— Восточное крыло, — сообщил мажордом на анталаморском языке с сильным акцентом, делающим все согласные звуки твердыми, и махнул рукой на противоположную от нас стену с металлическими дверьми. Должно быть, это как раз та часть особняка с застекленной крышей, похожая на вокзал. — Там располагаются цеха по производству механических конечностей и заводных игрушек. Парк за восточным крылом определен непосредственно под ферму механических тел, где изучается коррозия протезов и имплантов в различных условиях. Сюда ход воспрещен.

Я понятливо кивнула болванчиком. Если меня здесь прячут от тайной полиции, то логично, что показываться на глаза всем работникам фабрики не стоит. Бран развернулся и повел меня обратно, мимо кабинета изобретателя.

— Западное крыло жилое. На первом этаже располагаются кухня, трапезная, используемая только во время торжественных приемов, и игровой зал, где мейстер проводит деловые встречи. На втором этаже кабинет мейстера, его покои, библиотека и гостевые комнаты. Вам сюда.

Мы прошли по коридорам вглубь особняка. Я, повинуясь приглашающему жесту Брана, толкнула одну из дверей и присвистнула. Небольшая комната с грубой мебелью и кирпичными стенами мне, не имевшей никогда собственного угла, показалась хоромами.

Под окном-эркером стояла одноместная кровать и тумбочка с ночником. Правую стену занимал письменный стол с открытыми книжными полками над ним, левую — монументальный комод и еще одна дверь. Не веря собственному счастью, я заглянула за нее и чуть не застонала от блаженства. Ванна! С водопроводом!

— На цокольном этаже располагаются лаборатории. Туда вам тоже ход воспрещен, за исключением особых указаний мейстера, — продолжил инструктировать меня мажордом. — Завтра в восемь я провожу вас на завтрак. Остались ли у вас еще какие-нибудь вопросы, Генрика?

Я единственная ученица гениального изобретателя. У меня есть собственная комната в верхнем городе и даже ванна. Ко мне обращаются на «вы» и провожают на завтраки. А еще я теперь фактически член Лиги антиимпериалистов. И всем этим я обязана инквизитору, который в любой другой ситуации сдал бы меня бобби.

Да, у меня остался один-единственный вопрос. Как меня угораздило во все это вляпаться⁈ Но не думаю, что кто-либо сумеет дать мне на него более вразумительный ответ, чем сакраментальное: «это же я». Поэтому я лишь помотала головой. Бран отсалютовал и чеканным шагом удалился.

Я заперлась и еще раз слегка потерянно оглядела свои владения. Поршень мне в выхлоп, я уж и не помню, когда в последний раз спала на кровати, а не в наркозном кресле или на клоповом матрасе. Не заморачиваясь, вытряхнула все свои немногочисленные пожитки в один ящик комода. Отдельно сложила мехаскелет и завела будильник.

Рассеянно понаблюдала за ходом стрелок и вспомнила об Эрике. В горле запершило, но оплакивать свою сгинувшую добропорядочность уже поздно и вообще контрпродуктивно, поэтому я напомнила себе, что у меня есть проблемы более насущные. Например, Башня Бенни, чтоб его на том свете отцентрифужило.

Согласно енохианской доктрине, дух человека после смерти скитается по земле девять дней, после чего уходит в астрал. Или не уходит, если его держат среди живых крайне важные неоконченные дела. Надеюсь, моя скромная персона не станет причиной возвращения моего кошмара детства из мертвых.

После его смерти Башня Бенни ни разу не почтил меня своим присутствием. Но что будет, если он явится? Меня перекосило. Придется идти на поклон к Тешу, вымаливать защиту посильнее подвески. Или обратиться к Ли Мэю? Он, конечно, не экзорцист, а инквизитор, но защитные сигилы должен уметь наносить.

Ага, кому должен — всем прощает! С чего я решила, что он вообще станет решать мои проблемы? Долг передо мной он вернул сполна, сведя меня с мастером Дедериком. А мое согласие помогать проектировать автоматона — не одолжение ему, а мой собственный осознанный выбор. У него нет причин помогать мне и дальше. Или у хороших людей это как-то по-другому работает?

