— Откуда у одного человека столько врагов?

— Общительный я… и пьющий.

Симпсоны (The Simpsons)

Передо мной сидел эльф: острые уши, странная форма челюсти, зелёная накидка. Даже среди толпы праздных выпивох он… выделялся.

— Ещё по одной, мальчики? — мужчина в кухонном фартуке постучал по бутылке.

— Плесни! — ответил я писклявым голоском с примесью рома, после чего продолжил активно что-то вытолковывать: — Эх, Эйвариллиан, славная ты душа, как же сложно учиться магии, если у тебя нет связей!

Некто со странным именем согласно икнул и принялся помешивать дрянной коктейль с торчащей из бокала пальмой.

— И дело даже не в занижении твоих результатов, хотя это и так, — пояснил я, особо не ударяясь в детали. — Вся проблема в том, что ты не можешь показать свои способности: влиятельные сынки и дочери крутых курв никогда не простят, если ты перетянешь одеяло на себя.

— А я думал, что ты просто неумеха, вот и взял академический, чтобы на взятки преподавателям накопить. — без обиняков признался остроухий. — Сам знаешь, какая дрянная слава о тебе ходит у товарищей по цеху: и дела ты бросаешь, и образования детектива у тебя нет, и вообще — в агентство ты попал, потому что рук у нас не достаёт…

— Что за вздор! — я вмазал по столу и чуть не сломал тоненькие пальцы. Из глаз потекли вечные спутники боли: слёзы. — Я тебе так скажу, Эйвариллиан: все работники в нашем агентстве — грёбаные взяточники.

Собеседник изрядно обозлился, но виду не подал.

— Не веришь? — я опрокинул рюмку водки и поднёс к носу петрушечку. — Вот возьмём нашего начальника — Сержио де Кампастелло. Как он заработал деньги на открытие агентства? Способностей к магии у него нет, в армии он никогда не служил и наследство от богатых родственников точно не получал.

— Как-то да заработал, раз сидит в кожаном кресле и подписывает бумажки. — с раздражением произнёс остроухий. — Впрочем, а наше какое дело? Есть такая поговорка: «победителей не судят». Она применима ко всем случаям в жизни.

— По-твоему, если человек чего-то добился, то он теперь обладает правом неприкосновенности? — полюбопытствовал я, всем своим видом показывая, что мнение собеседника претит моему крутому кодексу. — Если мудак совершил мудацкий поступок, то мне всё равно, кто он там: герой, богач или бедняк в прожжённых трусах. Всё едино — я буду почитать его за гада и плюну ему под ноги при первой же возможности.

Собеседник был готов наброситься на меня прямо там, невзирая на толпу завсегдатаев «Золотой утки», и лишь чудо сдерживало его от моей наглой щетинистой физиономии.

— Но ты ведь согласишься с тем, что всё можно купить? В том числе и неприкосновенность. — спустя какое-то время спросил остроухий и тихонько забарабанил по столу. У него были длинные, кровожадные пальцы: как у убийц и пианистов.

— Пожалуй, соглашусь. Деньги в нашем мире решают всё. — я осилил ещё одну порцию водки и кинулся заедать её нарезкой солёных огурцов.

Эльф успокоился и вновь запил бурду с декоративной пальмой.

— Это значит…

— Но, — внезапно добавил я, самую малость отдышавшись. — Всё зависит исключительно от суммы.

Собеседник сокрушённо вздохнул.

— И сколько ты хочешь?

— За что? — я притворился, что совершенно не понимаю, о чём мы толкуем.

— Не прикидывайся, — остроухий допил коктейль и теперь ничто не сдерживало его руки: паучьи пальцы потянулись к цветастым склянкам на зеленоватом поясе. — Ты ведь знаешь, что выхватил счастливый лотерейный билет, о котором многие мечтают годами… И можешь дорого его продать. Очень дорого.

— А если я откажусь?

— Зачем слепому дураку стеклянный глаз? — в свою очередь спросил взяточник.

Я непонятливо захлопал глазками.

— Хорошая поговорка, хоть и бессмысленная. Я позаимствую.

Остроухий усмехнулся.

— Скажу честно: я изначально не хотел, чтобы тебе давали эти деньги. Большие деньги. Но раз уж так вышло, — болтун незаметно положил в ладонь одну из склянок. — То престань кормить меня байками и хлестать водку. Просто ответь на предложение, и я пойду по своим делам.

