Однако сегодня произошло кое-что очень важное: прежде на памяти Элиара Учитель никогда не бил своего любимца… в отличие от него самого, которому доставалось частенько и от души, особенно в первый год жизни в Ром-Белиате. Теперь же неприкосновенность Первого ученика осталась в прошлом: окровавленные лезвия плети неплохо порезвились тут. После ментального удара он еще не скоро придет в норму и сможет встать на ноги, но для верности конечности северянина опутывало легкое вервие неподвижности.

– Тело Учителя больше не подходит для жертвы. – Яниэр едва смог выплюнуть эти слова, хотя по состоянию его новость была ясна и так: невинные руки нового тела Красного Феникса осквернились насилием и кровью. Эта запятнавшая наставника кровь обличающе вытекала изо рта Первого ученика, из разбитых губ, по лицу и шее тут и там пурпурными цветами расползались кровоподтеки. – Теперь… теперь он ненавидит и презирает нас двоих еще больше, чем при жизни. Все кончено. Прощение мессира отныне не доступнее луны.

– Что ж… – Элиар задумчиво сложил руки на груди. – На его месте я чувствовал бы то же самое. Но Учитель лукавит. Он наверняка знает, что ритуал очищения сделает жертвоприношение возможным.

Обычно бесстрастное лицо Яниэра на миг перекосилось от негодования. Очищение страданием – одна из самых жутких темных техник. Да, она у многих вызывает только отвращение, что никак не умаляет ее эффективности.

– Не смотри на меня так, – невесело усмехнулся Элиар, обводя помещение цепким взглядом. – Ты же знаешь, я вовсе не собираюсь делать этого.

В комнате царил беспорядок, будто после тщательного, но спешного обыска. Наверное, Учитель хотел найти чудодейственные эликсиры Яниэра, преуспевшего в целительстве, подходящую одежду и обувь – или что-то еще, что могло пригодиться в дороге. Внезапно под ноги Элиару попался небрежно смятый листок. Рисунок казался совсем свежим. Рядом был еще один, и еще, исписанный красивым каллиграфическим почерком.

Удивительно, хоть в прежней жизни и Яниэр также немало претерпел от дурного нрава Учителя, но, спустя годы, вместо проклятий посвящал Совершенному рисунки и живые стихи.

– Помнишь, когда-то давно ты заявил, что мы с тобой не равны? – Элиар внимательно посмотрел в лицо Первому ученику. – Так вот – ты был прав.

Однако хмурый взгляд Черного жреца немного смягчился при виде всех этих рисунков и трогательных стихов. Они означали бережно хранимую память и, может быть, переосмысление былого. Яниэр грустно улыбнулся, по-видимому, заметив перемену в настроении Элиара.

– Элирион… – Яниэр вновь беззастенчиво прибег к его заветному имени, которое теперь уже никто не знал. – Учитель все еще недостаточно вошел в силу. В суровых северных землях одинокому путнику грозит смертельная опасность. Белые льды Ангу могут погубить слабое тело мессира. Найди его и… защити.

Элиар вздохнул. Вероятно, он и сам не мог бы сказать, когда именно жгучая ненависть и обида уступили место горьким сожалениям, раскаянию и какому-то иному чувству, пустившему глубокие корни в сердце. Чувству, которое после смерти Учителя год за годом упрямо прорастало сквозь иссушенную почву и тернии его души.

Часть этого чувства Элиар невольно перенес и на Первого ученика – ведь тот был последним, что все еще связывало его с годами ученичества в Ром-Белиате.

– У мессира слишком приметная внешность Первородного, – настойчиво продолжил Яниэр, – он не сможет долго держать иллюзию невидимости и не сможет далеко уйти незамеченным, – конечно, если не покинет город и не пустится в бегство через леса. Ты должен найти Учителя как можно скорее, пока не случилось ничего дурного.

– Не беспокойся об этом, – сухо пообещал Элиар. – Я отправлю по его следу теней.

– Я верю, ты справишься.

– Веришь? – Элиар горько рассмеялся. – Ты вправду веришь мне, в то время как никто не верит?

Жаль только, что Учитель никогда больше не поверит ему. Не глядя, Элиар махнул рукой с черными лезвиями боевых когтей, и сковывающие тело Яниэра путы опали.

