— Месяца вполне хватит, — продолжала айла. — Он почти истек, думаю, можно простить оставшиеся пару дней. Если же у Джульетты осталась какая-нибудь неоконченная работа, ее с удовольствием доделает та самая Эльвира. Она ведь обожает бумагу.

Ректор сдался:

— Ладно, будь по-вашему. Айла Брели, можете распоряжаться остатками каникул по своему усмотрению. И любите, кого хотите, лишь бы на учебе не отразилось.

Просияв, в сердцах пообещала:

— Я вас не подведу!

По крайней мере, «зачеты» по некромантии отныне у меня в кармане. А если вдруг Деймон заартачиться, лишу поцелуев на завтрак, обед и ужин.

— Теперь вы.

Правосудие в лице айлы Гении обратилось к Деймону.

— Вы так просто не отделаетесь, айл. Чтобы к завтрашнему дню в моем распоряжении было полдюжины крепких, пригодных к длительному и, главное, аккуратному физическому труду зомби. Так что первые попавшиеся не подойдут, потрудитесь немного. Полагаю, Джульетта стоит того, чтобы ради нее провести день на кладбище внаклонку. А если нет, лучше отсеяться негодного кавалера прямо сейчас.

Прищурившись, она в упор посмотрела на некроманта. Будто у кого-то оставались сомнения насчет того, кого тут проверяли на прочность!

— А пока вы трудитесь в поте лица, мы с айлой Брели попьем чаю, посплетничаем.

Даю перевод: мне устроят допрос с пристрастием. Возможно, с применением колдовских средств.

— Отказаться можно? — без особой надежды вопросила я.

— Нет.

Кто бы сомневался!

— Не возражаете, мэтр?

Айла Гения для себя все давно решила, согласие ректора для нее формальность.

— Нет.

Мэтр Садастер проявил осознанность, не пошел наперекор ведьме. Опыт — великая штука, один раз попробовал, и уже не хочется. Судя по тому, как торопливо он дал согласие, такой у ректора имелся.

— Вот и славно!

Айла Гения просияла и ударила ладонью о ладонь.

— А эту писульку, — она двумя пальцами подцепила со стола пасквиль Эльвиры, — я заберу для растопки. Или лучше в уборную?

— Много чести! Только сжечь, — подал голос Деймон.

— И как вы с такими работаете? — посочувствовала ему айла Гения и сунула письмо в карман. — Я бы давно отравила.

— Наказание останавливает.

За милой беседой мы совсем забыли о моих родителях. Если у ректора вопросы закончились, то у отца и матери их только прибавилось. Они тактично воздержались от обсуждения моей персоны в стенах кабинета, проявили сдержанность в приемной — секретарь ведь слушает, зато на лестнице сдерживаться не стали.

Деймона взял в обработку отец, мне досталась мать.

Пока мужская часть предсказуемо танцевала вокруг вопроса: «Когда свадьба?», родительница занялась учебой.

— Понимаю, милая, у тебя возраст, вокруг столько мальчиков, но стоило ли выдерживать этот жуткий конкурс, чтобы все бросить?

Закатила глаза.

— Я ничего не собираюсь бросать, мама.

Вот бы летучие мыши на потолке проснулись, спланировали сюда и унесли меня… Стоп, поправка, нас — без Деймона я никуда не собираюсь.

— Но та женщина…

— Айла Гения, — подсказала я, — моя наставница, местная главная ведьма.

— Оно и видно, что ведьма.

Родительница зыркнула через плечо, высматривая кого-то этажом выше, и прошептала на ухо:

— На твоем месте я бы с ней жениха не оставляла: уведет.

— Мама!

Да где же мыши! Зову, зову, а они спят.

— Я-то жизнь знаю, соперниц за километр чую без всякого дара. Вот зачем ты его с ней отпустила? Напоит зельем, и все, будешь, как та Эльвира, локти кусать да анонимки строчить. То, что все ложь, от первого до последнего слова, я сразу поняла. — Мама горделиво приосанились, снисходительно покосилась на отца. — Это Макс за чистую монету принял. Мужчина!

Она пренебрежительно фыркнула.

— Мы, женщины, всегда хитрее, а уж свою сестру под любой маской признаем. Там в каждой строчке зависть и ревность сквозила.

