Есть вещи, которые не меняются и которым не суждено измениться никогда.

Священная ночь смены сезонов была в разгаре, близился сакральный час Зимнего солнцестояния. Чуть приглушенно заиграли храмовые музыканты. Разговоры и посторонние звуки постепенно смолкали, присутствующие невольно прислушивались к плавной, чуть монотонной мелодии, мало-помалу обращая на нее все свое внимание. Звук колебался, как приливная волна в океане, мягко вводя в состояние транса. Музыка становилась сладкой, ало-золотой – в нее уже добавили щепотку краски.

Терпкий мед обволакивал сознание, делая мысли мягкими и тягучими, и в конце концов совсем смешивался с ними. Приготовляя путь верховному жрецу, в музыку один за другим вливались голоса храмовых певцов. Нараспев, словно молитва, зазвучали гимны Ром-Белиату: чарующе звенел язык ли-ан, словно специально созданный для высокой поэзии. Голоса Совершенных старательно поддержали певцов, воспевая славу великому городу. Увлекаемый и искусно направляемый мастерами своего дела, в зале стихийно образовался настоящий хор: полноводная река звука объединила людские сердца и понесла их в одном направлении. Инструменты звучали громче и разнообразнее, темп постепенно убыстрялся…

Заполняя собой все, мелодия близилась к катарсису.

Уже не единожды Элиар видел происходящее. Эмоции, переживаемые людьми в толпе, неизменно сильнее и интенсивнее тех, что испытывают поодиночке, и эмоции эти намного легче направить в нужное русло. Общее возбуждение нарастало, апогей его пришелся точно на последние звуки сотканной служителями храма песни. Последние аккорды прозвучали резко, как удары сердца, и оборвались.

В следующий миг на зал обрушилась благоговейная тишина, и зычный голос глашатая прокричал хорошо знакомые титулы:

– Его светлость мессир Элирий Лестер Лар, Совершенный, рожденный на Священном острове, Великий Иерофант Ром-Белиата, Наместник небожителей на земле, верховный жрец храма Закатного Солнца, глава Красного ордена, обладатель священного цвета, называемый также Красным Фениксом Лианора!

Пламя свечей колыхнулось и на долю секунды погасло, вызвав в чутком сердце Элиара болезненный спазм. Элиар обладал редким даром Видящего и сразу узнал иллюзию, к которым Учитель втайне тяготел больше, нежели к убийственной стихии красного огня. В зале был наведен первоклассный, мастерский мираж, и он в мгновение ока незаметно унес их всех в мнимый мир, подвластный верховному жрецу.

Непосвященным подобное казалось безобидным чародейством, уделом фокусников, что на деле было не так: если разум поверит в мираж, примет за единственную реальность, создатель его становится всемогущ. Возможности к сопротивлению внутри чужой иллюзии очень сильно ограничены.

Мало кто знал это достоверно, но Учитель был дуалистом, в равной мере способным подчинить себе сразу две стихии. Тому же принципу он обучал и обоих своих воспитанников. Особенно преуспел в неверной науке иллюзий Яниэр. Мастерски уходя в невидимость, он умел наносить молниеносные и точные удары, не будучи от природы слишком хорошим бойцом. Сам Элиар с трудом осваивал обманные техники, предпочитая что-то более честное и осязаемое, но научился неплохо распознавать тонкие игры иллюзионистов, такие, как сейчас.

Наконец, когда появление его подготовили, царственной походкой в зал вступил сам Великий Иерофант. Учитель был облачен в церемониальные одежды цвета киновари и меди: тяжелые шелка щедро украшали рубины и серебряная филигрань, сплетавшаяся в затейливые гербовые узоры пионов. Этим отчасти и объяснялся впечатляюще медленный, воплощенный достоинства шаг: титульный наряд весил не меньше, чем полный воинский доспех. Ни снять, ни надеть его самостоятельно Учитель, разумеется, не мог, да и любое передвижение было затруднительно. Длинные рукава одежд напоминали яркие крылья феникса, повелителя огня: на них буйно разливался цвет крови и пламени, горел сакральный цвет зари. Одетый в эти алые крылья Учитель зримо напоминал сейчас собственного духовного зверя.

