– Войска Бенну уже введены на спорные земли, – уклончиво отозвался посол, – для урегулирования конфликта и решения территориальных вопросов.

– Великие степи – не спорные земли, – восстановив самообладание, сухо возразил Учитель. – Мы осуществляем протекторат Великих степей.

– Но право собственности на эти земли не принадлежит вам.

Неслыханная дерзость! Но представитель Игнация был прав и знал это.

– Великие степи – колониальные территории Ром-Белиата, – процедил Учитель.

– Вовсе нет, – вновь не согласился изворотливый посол. – Местным народам была обещана независимость, но Ром-Белиат нарушил договор, по сути уничтожив Халдор, сердце Великих степей. Может быть, Ром-Белиат и Вечный город Бенну считает своей колонией?

Столь бесцеремонный тон и резкие речи посланников Вечного города сложно было представить прежде. Но теперь Бенну вознесся слишком высоко. Бенну был сильнее прочих городов и желал привнести ясность в свое положение для остального Материка. А война всегда была неотъемлемой частью политики Совершенных.

Элиар, успевший глубоко вникнуть в текущую военно-политическую ситуацию, воочию представлял всю безрадостную картину грядущего противостояния. Войну было не отвратить. Лианор начал ее – мореходы принесли войну на Материк на своих кораблях, покоряя низшие народы один за другим. Впоследствии ту же славную традицию продолжил Ром-Белиат, а теперь его желает сменить на пьедестале Бенну. Конечно, Красный Феникс – все еще символ величия Совершенных, все еще сильнейший жрец солнца из ныне живущих, носитель благословения и хранитель истинного цвета… да, все это так.

Но одного Красного Феникса не хватит, чтобы сокрушить легионы Бенну.

– Я сам основал город Бенну как Второй город Оси, – продолжил Учитель, и в голосе его Элиару почудилась усталость. – Надлежит помнить, кому принадлежит статус Первого города.

Со смутной тревогой, пробивавшейся сквозь странное состояние транса, Элиар наблюдал за опасным течением разговора, в который при всем желании больше не мог встрять: печать контроля Учителя с силой сжимала ему горло. Кажется, и без того наворотил он дел, обвинив Великого Иерофанта в присутствии хитроумных дипломатов Бенну, посланников Золотой Саламандры. Ярость лишила Элиара способности мыслить здраво, в результате его эмоциональные выкрики приняли статус официальных заявлений Тайной Страты. Он действовал как глупый импульсивный звереныш – не зря Учитель зовет его так… он подвел Учителя, подвел весь Ром-Белиат…

Но, одновременно со смущением от этой нелепой промашки, обозленный на Учителя ученик чувствовал горячую мстительную радость, что кто-то решился дать отпор недосягаемому Красному Фениксу. Кто-то вступился за его родину, за его погибших соотечественников. Ведь Учитель первым предал его и отступился от данного слова, поддавшись на явную провокацию врагов: после гибели второго отряда сборщиков дани наставник направил в Халдор Карателей.

Хоть в этом скользком деле оставалось слишком много темных пятен, подлинные причины и мотивы поступков всех сторон были ему не важны. Единственным, что имело значение, было то, что Халдора больше нет.

– В Великих степях мы обнаружили много залежей различной ценной руды, – ледяным тоном заметил Учитель. – Не этот ли полезный ресурс послужил подлинной причиной неправомерного вторжения Бенну?

Элиар помрачнел. Не зря Шандор убеждал его помедлить с визитом в храм и не принимать скоропалительных решений. За последние семь лет в Великих степях, действительно, широко развернулась добыча полезных ископаемых.

– Почему для выяснения всех обстоятельств в Халдор не было отправлено официальное посольство? – не отвечая, задал очередной вопрос посол. – Почему вы сразу перешли к методу силы?

– Вы хотите захватить штольни, шахты и рудники, что построены там на средства Ром-Белиата. Вы хотите завладеть драгоценными жилами и отобрать наши ресурсы и наших рабов.

Это был удивительная беседа, в которой каждый стоял на своем, не желая слушать вторую сторону. Из всей этой липкой паутины взаимных обвинений надо было как-то выпутываться. Но простого пути, к сожалению, не просматривалось. У Бенну были все основания развязать дипломатический, а позднее и военный конфликт, а Учителю оставалось только пытаться сохранить лицо при заведомо проигрышном раскладе.

