«Удрала, зараза» — мысленно сделал вывод я.

— Эй, Шартак, можешь сказать куда уползла местная королева?

— Это выкидыш глиста, а не королева, — раздраженно ответил фелин. — Ушла она в ту сторону.

При этом указал подчиненный на тот туннель, откуда мы собственно и пришли.

— Так чего встали? Хотите потом по лесам и болотам бродить? Нет? Тогда за ней!

Отряд, получивший вдохновляющий пинок, рванул в указанную Шартаком сторону. Что примечательно, матка клаконов решила сбежать отнюдь не в тот проход, куда довелось заглянуть мне. Вряд ли это являлось случайностью. Скорее так королева хотела увести нас со своего следа, однако просчиталась — клаконы, осуществлявшие обманный маневр, закончились слишком быстро. Двойку ей в зачетку, и секиру в печень за неоправданные растраты ресурсов.

Впрочем, определенное время матка для себя выиграть успела. В быстром темпе мы пронеслись по туннелю, через которые прошла «королева» вместе со свитой, но так ни на кого и не наткнулись. Закончился же ход густым кустарником, по которому совсем недавно протащили что-то тяжелое. Тут и следопытом не требовалось быть, чтобы угадать, что же за груз то был. Еще приятней оказался тот факт, что по выходе из туннеля следы клаконов стали явственней. Это на камнях, лишь чуть присыпанных землей, различить их мог исключительно профессионал. В лесу же противники проложили настоящую торную тропу, которую только слепой мог упустить. Мы встали на след, точно гончие и упускать тот не собирались. Благо, противник был обречен оказаться в наших руках. Скорость отряда всегда зависела от самого медленного члена, а у клаконов тихоходов оказалось в достатке. И главный из них — сама матка. В этом мы смогли убедиться всего спустя полчаса погони.

Клаконов в настигнутом отряде оказалось всего два десятка. И конечно же среди них всех особо выделялась матка. В худшую сторону. Королева клаканов предстала в роли кадавра из гигантской гусеницы, к которой спереди прикрепили верхнюю часть женского тела. Что первое, что второе выглядели отвратительно. С насекомьей частью, полагаю пояснений не требовалось, что же касается гуманоидной, то она предстала в виде толстой обрюзгшей туши с непомерно большим ртом. Сочетание же этих двух частей приносило просто убийственный эффект.

— Эй, красавица, а что ты тут в лесу делаешь, не боишься, что лихие люди обидят? — спросил я у матки.

Начинать мордобой, даже не поговорив, не по понятиям, верно? А еще стоило дать время Шартаку для выхода на нужную позицию.

— Минотавр, зачем ты пришел? Почему атаковал? — неожиданно приятным голосом спросила королева. — Мы не враги тебе. Позволь нам уйти и жить в мире.

— А что это у тебя там за спиной? Запас еды на черный день? — спросил, кивнув в сторону нескольких тел, сейчас валявшихся на земле.

— Тебе они нужны? Я отдам, — ответила матка.

Я не стал ничего говорить на это предложение. За меня это сделали стрелы Шартака, впившиеся в стоявшую рядом с маткой медведку. Стоило порадоваться благоразумию фелина, выбор цели атаки оказался самым правильным. Монстрятина задергалась, но сразу не сдохла, живучая. Однако в это же время начал работу уже скальд, посылая стрелы не столь метко, но все же умело. Матка задметалась, не зная, что сделать — атаковать спрятавшегося в лесу фелина, броситься на наш отряд или же пуститься бегство. Не гроссмейстер, совершенно точно не гроссмейстер! Я улыбался самым дружелюбным образом, радуясь открывающейся картине. А затем губы изогнулись в радостном оскале, когда противник все же определился, всей толпой рванув в нашу сторону.

— Держите строй, Эгиль — песнь доблести!

Гноллы с викингами и без того уже стояли плечом к плечу, скальд также не подвел, начав петь хвалебный вис. А уже в следующую секунду, почувствовав в своем теле волну силы, рванул в атаку я. Земля просто взорвалась под копытами, в лицо ударил поток воздуха, завыл ветер, враги словно в одно мгновение оказались на расстоянии удара. Взмах и верная секира скосила первую шеренгу. Вторая просто оказалась сметена напором. Краем глаза мне удалось уловить упавшую от очередной стрелы медведку, но самый главный враг все еще оставался жив. Матка двигалась вслед за своими миньонами, желая снести врагов массой тела. И я с радостью принял брошенный вызов.