— А раз поняла, что ложь, почему приехала, не отговорила отца?

— Так разве ректор нам письмо переслал? Вызвал, мол, дело серьезное. И не наврал. Ну-как, Джульетта, рассказывай все об учебе и наказании. Только не увиливай!

Пришлось повиниться.

— Гад какой!

Сложно сказать, кого из двух: Эрика или Деймона, — матушка так величала. Оказалось, обоих.

— Первый потому, что успеваемость тебе портил, нервы мотал. Второй… Чтоб ему на Эльвире жениться!

Я только за, только он чуточку помолвлен с Елизаветой. С другой стороны, если Эльвира подсуетиться, применит свой талант творить гадости, станет любимой невесткой родителей Эрика, лорд Монфей именно ей все имущество завещает как достойной продолжательнице дела.

— Но ты все равно обеими руками держись за своего перспективного некроманта. — Деймону такое определение бы польстило. — Напряжешься, и сделаешь из него человека. Как я из твоего отца. Только тсс! — Она приложила палец к губам. — Мужчины любят думать, будто они главные, что-то решают. На самом деле миром правят женщины.

— Как убить человека?

Все та же сухонькая библиотекарь вздрогнула, едва не выронив очки, которые вздумала не вовремя протирать.

— Простите?

В голосе ее теплилась надежда на глухоту — точно так же, как полгода назад, когда я героически боролась с пересдачей некромантии.

— И что тут непонятного? — невежливо встрял в разговор материализовавшийся из моей сумки Алекс. — Нам нужно все о ядах, холодном оружии, технике усекновения головы…

Шикнула на призрака:

— Я сейчас сама, без всяких книжек, голову тебе усеку!

И кинулась на помощь побелевшему библиотекарю:

— Водички? Нюхательной соли?

Говорила же Деймону, переселить Алекса в академию — дурацкая затея. Но как же, он некромант, ему виднее. Пусть теперь сам по холодным фондам бродит, книги раздает — не сомневаюсь, после сегодняшнего библиотекарь уволится. Но она оказалась крепкой женщиной: ежегодные нашествия студентов закалили.

— Прошу прощения, — закашлявшись, библиотекарь села, — но в читальном зале и на абонементе запрещено находиться с потусторонними существами. Покиньте, пожалуйста, помещение.

— Ну!

Нетрепливо топнула каблуком новеньких зимних сапожек. Не угадали, не Деймон подарил, сама заработала, честным трудом без криминального душка. За этим некромант следил, пристально нюхал, а то и проверял кольцом все, чем я собиралась потчевать посетителей кондитерской госпожи Озоли. Надо бы ему о доверии рассказать. Я же не проверяю, чем он там занят на работе. Хотя после исчезновения Эльвиры бояться было нечего. Мы правда-правда не знали, куда она пропала, Алекс подтвердит. Большой город, большая преступность. Или, задумалась о своем, ядовитом, и под кэбмотор попала. Они с такой скоростью носятся, захочешь, в сторону не отскочишь. Водитель, само собой, не стал останавливать, соскребать остатки Эльвиры, вот ее остальные экипажи равномерно по всей столице и разнесли.

И откуда взялась жаба, которую я через Бельфегора передала демоняшкам, тоже без понятия. У наставницы лишняя нашлась, почему бы не подарить? Простить они меня, конечно, все равно не простили, зато подарок понравился.

Чуточку жалко жабу, но ничего, в следующей жизни во что-нибудь путное переродится. Алекс сказал, она уже во второй сектор переместилась, недолго ждать, каких-то несколько столетий. Столько же, сколько по мнению общественности, я собираюсь мучить Деймона.

Может, действительно милосерднее убить, нежели в очередной раз повторить: «Я подумаю». Ну не готова я к коренным изменениям в жизни, даже если это помолвка. Только-только учеба наладилась, на спецкурс записалась… И вообще, я за свободные отношения!

— Ох уж эти люди!

Страдалец полетел к дверям, по пути собрав дань из пары «ах!» и «ух ты!» Примечательно, никто убить его не пытался, вероятно, присутствие Деймона останавливало. Вон он, сидит чуть поодаль, делает вид, что мы не знакомы.

— Так что там с убийствами? — вернулась к теме разговора. — Интересуют исключительно проклятия.