В комнату со скрипом отворилась дверь и на пороге показалась Сири, дочь Ульвара с озадаченным выражением лица.

— А моего папы нет? — лицо малышки казалось печальным. Нора отвлеклась от своего занятия, с улыбкой взирая на рыжие растрёпанные кудри малышки, на девочке было зелёное платьице с золотистой вышивкой. — Я куклу свою ищу, Ульф и Валь куда-то её спрятали… — казалось, огорчённая Сири вот-вот заплачет.

— Тут её точно нет, — вздохнула Нора. — Но мы тебе можем новую сделать. Надо кусочек ткани да немного овечьей шерсти, и я пошью. Будет лучше прежней! — Нора отложила своё шитьё в сторону, а лицо девочки просияло в улыбке. Сири была похожа на отца, такое же веснушчатое лицо и серые очи, только носик казался более изящным, наверное, унаследовала от матери.

— Да! Хочу новую куклу! — радостно воскликнула девчушка и Нора с энтузиазмом принялась за увлекательное занятие. Из куска льняного полотнища она пошила подобие туловища, к голове игрушки приделала золотистые нити-волосы, вышила на лице глаза, рот и нос. Также девушка потрудилась изготовить крошечное платьице для куклы из кусочка синего шёлка.

— Красиво получается… — девочка всё время сидела возле Норы и с любопытством наблюдала за процессом изготовления игрушки. — А слуги говорят, что отец привёз тебя издалека, ты навсегда с нами останешься? — Сири с затаённой надеждой взглянула Норе в глаза, а та на мгновение застыла задумчиво, но всё же молвила:

— Коль отец твой отпустит, уеду в Данелаг вскоре. Так, наверное, для всех будет лучше…

— А почему же? — лицо девочки вдруг стало печальным. — Плохо тебе тут?

— Хорошо… Но поглядим, как боги распорядятся… А вот и кукла твоя! Держи! — Нора протянула малышке изготовленную игрушку, а Сири прижала её к груди, словно нечто родное и любимое.

— Спасибо! Можно я тут с тобой посижу и поиграю? — девочка вопросительно взглянула на Нору, захлопав рыжими ресничками. Как же в этот момент она была похожа на Ульвара, такой же взор серых очей… Нора на миг залюбовалась малышкой и тепло улыбнулась.

— Конечно, милая, — ответила она тихо и с нежностью, а Сири тут же устроилась на ложе отца и принялась деловито заплетать кукле косичку.

Время близилось к ночи, когда конунг вернулся в опочивальню. После тяжкого дня и сытного ужина захотелось отдохнуть, да и поскорее увидать Нору. Войдя в комнату, Ульвар так и застыл на месте, удивлённо созерцая умилительное зрелище. На его ложе спала Нора, прижимая к себе Сири, которая так и уснула со своей новой куклой в руках. Сердце мужчины дрогнуло при виде такой картины, ведь Малинда никогда так не засыпала с дочкой, хотя и являлась родной матерью… Сколько же тепла и любви в этой Норе, хватит на весь мир!

Ульвар бережно и аккуратно взял с ложа на руки спящую Сири, решив отнести её в детскую комнату, где та спала с братьями. Он с трепетом прижал к широкой груди дочурку, идя по коридору замка, а сонная малышка приоткрыла глаза и взглянула на отца.

— Папочка… — прошептала она, зевнув. — Правда, ты не отпустишь Нору в Данелаг?

— С чего бы? — удивлённо спросил мужчина, шагая в сторону детской комнаты.

— Она сказала, что собирается туда… хочет, чтоб ты её отпустил, — в голосе Сири ощущалась грусть.

После того, как Ульвар уложил дочку в её кроватку и заботливо накрыл одеяльцем, он торопливо направился в свои покои.

— Что это ты дочери моей наговорила? — выпалил гневно конунг, едва войдя в комнату. В его голосе слышались рычащие ноты. — Какой Данелаг? Куда это ты надумала уходить?

Нора резко поднялась, свесив ноги с кровати, а её серые очи вмиг наполнились слезами.

— Господин Ульвар! — воскликнула она с горечью. — Вскоре Вы возьмёте в жёны одну из дочерей ярлов, в замке будет новая госпожа… А что ожидает тогда меня и моего ребёнка? Позвольте мне отправиться на Ваши земли Данелага, я готова выполнять самую тяжкую работу и служить Вам там, также растить своё дитя в любви…

— Чего?! — конунг рявкнул так громко, что Нора дрогнула, округлив очи. — Ишь, чего удумала! Данелаг?! Да я тебя с крепости не выпущу, из этой комнаты! — Ульвар в гневе рычал, как медведь, а в очах полыхала такая ярость, что Нора в испуге залезла на кровать, поджав под себя колени. — Ишь, придумала! Никуда отселе не уйдёшь, не отпущу, не позволю! — конунг сжал пальцы в кулаки, буравя взором застывшую девушку. — И какую это я госпожу приведу? Откуда взяла такое?

