А перед глазами насмешливый взгляд и эта наглая ухмылка хозяина дома! Р-р-р!

— Лерочка, — раздался встревоженный голос со стороны входа в комнату, — у тебя все в порядке?

Обернулась, чтобы наткнутся на участливый взгляд Марии Владимировны.

— Нет, — кивнула, шмыгнув носом.

— Что случилось, детонька? — тут же охнув, бросилась она ко мне.

— Я ногу ушибла. Больно. А во всем этот гад виноват? — пожаловалась ей, точно маленькая девочка. Так хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел и приголубил. Боже, как же сейчас не хватало мамы!

— Кто? — удивленно вздернув седую бровь, поинтересовалась она.

— Да хозяин этого дома, — пробормотала, все еще держа ушибленную конечность.

— Кирилл Дмитриевич? — уточнила она.

— Не знаю. Я его имени не спрашивала, — пожала плечами.

— А… а что он такого сделал?

— Вы серьезно? — вот теперь пришла моя очередь удивляться. — Да вы оглянитесь вокруг !И еще, он принял меня за нянечку.

Женщина, пытаясь скрыть улыбку, опустила глаза и произнесла:

— Думаю, просто произошло недоразумение.

— Вот это ваш Кирилл Дмитриевич, и есть самое настоящее недоразумение! — выдала я, осторожно поднимаясь на ноги. Больно, но терпимо. И вообще, сама виновата — не нужно было срывать злость на кровати. Тем более ногой.

— Милая, — по-доброму улыбнувшись, обратилась она ко мне, — понимаешь, хозяин просто очень занятой человек, ему ведь даже порой и поспать некогда…. Скорее всего, когда твоя матушка обратилась к нему с просьбой защитить своего ребенка, он даже и не подумал о том, что ты уже взрослая девушка. Ребенок? Значит маленькая принцесса. А как повелось, все принцессы любят розовый цвет.

— Я его никогда не любила, — почесав кончик носа, ответила ей. — А теперь и вовсе ненавижу.

— Ну, значит, ты какая-то неправильная принцесса, — хмыкнула Мария Владимировна, снова пряча улыбку. — Лера, я уверена, что просто вышло глупое недоразумение. На самом деле Кирилл Дмитриевич очень неглупый мужчина, и он умеет учиться как на своих, так и на чужих ошибках. Иначе бы он не стал хозяином всего этого города.

— Что? — опешила я, услышав довольно занимательную информацию.

— Так, — тут же спохватилась домработница, всплеснув руками, — у меня еще полно важных дел по дому. Я, кстати, чего пришла-то, девонька, завтрак готов, можешь спускаться вниз.

— Уходите от ответа? — напрямую спросила у нее, уверенно глядя ей в глаза.

Женщина вздохнула, но все же ответила:

— Послушай, Лерочка, я работаю в этом доме, сколько себя помню, и что могу сказать о Кирюше: он сильный и волевой мужчина, не терпит, когда ему перечат, все возникающие проблемы решает качественно и без промедления. Но вот, что я тебе скажу, девонька: если хочешь узнать ответы на свои вопросы, то их лучше задавать непосредственно самому Кириллу Дмитриевичу.

— Ну уж нет, одной встречи с этим… — не стала называть его привычным для себя словом, а просто поджала губы. — Короче, встречаться с ним более не горю желанием.

— Твое право, — пожала плечами женщина, а затем развернулась и спокойным шагом двинулась на выход, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Села на кровать, задумавшись.

— Так, — начала рассуждать вслух, — она сказала, что ему принадлежит весь город. Как? Он точно не мэр, ни губернатор. Тогда кто он? Наглый, хамоватый, беспардонный грубиян, алчный до женского тела.

От таких эпитетов передернула плечами.

— Но, — повалилась на кровать, глядя в потолок, — что можно сказать о нем еще? Решительный? Да, — даже глазки закатила, — даже спорить бессмысленно. Сильный? — Тут же в голове всплыла сцена, где он крепко обнимает меня за талию, тем самым не давая упасть, свернув полки холодильника, а затем… как его же крепкие, чуть шершавые конечности двинулись вверх, задирая топ… по телу пробежали непрошенные мурашки, обосновываясь где-то внизу живота и заставляя тело сладко заныть. — Это еще что такое?! — удивленная странной реакцией своего тела, моментально приняла сидячее положение, снова передернув плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя новые, еще неизведанные ощущения. — Дурость какая-то. Так, ладно, рассуждаем дальше: умный? — вот тут я натурально хрюкнула от смеха. — Нет уж, умным его назвать сложно. Даже не удосужился поинтересоваться у мамы, сколько мне лет. А надо было! Тогда не попал бы впросак. Что дальше? Красивый?

