А еще Рауль был уверен в том, что, взявшись за дело, Эсса не отступится от своего. А это значило, что кто бы ни был на самом деле виновен в том, что заварилась эта каша с магистром, расхлебывать ее придется всем четверым. А то и пятерым, если считать Кларис.

Рауль Дегремон ускорил шаг. Время было позднее, но надо было еще успеть посмотреть, сколько у него денег, и понять, на помощь кому их в первую очередь нужно выделить. Король Серого двора тяжело вздохнул: пожалуй, он был единственным из монархов, который сам считает и распределяет свои финансы.

***

Все произошло так, как и говорила Эсса. За день до праздника Явления, Дня Рождения Пророка, прямо посреди дня к Андри в лазарет прибежала испуганная Скайлар. Глаза девушки были расширены от страха, а сама юная чародейка была бледна как смерть.

— Андри, ты непременно должен пойти со мной! — прямо с порога заявила Скайлар. — Сейчас же.

— Что за спешка? — отозвался целитель, чувствуя, как у него от волнения холодеют руки. — У меня больные.

— К учителю пришел Ферран, — девушка понизила голос. — И сказал, что у него плохие новости, и они прямо касаются тебя. Я думаю, что это насчет мэтра Руфуса.

«Началось», — подумал маг, а вслух сказал:

— Хорошо. Подожди в приемной, я закончу через полчаса.

Андри и Скайлар пришли последними. Все, кого позвал Орсэль, уже собрались. Сам Верховный чародей, хмурый, мрачнее тучи, сидел на своем импровизированном месте главы Ковена. Перед пожилым чародеем нервно взад-вперед расхаживал Ферран. Арман встретил вновь пришедших у двери:

— Наконец-то, Скайлар! Мы уже начали волноваться.

— Все в порядке, — девушка поднялась на носочки, чтобы коротко поцеловать возлюбленного в щеку. — У Андри были пациенты.

— Между тем дело, с которым я пришел, не терпит отлагательств, — демонстративно громко заявил Ферран, услышавший слова девушки. — Да и времени у меня немного, пока не хватились в Шато-Де-Солиммар.

— Теперь все на месте. Говори, Ферран, — кивнул Орсэль.

Маг прокашлялся.

— Братья и сестры, у меня действительно плохая новость, — начал он. — Завтра, как нам всем известно, праздник Явления. В этот день в приорате Трезеньеля обычно объявляют, состоится ли чья-либо казнь в праздник Верного Тибо, и оглашается имя. Так вот, я узнал, чье имя будет названо, — Ферран сделал театральную паузу, давая слушающим время осмыслить сказанное. — Это бродячий магистр Руфус Веллий. Он сидит в камере на цокольном этаже Башни Успокоения и завтра ему объявят о казни.

После этих слов все присутствовавшие повернулись к Андри. Почувствовав на себе взгляды товарищей, целитель застонал и закрыл лицо руками. Он просидел так несколько секунд, но потом, наконец, поднялся.

— Простите, мне надо уйти, — глухо сказал маг. Его голос звучал надтреснуто и в тот момент показался чужим даже ему самому. — Но будьте уверены, я этого так не оставлю.

…Андри едва заставил себя выждать пару дней, прежде чем сам пришел к Орсэлю и попросил снова собрать Ковен на завтрашний вечер. Старый чародей внимательно и с беспокойством посмотрел на Андри.

— Я хочу говорить перед всеми, — сказал целитель. — Прошу, дай мне эту возможность.

Орсэль только молча кивнул.

Когда следующим вечером все снова собрались, Андри вышел вперед.

— Братья и сестры! — произнес он. — Вы все знаете о том, какая судьба ждет моего учителя, магистра Руфуса Веллия. Ему почти восемьдесят. Мой наставник всю жизнь спасал детей с магическими способностями, лечил людей и учил тому же своих подопечных. Он никогда в жизни никому не сделал зла. Видит Единый, я очень надеялся, что Орден пощадит его и не станет устраивать такую позорную казнь для беспомощного старика. Мэтр Руфус не заслужил ничего подобного. Но приор не пожалел его. Поэтому я считаю своим долгом хотя бы попробовать устроить учителю побег. Я два года пытаюсь найти помощь и все это время поиски не приносят результатов. Поэтому я решился действовать в одиночку. Я никого не прошу поддержать меня, я знаю, что иду на верную смерть. Думаю, что сегодня мы с вами видимся в последний раз. Возможно, я был вам не самым хорошим товарищем. Возможно, кто-то из вас считает меня трусом и думает, что я не поддерживаю ваши попытки бороться исключительно ради заботы о своей шкуре… Но если мой учитель умрет на виселице под гогот ликующей толпы, мне не нужна будет никакая свобода. Поэтому я просто пришел к вам, чтобы попрощаться.