Бенну вмешался во внутренние дела Ром-Белиата, осудив действия Запретного города на подвластных ему территориях. Так как двум великим городам Оси не пристало враждовать открыто, территорией и поводом их спора стали злосчастные Великие степи, которым Ром-Белиат обещал независимость и нарушил свое обещание.

Конечно, подобное происходило множество раз и прежде, но сейчас Бенну настойчиво искал повод: любую мелочь, чтобы зацепиться и втянуть Ром-Белиат в противостояние. Скорее всего, этот повод сам же Бенну и организовал: убийство сборщиков дани могло быть искусно исполненной провокацией. Верные данному слову, кочевники никогда не решились бы перебить посланников Ром-Белиата, но теперь не было никакой возможности доказать это.

Большие несчастья происходят от малых причин. Так незначительный эпизод в Халдоре послужил началом великого противоборства. Так повод к братоубийственной войне между городами Оси, которая назревала уже давно, был наконец найден.

Как только Элиар смог наконец подняться, так сразу же вышел вон из зала для аудиенций, не дожидаясь окончания этого спектакля; лишь напоследок бросил враждебный взгляд в сторону престола. Сердце его горело, разрываемое множеством противоречивых чувств: боль от утраты близких, жгучая обида на Учителя, презрение к самому себе, своим слабостям и неразумию.

Уже завтра – Осеннее равноденствие, большой праздник, во время которого жители Ром-Белиата будут запускать в небо красные бумажные фонари и писать на них сокровенные желания… не подозревая, что скоро привычный им безмятежный мир будет разрушен противостоянием между двумя великими городами-побратимами.

С самого первого года пребывания в храме Элиар полюбил красочный осенний фестиваль, но в этот раз не имел в своем сердце желаний, которые можно было записать на тонкой рисовой бумаге фонаря. Выйдя в ночной сад проветрить голову, он вдруг заметил, что вдоль тропы, по которой он бредет, цветут алые паучьи лилии – сакральный цветок осеннего равноденствия, лепестки которого в былые времена падали с небес во время праздника равенства дня и ночи. Дурной знак идти ночью по такой тропе – мрачное поверье говорило, что она может привести прямиком к смерти. Любуясь яркими хищными цветами, Элиар только усмехнулся – терять ему было нечего. Все родные и близкие мертвы, и он не прочь встретиться с ними, даже по ту сторону границы.

Кажется, утраты уже не могли стать больше. Однако глупое сердце отчего-то заныло сильнее, словно в предчувствии скорого расставания со ставшим ему родным Ром-Белиатом. Будут беззвучно взлетать в небо красные бумажные птицы, неся желания, которым не суждено исполниться.

Интересно, какое желание напишет завтра Учитель на своем фонаре?

Эпоха Красного Солнца. Год 281.

Сезон осеннего равноденствия

Зажигают красные фонари

Ром-Белиат. Красная цитадель

*серебряной гуашью*

Учитель указал на разбросанные на земле яркие черно-синие смоквы и коротко повелел:

– Ешь.

Настроение наставника было таково, что Яниэр не сомневался: если не повиноваться, рассерженный Учитель силой запихнет ему эти злосчастные плоды в глотку и жестоко накажет за ослушание. Нет, не высечет – любимого ученика он не бил никогда, не калечил тела.

Но Учитель был мастер ментальных пыток. Он мог утопить в боли любого, заставить ползать у ног, униженно умоляя о прощении… все это Яниэру довелось пройти в период неизбежного подросткового бунта, – и повторения не хотелось.

С юных лет он был выучен и вышколен достаточно; мастерски доведен до идеала и примера для всеобщего подражания. Перечить Учителю нельзя. Нельзя ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, а потому Яниэр подчинился без слов и понуждающих взглядов: покорно опустился в успевшую нападать разлапистую листву смоковницы; преданно заглядывая в глаза священного цвета циан, припал губами к перезревшей, лопнувшей от удара винной ягоде и начал есть, как и было сказано. Мякоть и мелкие семена вперемешку с землей и сухой пылью.