Впавшие в религиозный транс представители низших народов при виде Наместника небожителей дружно повалились ниц. Согласно этикету Совершенные поначалу преклонили колено, но и они один за другим присоединялись к распростершимся на полу, опасаясь проявить недостаточно почтения и привлечь тем самым ненужное внимание. Его светлость мессир Элирий Лестер Лар без слов наблюдал за этой картиной и, когда никто из присутствующих, кроме его личных учеников, не остался стоять на ногах, удовлетворенно кивнул: покорность никогда не бывает лишней.

Повинуясь знаку, храмовые певцы вновь затянули псалмы, на сей раз посвященные милостям небожителей. В перспективе замаячившей на горизонте войны с Бенну жителям Ром-Белиата требовалось поднять боевой дух и вселить уверенность в победе, а потому сегодняшняя церемония пришлась как нельзя кстати.

Бенну был серьезным соперником. Он рос год от года и уже открыто, не скрывая имперских амбиций, претендовал на звание Первого города Оси. Этот хищный город-спрут успел опутать цепкими щупальцами все западное янтароносное побережье. Несмотря на скрытое противодействие Ром-Белиата, за последнее десятилетие Бенну достиг пика своего влияния и по факту мог считаться самым большим и мощным городом Материка.

Элиар поморщился, припоминая шумное и многолюдное место, так не похожее на укрытый сокровенной тишиной Ром-Белиат. Густонаселенный Бенну столь огромен, что невозможно выделить в нем единый центр. Конечно, официально и географически сердцем Вечного города считалась Янтарная цитадель, однако существовали также признанные центры деловой активности или культурной жизни, исторический центр или центр народных развлечений, центр для приезжих, а также центр поминовения – некрополь. Бенну представлял собой правильный восьмиугольник и имел восемь больших ворот, расположенных по сторонам света. От них расходились широкие лучи основных торговых трактов. По этим дорогам и зимой, и летом текли караваны с товарами, а рядом с каждыми воротами постепенно формировался свой городской центр и очаг народной жизни.

Несмотря на частые размолвки с Красным Фениксом, неизменно выливавшиеся в прескверное настроение наставника, Ишерхэ продолжала поддерживать Ром-Белиат, и Игнаций, глава храма Полуденного Солнца, постепенно терял терпение, а вместе с ним и страх. Всем становилось ясно: Ром-Белиат сможет сопротивляться небывалому размаху экспансии Бенну еще какое-то время, но в долгосрочной перспективе в этом противостоянии не победить.

Увы, Учитель ошибся в своем стремлении сделать Ром-Белиат осколком великого прошлого Лианора, закрыть его и изолировать, огородить от проникновения других цивилизаций. Спору нет: Запретный город прекрасен и изыскан, он услаждает глаз и сердце, но в то же время слаб, как цветок, выращенный искусственно и защищенный только своими шипами.

В противоположность Ром-Белиату, Бенну был силен и богат: утопая в роскоши, он оправдывал прозвание Золотого города. Изначально Учитель планировал усиливать влияние и контроль над Материком именно за счет Бенну, самому же пребывая в благости Ром-Белиата. Учитель не предусмотрел, что с каждым годом учеников с чистой кровью будет рождаться все меньше, а Бенну в конце концов не только отвернется от своего создателя, но и обернется против него с оружием в руках.

На данный момент Красный Феникс был сильнее любого жреца Материка, – но он был один, а в одиночку не остановить лавину.

Итак, это была жестокая ошибка, за которую всем им придется заплатить. Общество Совершенных раскололось само в себе. Почти покорив Материк, они вновь приходят к необходимости войны, и с кем же – со своими собратьями. Похоже, война неизбежна и неискоренима. В самой сути человека заложена тяга к покорению и разрушению, заложено зло. Как бы не вышло так, что игра уже проиграна в любом случае, и они лишь оттягивают неизбежное…

Погрузившись в невеселые прогнозы, Элиар почти не следил за привычным ходом церемонии, как вдруг что-то в ней пошло не так. Поползший по рядам гостей недоуменный шепоток резко выдернул Красного Волка из собственных мыслей и вернул на грешную землю. Гости волновались и громко шушукались, и было от чего!