Обратный путь показалась чертовски коротким. Даже гаганы не напали, то ли запомнили меня, то ли убрались в другое место — туда им и дорога.

Серая громада института, возвышавшаяся над окружающим ландшафтом, появилась на горизонте, заставив замедлить полет. Я едва удерживался, чтобы не повернуть, вернуться к вампирам, как трусливый пес, поджавший хвост.

Людей я не боялся, пугали мысли о своих. В скором времени придется врать, и ожидание порождало иррациональный страх: вдруг на ложь сработает ошейник, и Наори все узнает. Что человек сделает тогда? На ком и как отыграется?

Здание приближалось. Его опостылевшая монументальность словно сковывала. Опутывала паутиной, не позволяя шевелиться с должной скоростью. Или ускоряла время…

Встретили меня нерадостно. Стоило подлететь ближе, и, до того застывшие на стенах насосавшимися клещами пулеметы, развернулись, упершись пустыми глазками черных точек-стволов в самое нутро. Я завис в отдалении, позволяя людям рассмотреть себя, убедиться, что один, что не привел на хвосте армию. Потекли долгие мгновения ожидания. Наконец, черный металл дрогнул, потеряв ко мне интерес. Орудия развернулись, исследуя холодом уже других возможных противников. Пролетев до крыши, опустился недалеко от двери, ведущей внутрь здания, и глубоко вдохнув, как перед погружением в воду, открыл ее, возвращаясь в тюрьму. Тюрьму, в которую на этот раз явился добровольно.

Неторопливо спускаясь по лестнице, оглядывался вокруг. Что-то было не так, но с ходу разобраться что, не получалось. На первый взгляд те же серые стены, потолок, но что-то неуловимо изменилось. С верхних уровней исчезли иные. Зато добавилось людей. Охранников в полной экипировке, что провожали меня темными, скрывающими лица щитками. Но эмоции закрывать люди не умели. От них несло страхом и каким-то… предвкушением? Казалось, что там, под чернотой шлемов, люди ухмыляются, зная что-то, что мне недоступно.

Никто из людей не пытался задержать или отправить к господину. Словно невидимку, они пропустили меня на жилой уровень. Иные, встреченные по пути, пугали не меньше людей. Как в первый день в этом коридоре, они опускали глаза и настороженно шептались за спиной. Только в этот раз было отличие: они здоровались, пряча взгляд. В комнате стояла тишина. После богато обставленного гнезда, пустота этой клетушки была непривычной. Словно ее уже подчистили, похоронив жильца. Мысли не понравились, они будили старательно припрятанное внутри напряжение и страх. Рассматривал комнату, стоя у двери, и после последней мысли, тряхнув головой, словно в попытке их отогнать, вышел вон. Хотелось удостовериться, что ощущения лишь отзвук этого места. Что они не имеют под собой оснований.

Уверенным шагом, больше не обращая внимания на замиравших при приближении существ, отправился к комнате Корада. Волка на месте не оказалось. Я прекрасно понимал, что сейчас день, и оборотень может быть где угодно, но пугающее предчувствие беды не позволило расслабиться. Поочередно заглянул к остальным. Никого.

Больше терпеть неопределенность не смог. В коридоре схватил за руку ближайшее существо: оборотня лет десяти. Стараясь сдерживать рвущиеся наружу эмоции, пытался расспросить паренька. Тот потрепыхался, но нехотя буркнул:

— Корад тренироваться ушел.

Только усталые желтые глаза при этом беспокойно бегали, стараясь зацепиться за что угодно, лишь бы не смотреть на меня.

Выдохнув сквозь зубы, все же разжал руку. Парнишка тут же умчался, скрывшись за одной из бесконечных дверей коридора. Я же со всей доступной скоростью бросился вон, к лестнице, затем вниз, к залу для тренировок.

Чужие эмоции давили. Я пытался закрыться, как только сел на крышу этого проклятого здания, но это не очень помогло: слишком много существ находилось в этом месте. Слишком сильные эмоции они испытывали.

Пока добрался до зала, думал, свихнусь. Различить, чьи чувства заполняют меня, с каждым шагом становилось все сложнее. Никакое самообладание не поможет вампиру, беспокоящемуся за птенцов… пусть они еще и не были моими.