Поджав губы, я перестала, наконец, пялиться в будильник, и отправилась навстречу блаженству. То бишь нежиться в ванную. Выбралась оттуда лишь три часа спустя, сияющая, как новенькая монетка и душистая, как летнее разнотравье.

Обессилено бухнулась в кровать, но мне вдруг вспомнилась примета деревенских девок. И я, чувствуя себя клинической идиоткой, прошептала «в ночь на новом месте приснись жених невесте». Но положить расческу под подушку забыла, поэтому вместо этого приснился мне Эрик. Не прозрачный и счастливый. Со своей семьей.

По стеклу третий день подряд барабанил дождь. За окном висела молочно-белая туманная дымка, превращая сад механических статуй в подобие астрала. Я сидела, скрестив ноги, на заваленном книгами подоконнике и сосредоточенно пыхтела над учебником по основам механики твердого тела, обогащаясь знанием о принципах расчета турбин и устойчивости упругих стержней. Рядом ждали своего часа «Гидравлика» и «Кинематика».

Мастер Дедерик на следующий же день после моего появления на его «фабрике игрушек» устроил мне экзамен на знание физики, химии и анатомии, который я, естественно, благополучно завалила. Мои практические навыки не подвергались сомнению после устроенной мною демонстрации по сборке заводной куклы из кусков шлака. Но вот уровень теоретических знаний у меня критически недотягивает даже до минимума, необходимого для проектирования робота.

Поэтому в перерывах между изучением чертежей последних разработок оружейных протезов и имплантов и будничными заботами по починке статуй в саду я теперь штудирую учебники. И заодно семимильными шагами восстанавливаю свой наугрим, ведь большинство научных трудов написано на гномьем.

— Гаечка, правильно ли я понимаю из вашего чертежа, что в протезах рук вы предлагаете применение тросовых тяг из неметаллических материалов для гражданских целей и из металла для военных? — мастер Дедерик оторвался от лежащих на столе бумаг и с повышенным интересом через плечо глянул на меня. — Поясните.

Меня перекосило. Где это видано, чтобы мастер «выкал» подмастерью? Я бы давно предложила изобретателю звать меня просто «Генри», если бы была уверена в своем воспитании. Но мне настойчиво казалось, что согласно этикету предлагать запанибратство может только старший по возрасту или званию. Или я все-таки что-то путаю?

Обычно мне плевать на все эти взаимные реверансы, на дне они не в чести. Но перед собственным кумиром попасть впросак отчаянно не хотелось. Довольно и того, что я по привычке сворачиваю ноги кренделем на чужих подоконниках и прочих горизонтальных поверхностях, за что Теш мне их поотрывал бы. Я закрыла учебник, заложив пальцем страницу, на которой остановилась, и с готовностью затараторила:

— У неметаллических тяг отсутствует возможность точного позиционирования пальцев вследствие постепенной растяжки тросов. Это некритично для бытовых целей. А использование металлических тяг влечет за собой скорый износ тросов и стенок каналов из-за взаимного трения. Но это некритично с возможностью их частой замены, что могут себе позволить военные.

Мастер довольно крякнул и вернулся к чертежам. Я задумалась было, как перевести мой сумбурный ответ на язык научных терминов, но тут раздался резкий грохот. Я скрипнула зубами, разгибаясь из защитной позы эмбриона, которую всегда принимала при бомбежке, и поставила себе зарубку на память попросить Ли Мэя избавиться от дурацкой привычки стучать в дверь серебряным кулаком.

— Цадок, нужна твоя помощь, — позвал инквизитор мастера, устало потерев переносицу.

Я заметила, что жест этот стал входить у него в привычку с момента начала работы над созданием автоматона, после прибытия команды экстрасенсов — Дениса, Дастина и Винсента. И неудивительно, ведь его обязанности инквизитора никто не отменял, и на свою официальную работу он продолжает исправно ходить каждый будний день. А ночами и по выходным не вылезает из лаборатории. Я, ни разу не заметив его, входящим через парадный или служебный вход, предположила, что с цокольного этажа ведет тайный ход наружу.