— И как вы планируете её отыскать? — чуть насмешливо фыркнул Шад.

Я продемонстрировала ему собственноручно нарисованную карту дворца — вот и пригодилась, родная! — и маятник, который Хэн Фанг всучил следом за плащом-невидимкой. Но искать всё равно придётся только в том крыле, что принадлежало Рюдзину — вряд ли болотный гад разместил свою лабораторию где-то далеко от библиотеки, однако исключать такой вариант не стоило.

— Вот эта штука укажет направление, а по карте примерно и поймём, что да как, — гордо заявила я.

Шада, впрочем, было не так-то просто переубедить.

— Мне не нравится, — всё тем же спокойным тоном заявил он.

— Ой, ну и не иди тогда со мной! — шёпотом прокричала я, чуточку обидевшись. — Иди комнату охраняй, делай вид, что я там. Варше компанию составишь.

Подругу я не позвала с собой не просто так — она, напротив, рьяно рвалась пойти вместе с нами, но кому-то нужно было остаться в комнате, если кому-то вдруг приспичит проведать меня.

Шад сощурился, но продолжил следовать, будто бы моя тень — близко, гармонично и нисколько не сбиваясь, не наступая на пятки. На миг мне даже показалось, что я совсем одна крадусь по коридорам дворца в сторону библиотеки. Руки он держал выше головы, чтобы плащ-невидимка не мешался и идти было удобно.

— Я тебя не прогоняю, — пытаясь придать тону миролюбивые нотки, сказала я. — Но если ты боишься или не хочешь идти — не заставляю.

Телохранитель зафыркал.

— Правда. Мне важно, чтобы ты делал то, что тебе хочется.

— Я и делаю, что мне хочется, — неожиданно заворчал Шад. — То, что мне не нравится ваш план, не означает, что я не хочу вам помочь, госпожа.

Невольно захихикала. Именно тот вариант дружбы, которого я всегда придерживалась, что не могло не радовать. Какие бы неприятности не чуяла пятая точка, вместе — не так страшно!

Ночные коридоры выглядели чарующе. Тучи на небе немного расступились, пропуская лунный свет, и белый мрамор под ним словно светился изнутри голубоватым, напоминая глаза Шада. Проходя по некоторым галереям, можно было увидеть огни в другой части дворца — чуть трепещущие и мерцающие, подобно пламени свечи на ветру. В ушах ещё стоял гул праздника, и потому мне мерещились весёлые голоса и смех, стоило бросить взгляд в ту сторону.

Кварцевый маятник мерно раскачивался на цепочке, отчего меня невольно клонило в сон, но я не поддавалась искушению и вовсю кусала губы, пытаясь понять, в какую же сторону он указывал. Путь до невысокой зелёной двери, разрисованной золотыми узорами, не вышел длинным и запутанным, но подобная лёгкость в поисках заставила сердце ухнуть в пятки.

— Или заходим, госпожа, — предложил Шад, — или забываем про эту дурную дверь и этот дурной план навсегда.

Спрятав карту и маятник за пазуху, я толкнула дверь. Тёмный коридор за ней уходил куда-то вглубь и налево. В груди поселилось тошнотворное чувство, из-за которого хотелось повернуть назад, но отступать я не намеревалась. Не потому, что действовала вопреки словам и мнению Шада. Напротив, его советам доверяла и считала его голос — голосом самосохранения и благоразумия. Но кто не рискует, тот… собственно, и не рискует. Потому что внутри меня определённо не шампанское ждало.

Сделала глубокий вдох и опасливо шагнула внутрь. Убедившись, что из стены не вылетит никакой отравленный дротик, а с потолка не упадёт гильотина, я прошла чуть дальше. Плащ, будто зацепившись за что-то сзади, стал сползать, и пришлось оглянуться и посмотреть, как там Шад.

Он стоял, замерев на пороге, и виновато улыбался.

— Кажется, при всём желании мне с вами не пройти дальше, — вздохнул телохранитель.

— Это из-за ошейника? — догадалась я. — Тебе ведь не везде можно ходить, да?

— Простите, госпожа.

Я вылезла из-под плаща, заодно убедившись, что тот отлично скрывал всякое присутствие того, кто под ним прятался. Вновь глубоко вдохнула и мысленно сосчитала до десяти, чтобы успокоиться и принять окончательное решение.

— Подожди меня снаружи, — прошептала я, зачем-то ощупывая пространство перед собой. Когда наткнулась на плечо Шада, успокоилась и продолжила: — Я гляну одним глазком, что там, просто разведаю. Пойму, есть ли смысл там что-то искать, хорошо?