Не без удовольствия, мне пришлось ещё немного поморозить собеседника с ответом: я допивал последний шот. И только после этого, войдя в нужные кондиции, я вдохнул побольше воздуха и уверенно выдал:

— Нет.

Мой ответ не стал для незнакомца неожиданностью; более того, мне показалось, что именно такого развития событий он и ждал: за считанные мгновения пройдоха поднёс к моему носу какое-то противное снадобье и ввёл меня в странный сон, похожий на транс, — я всё ощущал, но не мог пошевелиться, — и удержал моë деревянное тело от падения со стула.

— Что, Лойд опять перебрал? — спросил бармен, с недоверием смотря на моего собутыльника.

— Похоже. — остроухий криво улыбнулся и слез с барного стула. — Не бойтесь, я донесу его до комнаты в целости и сохранности.

— Хорошо бы, — фыркнул бармен. — А то кто за квартиру платить будет?

Остроухий взвалил меня на плечо и потащил на верхний этаж. Как только мы скрылись от посторонних глаз, он скинул меня на пол и хорошенько пнул по рёбрам. Я начал блевать.

— И где ты спрятал ключ, паршивец? — урод принялся рыться по моим карманам и вскоре отыскал маленький медный презент. — Удачно, что ты отказался. Нет, правда. — красавчик захихикал. — Кто знает, вдруг бы ты и вправду раскрыл пропажу той богатенькой сучки? Тогда пиши пропало: самые крутые детективы сидят без дела, а у какого-то идиота появляется повод для открытия собственной конторы, без посредников и заëмов.

Выродок поднял меня на третий этаж и, оперев моё тело об стену, принялся открывать дверь, ведущую в квартиру. Как только послышался щелчок дверного замка, взяточник закинул меня в комнату и пошёл принимать ванну: я успел облевать и его.

— Так, Лойд, спокойно, — я поглубже вздохнул, и мои мысли немного прояснились. — Легенды не умирают.

Я пополз к матрасу. Где-то там валялась хорошая магическая бурда от отравления. Я приготовил её ещё в то время, когда для меня была доступна университетская лаборатория.

Добравшись до желаемого, я схватил элексир зубами и выдернул крышку. Смесь пролилась на пол, поэтому пришлось слизывать её, как последней скотине. Но это дало свои результаты: мышцы перестали упорствовать, и я смог подняться и взяться за оружие. Для пущей уверенности пришлось спрятаться близ двери в ванную комнату.

— Раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя иск…

Дубинка врезалась в лицо эльфа и сломала ему нос.

— Ах ты, сука!

Я ворвался в ванную комнату и бросился на противника. Мне удалось захватить одну из его ног и опрокинуть сволочь на плитку. Бедная керамика треснула.

— Мразь! — я согнул руку в локте и впечатал её в наглую смазливую рожу, надеясь сломать вражине челюсть.

Второй удар сделать не получилось: остроухий брыкнул меня ногой, и я вылетел в комнату.

— Даже умереть нормально не можешь! — с гневом воскликнул эльф и достал из-за спины молоток.

Я неловко встал с пола и поднял дубинку. Она упёрлась противнику в грудь.

— Какая тебе разница, эльф, кто будет вести дело?

— А тебе? — в свою очередь спросил гад, после чего бросился на меня, держа в руке строительный инструмент.

Мне удалось уклониться от удара противника и отбить ему рабочую руку. Одна беда: пройдёт ещё пара минут, и я свалюсь от алкогольного отравления.

— Скотина! Мало вас, эльфов, зашугали, — я собрал побольше слюны и плюнул животному на новый дублет. — Мать твоя, остроухая шлюха, должно быть сказочно рада, что её сын убивает честных людей!

— Утырок! — ловкач попытался достать меня молотком. — Ты и честный человек — не смеши! два года назад Лойд де Салес торговал наркотиками в трущобах и искал детей на продажу в Халифат!

— Всё-то ты знаешь, шлюхин сын! — я махнул дубинкой и чуть не проломил эльфу голову. — Но ты так и не понял главного: мне нужно это дело, чтобы начать новую жизнь. И уверяю: ты мне никогда не поме…