– Говорят, в прежние дни Учитель и тебя спас из воды.

Яниэр бросил на него нечитаемый взгляд.

– Я бы не назвал это происшествие спасением, – потирая затекшие конечности, уклончиво отозвался Первый ученик. – Но в какой-то степени да: он не дал мне утонуть. Еще на Севере я неплохо научился плавать в быстрых горных реках и чувствовал себя очень уверенно. Однажды мы отдыхали в прогулочной лодке, в темно-синей воде отражались белые перья облаков, и Учитель вдруг поинтересовался, как будто между прочим, смогу ли я добраться до берега вплавь? До суши было совсем не далеко и я, не колеблясь, ответил утвердительно.

Элиар с интересом слушал.

– Учитель улыбнулся и молча вытолкнул меня из лодки. – Яниэр развел руками. – Он просто выбросил меня за борт, словно какую-нибудь медузу или безмозглую морскую звезду!

– Так же, как и ты когда-то выбросил меня? – фыркнул Элиар, припомнив давнюю шалость на праздник небесных огней. Шутку, которая едва не стоила ему жизни.

Яниэр не ответил, последовательно продолжая свой рассказ:

– До побережья действительно было рукой подать, но морские течения в тех местах коварны: от берега относит отбойной волной. Я был незнаком с такими особенностями разрывных течений. Выбившись из сил, я не приблизился к суше ни на йоту, а также не мог вернуться и к лодке, которую Учитель удерживал на одном месте. В конце концов я отчаялся. От усталости в глазах потемнело, а волны, кажется, проходили сквозь мое тело, вымывая последние силы. Я почувствовал, как погружаюсь в пучину, когда услышал спокойный голос Учителя у себя в голове. «Глупо сражаться с океаном», – сказал он. С тех пор я перестал сражаться.

Первый ученик помолчал немного и тихо добавил:

– Я признал поражение.

Элиар пожал плечами. Воистину, нет другого Учителя, кроме врага. Кто еще без жалости укажет на твои недостатки и ткнет в самые больные точки, заставляя тебя расти?

– Ты неверно понял урок Учителя, – отрезал он. – Глупо сражаться с океаном, но еще глупее сдаваться на его милость. Рыбы не сражаются с водой, но плавают куда пожелают. Тебе стоило перестать упорствовать и надеяться только лишь на себя и свою силу. Нужно было плыть некоторое время параллельно берегу, до тех пор, пока не выйдешь в менее подвижную воду, за зону действия отбойной волны. И тогда ты легко преодолел бы вставшую перед тобой проблему.

– Да, ты прав, – с прохладцей в голосе согласился Яниэр, с трудом вставая на ноги. Он не сказал: «И это говорит мне тот, кто чуть не утонул в полный штиль?», но фраза прозвучало отчетливо и будто повисла в воздухе. – В те дни я был совсем молод и не знал этого.

– И до сих пор не знаешь. – Элиар насмешливо прищурил глаза. Развернувшись, он собирался было проследовать к выходу, но задержался еще на мгновение, снисходительно бросив через плечо: – Учитель имел в виду, что глупо сражаться с большей силой, имея меньшую, – так проигрыш неминуем. В этом случае нужно воспользоваться хитростью. Не нужно бороться с могущественным течением, – нужно учиться управлять им. Ты ведь намного сильнее Учителя, учитывая его нынешнее состояние. К тому же мессир был скован вервием бесцветия. Однако сегодня ты снова подвел его и не справился с тем давним уроком.

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон пробуждения насекомых

Полынь дает побеги.

День девятнадцатый от пробуждения

Ледники Ангу

*киноварью*

Воздух напитался ночной прохладой, и первый же глоток этого разреженного высокогорного воздуха опьянил его.

Долгим взглядом Элирий окинул круглое блюдце долины, заполненное, словно молоком, зыбким белесым маревом. Окруженное щитами гор Облачное плато раскинулось под беглецом во всем своем льдистом великолепии. Не имея ни малейшего представления о приходе весны, острые пики все так же белели от снега. Горы поднимались к самим небесам, надежно ограждая Неприсоединившийся город от неуемных посягательств Материка. Северные оконечности Ангу причудливо изрезали извилистые фьорды, выходя в темный простор Ледовитого океана. Как ни посмотри, Серебряная Звезда Севера была неприступна.