— Люди говорят… — еле слышно пролепетала Нора дрожащим голосом.

— Люди? Сплетники? Коль услышу, кто сплетничает, лично языки вырву! — мужчина нервно потряс головой, затем рывком стянул с себя рубаху и присел на край ложа.

— Могу ли я идти к себе, господин Ульвар? — тихо спросила девушка.

— Нет! — отрезал конунг. — Тут спать будешь, со мной! Платье снимай да ложись, — молвил Ульвар тоном, не терпящим возражения. — Ишь, удумала… Данелаг… — продолжал недовольно ворчать мужчина, снимая свои кожаные брюки. Он осознавал, что Нору уже никуда и никогда не отпустит. Она словно маленький, но яркий светоч, который появился в его мрачной и тяжкой жизни, глоток свежего воздуха, неиссякаемый источник тепла и любви…

Конунг залез под покрывало, резко притянул к себе нору, зарываясь лицом в её светлые волосы. Она пахнет, словно чистое и невинное дитя…

— Данелаг… — продолжал тихо бубнить Ульвар. — Ты эти мысли из головы выкинь, иначе надолго в комнате запру…

А на следующее утро конунг направился в деревянную церквушку, которая находилась на территории крепости Рендлшира. Когда в дверном проёме храма показалась грозная фигура Ульвара, местный священник так и застыл в страхе. И чего этому язычнику тут понадобилась? Ульвар в церковь фактически никогда не заходил, хотя для монахов монет не жалел, также щедро жертвовал на строительство монастыря и храма. Но всё же конунга служители церкви побаивались, ведь неизвестно, чего от этого вспыльчивого зверя можно ожидать…

— Отец Томас! — рявкнул Ульвар, его голос отразился громким эхом от стен церкви. — Следуй за мной!

Священник с замиранием сердца медленно шёл за конунгом, готовя себя к самому худшему. Он мысленно читал молитвы, взывая о спасении своей души и моля Господа о менее мучительной смерти…

Ульвар уверенно шагал в сторону своих покоев, отец Томас следовал за ним молча, уже успев несколько раз попрощаться с жизнью и подготовить себя к самому ужасному…

— Войди в комнату! — Ульвар толкнул дверь, пропуская служителя церкви вперёд.

Нора как раз сидела у окошка и сосредоточенно вышивала, при виде вошедшего священника она тут же напряжённо выпрямилась, отложив шитьё в сторону.

— Вот! — Ульвар указал рукой на изумлённую девушку. — Будешь рассказывать ей о вашем боге… О Христе… — конунг немного замялся, чуть закашлявшись. — Примешь христианство, Нора!

— Но зачем? — девушка удивлённо округлила очи.

— Затем, что в жёны тебя возьму! Для этого надо тебе принять христианство! — Ульвар деловито сложил руки на груди. — А ты каждый день будешь приходить сюда готовить Нору к обряду Крещения, — обратился он к отцу Томасу, который с облегчением выдохнул, прикрывая дрожащие веки.

— Как скажете, господин Ульвар, — служитель церкви нервно улыбнулся. — Приведу заблудшую душу к Христу, к Господу нашему…

— Приведёшь! — рявкнул Ульвар, затем отцепил от широкого пояса увесистый кошель с монетами и протянул отцу Томасу. — Вот монеты, в монастыре холодно, надобно печников позвать да достроить печи… и мяса купите, уж ничего не едите! Люди на моих землях не голодают!

— Так постимся же, господин Ульвар, — служитель церкви с радостным лицом забрал щедрое пожертвование. — А девушку лично наставлять буду…

Когда довольный отец Томас покинул покои конунга, Нора тут же вскочила на ноги, взирая вопросительно в очи Ульвара. Мужчина стоял среди комнаты, сложив руки на груди.

— Чему дивишься, Нора? Возьму тебя в жёны, госпожой будешь! Другой жены не желаю, коль кто недовольство выразит, наказан будет… Детей мне родишь, много детей. Девка ты работящая, всему нужному Гудрун тебя научит. А другая мне не нужна… Ни в какой Данелаг не отпущу тебя, никуда не отпущу! Моей станешь… А завтра отправишься в графство Грандвелл на ярмарку с Бирной, купишь себе нарядов да украшений… Негоже тебе выглядеть, как серая мышь…