— У тебя должен быть какой-то план, иначе все это не имеет смысла! — воскликнул Ферран. — Не пойдешь же ты прямо через ворота!

— У меня есть план, — Андри повернулся к Феррану. — Я изучил архитектуру цитадели Шато-Де-Солиммар и обнаружил там одно слабое место. В западной стене есть небольшая калитка, черный ход, которым пользуются слуги. Выломать ее можно огненным шаром, это не составит особого труда. Потом я постараюсь проникнуть внутрь. Скорее всего, мне придется применить запрещенное заклинание и сломать волю тюремщика, чтобы тот открыл дверь камеры, где держат учителя. Если нет, попробую проплавить дыру в стене Башни Успокоения и так проникнуть внутрь. Я думаю, что нас не выпустят живыми. Тогда я просто убью учителя и себя, а заодно постараюсь забрать с собой в Чертоги Единого как можно больше рыцарей, — Андри усмехнулся. — Хорошо бы было прихватить и сэра Джерольфа Д’Антильи, но готов поспорить, что сам он в пекло не сунется. Я пойду туда ночью с тридцатого гриара на праздник Благословения. Этого они точно не ждут.

Маги молча смотрели на Андри. Внезапно Скайлар подбежала и порывисто обняла его. Потом подошел Арман и пожал ему руку. Мэтр Орсэль встал со своего места и обнял Андри за плечи:

— Мой мальчик… Ты уверен, что магистр Руфус действительно хотел бы именно этого?

Целитель покачал головой:

— Нет, мэтр. Но додумывать за других то, чего они, возможно, хотели бы, это отличное оправдание для трусов. А я устал от оправданий.

— В таком случае, Андри, может быть, ты и прав, — Орсэль крепко обнял молодого мага.

За ним потянулись прощаться остальные. Последним подошел Ферран. Целитель украдкой бросил на него взгляд, и ему показалось, что шпион прячет довольную улыбку. Ловушка сработала.

Вечером того же дня, когда Андри зажигал фонари перед дверью лазарета, к нему пришли Арман и Скайлар. Маги шли, держась за руки, как дети, и то и дело оглядывались по сторонам. Целитель молча распахнул перед товарищами дверь, впуская внутрь.

— Андри, я и Арман идем с тобой, хочешь ты этого или нет, — прямо с порога заявила Скайлар. — Мы все решили.

Целитель остолбенел:

— Вы оба обезумели?! — воскликнул он, наконец.

— Да, мы знаем, что ты сейчас скажешь, — продолжила девушка. — «Это верная смерть!» «Орсэль этого не выдержит!» Но, знаешь, попытаться кого-то спасти — это лучше, чем все время прятаться и ждать, пока нас отловят и уничтожат поодиночке. Арман говорит, втроем у нас есть шанс. Ничтожный, но есть!

— Шанс действительно есть, — подал голос Арман. — Андри, я двадцать два года провел в тюрьме Калагурриса. Семнадцать из них я носил оковы из одрикса, которые только по счастливой случайности не превратили меня в растение. После этого ты просто не имеешь права сейчас меня прогнать. Никто такого не заслуживает.

— Мы откажемся, только если ты сам передумаешь, — заявила Сквайлар.

Андри расхохотался и поднял руки вверх, сдаваясь перед напором:

— Все-все, друзья, вы меня убедили. Я вас беру.

Скайлар и Арман в недоумении переглянулись.

— Как ты можешь вообще смеяться в такой ситуации?! — возмутилась Скайлар. — Ты издеваешься над нами, что ли?

— Нет-нет, — Андри вытер выступившие слезы. — Но вы так патетично выглядели…

— Он считает, что если будет издеваться над нами, мы обидимся и передумаем, — хмуро заявил Арман. — Отличный ход, Андри, но нет.

Целитель вздохнул:

— Все не совсем так. Можете хранить тайны? — оба закивали. Андри продолжил. — Все, что я сказал, было спектаклем для Феррана. Он шпионит на Орден. Теперь, когда я выложил все перед Ковеном, Ферран наверняка донесет о моих планах сэру Джерольфу, и тот распорядится, чтобы меня встретили как раз у этой калитки.