— Но не просто так, — нахмурилась Эсса.

— Верно, — кивнула Кларис. — Взамен он предложил мне стать его любовницей. Я согласилась. Но поверьте, подлость этого человека не знает границ. Да, сам он сдержал слово и ничего не предпринял. Но этот подлец написал в Калагуррис, самому Великому Магистру. За несчастной маленькой Паолой прислали целый отряд вооруженных астеллийских рыцарей в этих страшных черных доспехах.

— Приор сам тебе рассказал, что вызвал их? — Рауль задумчиво потер ладонью подбородок.

— Нет, конечно же, нет! — воскликнула аристократка. — Он надеялся продолжать нашу связь даже после того, как Паолу… убили прямо на моих глазах. Но я подслушала разговор непрошеных гостей. Один жаловался другому, что Д’Антильи расписал магистру целую ведьму, а тут оказалась просто девчонка. После казни я сразу же нанесла визит приору Джерольфу. Он, конечно, все отрицал, говорил, что ничего об этом не знает. Я ему не поверила и порвала всякие отношения. И мечтаю отомстить хоть как-нибудь!

— Значит ли это, что ты согласна нам помочь? — спросила Эсса, глядя прямо в горящие ненавистью глаза аристократки.

— Скажите, что нужно делать, — просто ответила Кларис.

— Для начала — передать письмо одному из заключенных, — ответила Эсса. — Есть идеи, как это сделать?

Молодая аристократка задумалась, опустив глаза. Эсса выжидающие смотрела на нее. Рауль с любопытством переводил взгляд с одной девушки на другую. Они оба все же очень рисковали, вводя эту Кларис в курс дела. С другой стороны. Эсса была очень осторожна и пока воздерживалась от подробностей.

— Есть способ, — сказала, наконец, маркиза. — У церковных братьев существует такое послушание — раз в неделю приходить в тюрьму Ордена и проводить службу для заключенных. Их не пускают в камеры, но устно завуалированное послание вполне можно передать в виде проповеди и надеяться, что тот, кому предназначено сообщение, его услышит и поймет. Тут есть две трудности. Во-первых, обычно такую службу ведет орденский брат-капеллан, единственный из братьев, который имеет и рыцарский, и жреческий сан одновременно. Чтобы брат-капеллан позволил прочесть проповедь кому-то еще, нужен очень авторитетный жрец и большой праздник. Второе — это не сработает со смертниками. Их держат отдельно и не приводят на службу.

— А если адресат как раз смертник? — как будто между прочим поинтересовалась Эсса.

Кларис рассмеялась:

— Не поверишь, тут все гораздо проще! В последние пару лет у аристократок Трезеньеля модно принадлежать к так называемым «Сестрам Милосердия Единого». Это благородные дамы, которые оказывают покровительство осужденным на смерть. Они считают, что последние дни смертник должен провести в тепле, сытости и уюте. Чтобы показать несчастному, какую жизнь он мог бы вести, если бы не сошел с пути истинного. Сестры Милосердия передают таким заключенным еду, теплые одеяла, мягкие подушки, иногда вино. Но, кроме этого, они должны подарить смертнику Слово Истины, чтобы несчастный мог провести последние часы в общении с Единым. Вообще, рыцари-тюремщики обязаны осматривать все, что передают таким образом. Но, поскольку Сестры Милосердия все как одна — знатные придворные дамы, никто и ничего не досматривает. Записку просто можно вложить в Слово, и тогда она точно попадет к адресату. Еду и предметы роскоши, я слышала, тюремщики не против забрать себе.

— Какие только формы не принимает милосердие Единого! — фыркнула Эсса. — Ты сможешь найти кого-нибудь из этих сестер, кто мог бы нам помочь?

— А зачем вам кого-то искать, если есть я? Я тоже состою в этом дурацком кружке, — улыбнулась маркиза. — Скажите, кому должны быть адресованы последние дары, и я передам их для вас.

— Это отличная новость! — воскликнул Рауль.

Король Серого двора был почти счастлив: времени на поиски связного у них было совсем немного.

— А как насчет того, чтобы помочь обмениваться записками сообщникам внутри и снаружи? — Рауль с любопытством посмотрел на юную аристократку.

— Я уже говорила, что приор Джерольф — подлец. Но он не знает о том, что я его таковым считаю, — улыбнулась Кларис. — Я могла бы нанести ему несколько более чем дружеских визитов, пока вы все готовите, и заодно оставляла бы ваши письма в условленном месте, а потом забирала ответы. Давайте условимся, где и как часто вы мне будете их оставлять.

