— Их всю жизнь защищал отец. А ты хочешь поставить свою женщину в положение вечной защитницы, а сам спрятаться за ее спиной, — вздохнула баронесса. — Послушай, Андри. Разве ты не согласен, что моя девочка заслуживает лучшего будущего? Я выдам ее замуж за сына сенешаля, Эсса будет богатой, знатной, ее примут при дворе.

— Я видел, как этого жаждет Его Величество, — горько усмехнулся маг. — заполучить Эссу ко двору! Ты хочешь убедить ее стать фавориткой? Предлагаешь мне деньги за то, чтобы я оставил твою племянницу, чтобы потом подороже продать ее королю?

— Следи за словами, маг! Максимиллиан — галантный кавалер! — возмутилась леди Де Верлей. — Он не станет силой добиваться ее благосклонности!

— А, ну тогда я совершенно спокоен! — расхохотался Андри. В его смехе звучал едкий, ничем не прикрытый сарказм.

— Ее никто не будет ненавидеть, охотиться за ней, считать преступницей, — продолжила баронесса. — Если ты по-настоящему любишь ее, то не станешь желать ей разделить твою участь. Задумайся над этим.

Маг сжал ладонями виски. То, что он сам говорил себе каждый день с тех пор, когда неожиданно понял, что полюбил Эссу, теперь похоронным колоколом звучало в устах леди Де Верлей.

— Ты права, моя леди баронесса, — с горечью сказал, наконец, Андри. — Я слишком люблю твою племянницу, чтобы мучить ее, заставляя делить со мной жизнь отверженного.

Одиль Де Верлей кивнула и снисходительно улыбнулась:

— Я рада, что здравый смысл победил твою глупую страсть, Андри. Решив отступиться от моей племянницы, ты ведешь себя как мужчина. Тебе есть чем гордиться!

— Да, наверное. А сейчас не смею вас задерживать, леди Одиль. — сухо сказал маг.

— О, я понимаю, — благосклонно улыбнулась дама. — К такому разговору надо серьезно подготовиться.

Леди Одиль удалилась, шелестя шелком дорогого платья, а маг еще долго сидел за столом в тяжелых раздумьях, подперев голову руками.

В таком виде и застала Андри вернувшаяся Эсса. Девушка поставила на стол принесенную из трактира корзинку, подошла сзади к возлюбленному и обняла его:

— Опять грустишь и снова ничего не ешь.

Андри сбросил руки избранницы со своих плеч и резко поднялся с места:

— Эсса, нам надо поговорить.

Девушка испытующе посмотрела на избранника, потом кивнула:

— Я тебя слушаю.

— Мы должны расстаться.

В тишине лазарета эти слова прозвучали, как гром. Как землетрясение, которое, случившись внезапно, разрушило все, что они оба до этого так долго и тщательно создавали. Как грубый кованый сапог солдата-захватчика, топчущий клумбу с нежными маргаритками. Так показалось Андри.

Эсса же внешне осталась совершенно спокойной.

— Ты уверен, что хочешь именно этого? — спросила она.

— Да, — твердо ответил маг. Он был благодарен возлюбленной за то, что она не требовала от него объяснений.

— Спрошу по-другому: уверен, что именно ты хочешь этого? — переспросила Эсса.

— Да, — Андри слегка смутился, но продолжил смотреть девушке прямо в глаза.

Девушка помедлила несколько секунд, давая избраннику шанс.

— Хорошо, — наконец, произнесла она и усмехнулась. — Ты отлично придумал — расстаться со мной в День Влюбленных.

— Я не смотрел на календарь, — выдавил Андри, в отчаянии проклиная про себя леди Одиль.

Девушка расстегнула пряжку своего ремня, сняла с него ножны с кинжалами и протянула ремень целителю:

— Тогда прими мой прощальный подарок. Его носил мой отец. Такие делают только по заказу Гильдии воров Глерона. На нем множество потайных кармашков и креплений для всяких полезных вещей. Тебе для твоих склянок, мешочков и инструментов наверняка пригодится. Я знаю, у тебя есть похожий, но он вполовину не так удобен.

— Спасибо, Эсса, — только и смог вымолвить маг, бережно взяв подарок.

— Прощай, — девушка коротко поцеловала целителя в щеку. — Береги себя, Андри.

Маг хотел было напоследок обнять возлюбленную, но девушка отрицательно покачала головой и ловко высвободилась из его объятий. Еще несколько секунд Андри слышал в доме легкие шаги возлюбленной. Эти мгновения, пока маг удерживался от того, чтобы броситься за любимой, показались ему тягучими, как вечность.

Наконец, шаги стихли. Маг сгорбился, как будто одиночество снова свалилось на него непосильной ношей, и закрыл лицо руками.

***

Эсса вышла за дверь лазарета и остановилась прислушиваясь. Но Андри не передумал: никаких шагов за спиной слышно не было. Похоже, тетушка в красноречии превзошла саму себя. В том, что это была леди Одиль, Эсса не сомневалась: аромат гардении с нотками жимолости, любимых духов баронессы, все еще витал в коридоре, когда девушка вернулась в лазарет.

— Ну, что же, — прошептала Эсса. — Я даю тебе ровно месяц, Андри Мак Глейс. Потом, увы, станет безнадежно поздно. Потому что тогда я всерьез обижусь на тебя.

Девушка удовлетворенно кивнула своим мыслям и отправилась в Золотые поля, в городское поместье тети Одиль, где ее племянницу наверняка уже ждали. Эссе было даже интересно, что на этот раз придумала для нее ее могущественная тетя. Но как бы там ни было, опускать руки, сдаваться и становиться послушной марионеткой в игре баронессы Де Верлей Эсса не собиралась.

К о н е ц