Разогнавшись так, что ноги стало жечь, в решающий момент прыгнул, взмахнув секирой. И обрушил оружие точно на грудь матки. Мое тело сотрясло от удара, но вы бы видели «того парня»! Королева клаконов раззявила рот в крике, задергалась, совершенно не обращая внимание на то, что давит своих же миньонов. Я же вцепился в рукоять секиры, с радостью отметив, как та, от движений противника, все больше расширяет рану.

Чуть пришедшая в себя, матка замолотила по мне конечностями и даже плюнула какой-то омерзительной жижей, которая, словно кислота, принялась разъедать кожу, да только я упорно держался, не давая слабины.

— Ха! Руки коротки! — ответил ей, замечая, как толстые культяпки едва достают до моих конечностей.

В ответ матка дернулась вновь и на сей раз лезвие секиры покинуло рану. Мой полет с верным оружием в руках, оказался ярок, но не долог. Ударившись о землю и прокатившись по ней несколько метров, попутно сбив пару клаконов, я замер на измятой траве, но только на мгновение. Затем сразу вскочил на копыта, игнорирую чуть кружащийся мир. Руки почти рефлекторно повели секирой, срубив бросившуюся в атаку мелкую тварь. Еще через пару секунд земля и небо все же приняли положенные для них места.

— Ну что, второй раунд! — заявил матке, зияющей страшной раной на груди и несколькими стрелами в брюхе.

Сразу двое клаконов попытались загородить мне путь к веселью, но встречи с секирой не пережили. Я сделал еще один шаг, напряг мышцы и…

— Нет! — вырвался наполненный отчаяньем крик из груди.

Крутая, матерая матка прямо на моих глазах взяла и рухнула наземь. Сдохла без всяких «может быть» и «надо проверить пульс». А виновником случившегося оказался фелин, невозмутимо замерший позади поверженной королевы.

— Шартак, ну как так? Я же только начал веселиться! — вознегодовал, опуская копыта на последнего клакона.

— А я голоден. Мы не ели с самого утра, — отбил упрек Шартак, вытирая клинок прямо о тушу поверженной матки.

— Да, поесть бы не помешало, — подумав, согласился с товарищем, — ладно, аргумент принят. Я не в обиде.

И правда, королева оказалась не столь и крутой. Жаль, что не удалось нанести по ней завершающий удар, ну да и ладно. Теперь лучше было позаботиться о себе и речь касалась не только приема пищи. В первую очередь стоило озаботиться внешним видом. На доспехах виднелся ихор и слизь, ноги оказались покрыты ей почти до голеней, про секиру и говорить не стоило, еще и морду стоило вытереть. В общем, привести себя в порядок требовалось, главное где-нибудь отыскать воды. А уже затем поесть. Странно, отчего-то у меня возникало ощущение, что мы о чем-то забыли?

— Ярл, может быть мы уже освободим пленных? — спросил Эгиль.

Мы с Шартаком переглянулись и вот честно, в глазах у каждого отразилась одна и та же дилемма. Которую фелин не постеснялся озвучить:

— Но ведь они же могут все съесть!

Пленных мы все же освободили, но с кормешкой решили повременить. И не из жадности, а просто потому, что уже первый освобожденный от кляпа бонд выдал крайне ценную информацию о том, что найденный здесь десяток людей являлся лишь частью попавших к клаконам жителей. Иные же остались в недавно покинутом улье, причем, возможно, даже в живом виде. Однако насекомые являлись еще теми затейниками и вполне могли запустить в попавших к ним людях процессы, грозящие стать необратимыми. Вариант вместо подданных получить еще несколько десятков клаконов, вот совсем не воодушевлял. Так что мысли о еде и приведении себя в порядок пришлось отодвинуть в сторону и направиться назад. Благо, далеко мы от Острожного не ушли, и уже вскоре оказались перед недавно покинутым проходом, впрочем, перед ним никто задерживаться не стал, сразу нырнув под землю.