— Имя смертника, которого по традиции казнят в день Верного Тибо, скоро огласят. Вот после этого объявления все и начнется, — ответила Эсса. — Нам уже известно, кто это будет, но пока не стоит торопить события. Скажи, как тебя можно будет найти.

— Я приду сюда сразу, как только имя будет объявлено. Обычно его провозглашают на Соборной площади. Но если случится так, что я не появлюсь, мой дом — в Золотых Полях, на углу Улицы Верных и Замковой. Двухэтажный особняк мятного цвета, прямо перед парадными воротами — статуя лисицы.

— Для того, чтобы сразу было понятно, что пришли от нас, гонец представится посланцем короля Серого двора, — сказал Рауль Дегремон.

— Я отдам распоряжение принять его в любое время, когда бы он ни пришел, — серьезно сказала маркиза.

— Остерегайся шпионов, моя леди Кларис, — добродушно усмехнулся Король нищих. — В Трезеньеле, я слышал, их приходится по трое на одного добропорядочного гражданина.

— Я буду очень осторожна, — пообещала маркиза. — Но вы ведь меня не обманете? Обещайте, что действительно сообщите мне, когда будет нужна моя помощь, и не забудете обо мне, как только я выйду отсюда!

Эсса пристально посмотрела в голубые глаза юной аристократки:

— Если бы я отчаянно не нуждалась в связном, я бы именно так и поступила, несмотря на то что ты рассказала: пообещала бы все что угодно, и никогда бы не послала за тобой. Но, к сожалению, мы сейчас в таком положении, в котором будешь рад любой помощи, в том числе и самой… неожиданной.

— Вот и славно, — улыбнулась Кларис и поднялась из-за стола. — Полагаю, мы все решили? Тогда я вас покину. Мне было приятно познакомиться с вами, Эсса и Рауль.

Король Серого двора вызвался проводить аристократку до дверей «Пьяной ветки». Когда он поднялся, чтобы пожелать Эссе спокойной ночи, девушка сидела за столом, неотрывно смотря на пламя свечи. Вид у Эссы был беззащитный и усталый. Рауль неожиданно почувствовал острую жалость и симпатию по отношению к этой девушке, которая по возрасту годилась ему в дочери. За последние пару месяцев ей пришлось пережить столько страшного, но Эсса и не думала сдаваться. Наверное, ее настоящий отец, пока был жив, очень гордился дочерью.

— Мирных снов, Эсса, — сказал с порога Рауль. — Пора мне возвращаться обратно в свое королевство.

Девушка повернулась на голос, поднялась из-за стола, подошла к Раулю и шутливо присела перед ним в реверансе:

— Мирных снов, твое величество. И спасибо за помощь.

— Прежде чем мы расстанемся — один вопрос. Ты и вправду думаешь, что взять Кларис связной — хорошая идея? — Рауль заинтересованно склонил голову набок.

— Мне показалось, ты не против, — улыбнулась Эсса. — К тому же, девушка из высшего общества куда лучше в качестве связной, чем кто-то из слуг. Хотя бы потому, что ее очень сложно заподозрить.

— Верно, — кивнул Рауль, — Как мы теперь будем действовать?

— Первый ход за ними. Орден должен объявить об официальной казни Руфуса Веллия, а шпион — появиться на собрании Ковена с новостями. Наш ход — мы отправляем Кларис как Сестру Милосердия, предупредить Руфуса. На следующем собрании Секретного Ковена Андри поделится с магами своими планами нападения, так, чтобы их обязательно услышал шпион. С этого момента будет считаться, что игра начата. На Кларис возложено многое. Надеюсь, она нас не подведет.

— Помоги нам Единый! — Король Серого двора склонил голову.

— Все будет хорошо, — улыбнулась Эсса, — Мирных снов, Рауль.

Король Нищих возвращался в Серый двор, обуреваемый шквалом противоречивых мыслей и чувств. Может быть, стоило сказать Эссе, что его условия для поиска ее похищенной сестры были просто случайно вылетевшими в подходящий момент словами? Объяснить ей, как он не хотел бы терять ни Матеоса, ни Андри, ни теперь уже и ее саму? В глубине души Король Серого двора подозревал, что эта необычная девушка его раскусила еще тогда, в их самую первую встречу, и что теперь уже совершенно не было нужды ни в чем ей признаваться.