Вот честно, на этом вопросе я «зависла».

Сосредоточилась, восстанавливая в памяти образ мужчины: высокий, темноволосый, я бы даже сказала, что он жгучий брюнет, невероятно карие, почти черные с пронзительным взглядом глаза, прямой нос, ироничная ухмылка и упрямый, волевой подбородок. Крепкая шея, широкие, мускулистые плечи, развитая грудная клетка, узкие бедра и длинные, сильные ноги. Длинные, чуть шероховатые пальцы на руках, которые самым наглым образом исследовали мою фигуру… И снова вернулась мыслями к взгляду — он пронизывал, заставляя трепетать от таящейся в них силы, заглядывая, казалось в самую душу, выворачивая ее наизнанку, доставая из самых дальних уголков потаенные страхи и желания…

По телу снова пробежали мурашки, устремляясь вниз живота и вызывая сладостную дрожь.

Я даже зубы сжала — такими новыми и сильными оказались ощущения. Стыдно признаться, но почему-то срочно захотелось снова ощутить на себе сильные руки этого наглого красавца.

— Боже! — вскочила с постели, начав ходить взад-вперед по комнате. — Лера, о чем ты думаешь?! Он же придурок! Да, красивый, но… Все, выброси его из головы. Срочно!

А перед глазами кабинет, выполненный в строгом стиле — как раз подходит по стилю своему хозяину, когда он одет в дорогой костюм… А этот грозный вид за рабочим столом!..

Мурашки бешенным табуном помчались к… в общем, туда. И я, инстинктивно сжав ноги, застонала, поворачиваясь в строну двери и… вскрикнув от неожиданности, чуть не свалилась на пол — в проеме стоял некто иной, как Кирилл Дмитриевич собственной персоной. И, потемневший от гнева и легкого недоумения взгляд, не сулил ничего хорошего.

— А… эм… — стою, не зная, что сказать, лишь недоуменно хлопая глазами.

— Я не понял, — хмурясь так, что у меня мороз по коже прошелся, начал придур… эм, Кирилл Дмитриевич, — что это такое?

Ой, сколько злости в голосе!

— А конкретнее? — нагло вздернув правую бровь вверх и сложив руки на груди, интересуюсь у него. — Вы чем именно интересуетесь? И о чем вообще речь?

Он, окинув взглядом эту отвратительно розовую обитель, посмотрел на меня.

— Твоих рук дело?

— Чего? — опешила от его заявления.

— Я спрашиваю: твоих рук дело? Ты зачем комнату изуродовала? — А взгляд такой праведно гневный, будто это и правда я виновата.

— Да ты вообще, что ли, офигел? Хочешь свою вину на меня переложить?! — Ох, я разозлилась! — Ты, придурок чертов, — рычу, не хуже разъяренной кошки, — отдал приказ подготовить для меня весь этот РОЗОВЫЙ кошмар, а теперь пытаешься обвинить в том, что это сделала я?! Серьезно?

— Я приказал?! — тоже рычит на меня, входя в комнату. И вот мне почему-то показалось, что пространство вокруг нас резко уменьшилось, и даже, кажется, воздуха стало меньше, иначе почему у меня дыхание перехватывает, стоит этому мужлану сделать хоть шаг в мою сторону. — Ты в своем уме? Я отдал своим людям приказ подготовить комнату для…

И тут он осекся.

— Для кого? — скептически скривив губы, полюбопытствовала я. — Ну, договаривай.

— Для ребенка, — нехотя, ответил он. А затем, уже спокойнее, добавил: — Извини.

ВАУ! Этот тип еще и извиняться умеет?! А что, такое возможно?

— Что, прости? — сделала вид, будто не расслышала его слов.

— Прости, это моя вина. Не доглядел и… нужно было поинтересоваться у Елены, сколько лет ее дочери. Кстати, а тебе сколько лет? — моментально перевел тему разговора.

— Не твоего ума дело! — тут же отрезала я, нахмурившись.

— Дерзишь? — в его взгляде промелькнуло что-то хищное, но я списала это все на свою фантазию, которая, к слову, у меня довольно бурная. — Не стоит, девочка.