— Да, госпожа, — грустно раздалось из неоткуда. — Будьте осторожны.

За поворотом коридор продолжился, уходя чуть вниз, но в конце его я сумела различить почти незаметную тёмную дверь, обитую железом. Но дойти до неё, сколько бы ни пыталась, не смогла — наоборот, с каждым шагом она будто бы всё сильнее отдалялась. Отчаявшись, я даже попыталась побежать, но и это никак не помогло.

— Хитрый болотный гад, — сквозь зубы прошипела я и наклонилась, чтобы немного отдышаться и прийти в себя.

Разобраться с чужим колдовством у меня точно не получится. Догадка осенила внезапно, её словно кто-то подкинул в мою голову. Бежать — бессмысленно, но что… что если закрыть глаза? Не видя цель, возможно, и не попадусь в визуальную ловушку, или как эта штука вообще работала. А интуиции, наверное, стояло верить, если уж я теперь дракон. Нерис же говорил: чувствует, что правильно, а что — нет. Значит, и здесь такое чувство?

Выпрямившись, я закрыла глаза и протянула вперёд руки. Уже через десяток шагов пальцы наткнулись на чуть влажные полосы железа, что покрывали дверь, и я позволила себе радостно пискнуть. Но глаза открывать не торопилась. Нащупала дверную ручку, попыталась толкнуть, потом — потянула на себя…

В лицо мне дыхнуло сыростью и ржавчиной. Поколебавшись, я несмело приоткрыла один глаз и увидела зал, тускло освещённый вмонтированными в стены кристаллами. Столы с реактивами и склянками, ящики, шкафчики с множеством секций, трёхногая табуретка на небольшом возвышении. Помещение больше напоминало сумбурный склад, где собирали любое барахло, в котором отпала надобность. Хоть какой-то системы хранения здесь не было ровно так же, как и в библиотеке, но за занавеской в дальнем углу я заметила ещё один проход — он кокетливо выглядывал из-под чуть подранной, не достающей пола ткани.

В следующем зале мне почудился гул генератора — стоило войти, что-то тихо заурчало, и кромешную тьму развеяло неприятным и холодным белым светом, льющимся с потолка. На чуть наклонённом столе я увидела распятое тело. Вскрытая грудная клетка, обескровленные внутренности…

Крик застрял в горле, и всё, что я сумела сделать — скукожиться, резко сесть на корточки и ткнуться лбом в колени. Глаза закрыть не получилось, и я замерла с распахнутым ртом, сипя и чувствуя, как напряглось всё тело. Склизкий ком подобрался к горлу, спустя всего миг меня вывернуло на гладкий каменный пол.

— Не понравилось? — обиженно спросил кто-то, и я рывком поднялась на ноги.

Голова кружилось. Силой заставила себя не смотреть в сторону ужаса, потому что если взгляну… если взгляну… если…

В проёме, придерживая занавеску рукой, стоял счастливо скалящийся Рюдзин. Пройдя внутрь, он извлёк из рукава веер и, шагнув ближе, приподнял им моё лицо за подбородок. У меня во рту собралась горькая слюна, но я держалась изо всех сил, чтобы вновь не блевануть. Вряд ли болотный гад обрадуется, а меня и так поймали с поличным…

— Разве… разве ты… вы… вы не должны быть?..

— Должен быть? А, — хмыкнул Рюдзин, обходя меня. Я не смогла не следить за ним взглядом, но когда увидела, что он направился к столу, зажмурилась.

Раздался тихий скрип наклонившегося сильнее стола.

— Посмотри и, может, сама поймёшь, — промурлыкал болотный гад.

Несмело, но я всё-таки приоткрыла один глаз, на всякий случай держа руку у рта. Неприятного запаха не было, да и появилось ощущение, будто передо мной восковая фигура, искусно вылепленная модель, но никак не… человек. Настоящий человек.

Рюдзин сделал так, что столешница заняла вертикальное положение, и теперь я лучше видела лицо распятой женщины.

Моё лицо.

Отшатнуться не вышло — меня будто пригвоздило к месту, воздух сделался твёрдым и колким. Каждое движение, каждый вдох — всё давалось с болью. Не отвернуться, но и не зажмуриться — потому что так я не смогу видеть Рюдзина, и если он вдруг захочет… что он вообще мог сделать? Да что угодно! Что угодно и как угодно!