Моя команда сидела все там же: у дальней стены. Корад и Стан устало подпирали спинами стену, прижавшись к ней же затылками. Лисы и Миша прямо на полу.

Бурала не было.

Казалось, сердце остановится от пробежавшего по телу ужаса. Неужели причина в этом?! Наори в очередной раз нарушил слово? А остальные? Боялись признаться?..

Первый шаг дался с трудом. Дальше я не думал ни о чем. Только видел два рыжих хвостика. Янка сидела спиной и пока еще не видела моего приближения. Зато заметил его Корад. Вскочил с места, округлив глаза.

Тогда обернулись и остальные.

— Найт? — удивленное, полное недоверия восклицание сразу от всех.

— Найт! — уже радостно и улыбаясь во все зубы.

Команда сорвалась с места. Облапил, едва не переломав кости Корад. Выбили воздух удары по плечу от черта и лиса. Миша стояла в стороне, прикусив губу, смотрела с теплотой и нежностью. По щекам горгульи бежали серебристые ручейки. Пока Корад ревел в ухо приветствия, улыбнулся ей с доступной сейчас поддержкой. Пусть хоть у кого-то на душе легче станет.

Янка так и осталась сидеть на полу. Смотрела сквозь слезы, только в глазах ее помимо радости были укор и боль.

Заметив мой взгляд, ребята расступились, позволяя приблизиться к лисе. Зал, погрузившийся в тишину после первого восклицания, понемногу оживал. То там, то здесь раздавались шепотки и шорох. Только лиса смотрела молча, не отрывая взгляда, и не делала попыток подняться.

— Лисенок, — голос дрогнул, горло сдавил ком.

Янка, наконец, встала, одним плавным движением оказалась рядом, но так и не прикоснулась.

— Как ты мог? — шепнула она, дрожащими губами.

Что-то подсказывает, что Янка сейчас не о моем длительном отсутствии. Все же выпытала у Миши? Узнала, что возвращаться я не собирался?

— Прости, — прошептал в ответ, но понял. Раньше, чем она сказала, понял: не простит.

Лиса растянула губы в подобии улыбки и замотала отрицательно головой.

— Янка, — застонав, попытался взять ее за руку. Лиса отступила на шаг, вновь мотая головой. Бросилась прочь.

Я дернулся, собираясь догнать ее, объяснить. Миша не позволила. Мягко, но настойчиво схватила за руку, не давая сделать и шага. Попросила:

— Оставь, пускай побудет одна. Ты слишком сильно ее обидел.

В груди вспыхнули разом злость на себя, за то, что сделал, на Мишу, за то, что не дает мне поступить так, как я хочу; и страх, что не простит, никогда; и отчаяние, оттого что вину эту снять не удастся. Прикрыв глаза, попытался успокоиться. Кивнул согласно, когда сковавшее тело напряжение, наконец, отпустило. И медленно, с глубоким вдохом, обернулся к команде.

— Ну и какого ты вернулся? — голос Корада был полон оценки моим умственным качествам, заставив фыркнуть остальных. Волк невозмутимо пожал плечом и уселся обратно на лавку, ожидая отчета, а не лишних эмоций.

— Где Бурал? — говорить о планах до допроса желания не было. Так что, пришлось искать способ отвлечь остальных от меня. И судя по всему, попал в точку. Друзья отвели взгляд. Все разом. Дав понять, что существа на лестнице встречали таким образом не просто так. — Что с ним? — голос сорвался. Начавшись шипением, снизился до поистине волчьего рыка.

— Он наказан, — Миша осторожно коснулась плеча, привлекая внимание.

— Как? За что? — злым, четким голосом уточнил, окидывая взглядом каждого из приятелей по очереди.

— Ты изменился, — улыбнулась мне горгулья. — Присядь, я расскажу тебе новости.

Пришлось вновь прикрыть глаза и несколько раз глубоко вдохнуть. Миша права, изменился, не успел обернуться из перворожденного, которого разбудили чужие птенцы, в простого вампира, существовавшего здесь.

— Прости меня. Так себе возвращение получилось, — потерся щекой обо все еще лежащую на плече руку горгульи и сел рядом с волком.

Миша опустилась на пол напротив.