На вновь открывшуюся дверь не обратила внимания: во время экзамена кто-то всегда входит и уходит. Только вот в аудитории воцарилась гнетущая тишина. Ладно, Бонни замолчала, но где басистое айлы Гении: «Продолжайте, что замерли на полуслове?»

Оторвавшись от листка с тезисами ответа, повернулась к двери… и рухнула прямиком в объятия Загробного императора.

— Прекрасно! — Живой и здоровый Демон скалился во все зубы. — Вас-то мне и надо!

Гулко сглотнула и приготовилась к смерти — иного полный злорадства некромант не сулил. Да и видел он в аудитории только меня. Во вполне конкретном месте — в гробу. И крышку двумя рядами гвоздей для надежности не колотить.

— Айл Амроз? — наконец отмерла айла Гения, поднялась ему навстречу. — Нам сказали, вам сильно нездоровится…

Деймон взглядом выжег на мне клеймо «преступница».

— Я не один, со мной мэтр Олоний.

Он посторонился, пропуская седого как лунь мужчину в льняной полосатой «тройке».

— И, — а вот и удар под дых, — если не возражаете, я хотел бы обсудить поведение одной из ваших ведьм. Той, которая пыталась причинить мне и мэтру магический вред с помощью трав и заговора. Вот этой.

Палец Деймона ткнул в меня. Крышка гроба со скрежетом захлопнулась.

Я сосредоточилась на движении маятника, вместе с ним поворачивая голову то вправо, то влево. Главное, не поднимать ее, не встречаться взглядом с непоколебимой как стальной прут айлой Генией в углу, с сидевшим за столом угрюмым ректором и особенно с Деймоном. Он совсем рядом, справа от спинки моего стула, оперся ладонью о стол. Злорадствует, наверное.

— Немыслимо!

Вся поза Натэллы Гении — неприкрытое осуждение. Поджатые губы, насупленные брови, сцепленные на груди руки… Еще бы, одна из ее лучших воспитанниц совершила такое!

— Немыслимо! — повторила айла и взмахнула рукой, словно стремясь отгородиться от меня.

— Мэтр, — обратилась она к ректору Садастеру, — вы не против, если я закурю? Случай вопиющий, моим нервам необходима порция табака, чтобы не взорваться.

— Конечно, — растерянно пробормотал ректор.

Его тоже шокировал мой поступок.

Щелкнула кремниевая зажигалка — кто-то из мужчин дал айле Гении прикурить. Подозреваю, все же ректор, Деймон у нас правильный.

— Спасибо!

Айла выпустила колечко дыма и тяжко вздохнула. Зажав между пальцами тонкую сигарету со съемным мундштуком, она наконец покинула свой угол.

Еще не старая, Натэлла Гения полностью соответствовала образу ведьмы. Худая, по моим меркам, даже слишком, высокая, она носила исключительно черные брючные костюмы. В платье я видела ее всего дважды — на посвящении в студенты и каком-то празднике. Несмотря на ее худобу и острые ключицы смотрелось изумительно! Зато украшения айла носила постоянно, вот и теперь ее шею украшал жемчужный чокер с рунической подвеской, а под манжетами шелковой блузы прятались обережные браслеты.

Как и положено, Натэлла была брюнеткой, но к волосам относилась с поразительной небрежностью. К примеру, весной и вовсе остригла чуть ли не под мальчика. От вопроса «почему» отмахнулась: «Мешают!»

От айлы всегда пахло травами. Раньше этот запах вселял в меня спокойствие, но только не сегодня. Заерзала, ощутив исходивший от нее терпкий аромат, еще сильнее втянула голову в плечи.

— Ну, и как это понимать? Вы позорите сообщество ведьм, Джульетта.

Она била наотмашь, щедро надавала словесных пощечин по больным местам.

И полное имя, и любимая профессия… Если бы айла упомянула академию, я бы не так расстроилась.

— Я-то думала с гордостью надеть на вас остроконечную шляпу на выпускном, сделать снимок для истории…

Айла Гения выпустила мне в лицо колечко дыма. Она курила не обычные сигареты, делала их сама. Немного табака, трав, щепотка смолы…

— Простите, айла.

Что я могла еще сказать?

— Простите — и это все? — фыркнул Деймон. — Между прочим, вы могли меня убить.

— Но не убила же. К тому же вы некромант, айл…

— Не вижу связи! Хотя чего ожидать о той, что смутно представляет себе науку смерти.

Уши мои пылали. Хотелось провалиться сквозь землю.

Глупая затея, глупая, но что я могла поделать? Эрик стоил исключения.

— Насколько мне известно, «Сон праведника» не входит в академическую программу? — постукивая по столу кончиком самопишущего пера, обратился ректор сразу к обоим.

Боковым зрением уловила, как Деймон пожал плечами. Мол, знать ничего не знаю и не желаю о ваших ведьминых штучках!

— Нет, — подтвердила слова мэтра Садастера айла, — но он не относится к запрещенным.

— То есть его формула находится в открытом доступе?

— Да, в ряде сборников в библиотеке. Мы используем их входе спецкурса.

Тембр голоса айлы Гении изменился, речь стала суетливее. Выходит, она боялась стать соучастницей моего преступления. Не проконтролировала, не изъяла…

— Айл Амроз, расскажите, как было дело.

Деймон сделал шаг вперед и опустился в одно из кресел, закинул ногу на ногу.

— Собственно, все довольно просто. У Джульетты Брели проблемы с некромантией. Предыдущий преподаватель разбаловал ее и весь остальной курс, превратил занятия в загородные прогулки со сбором трав. — С каким высокомерием и пренебрежением он отзывался о почтенном айле! — Я взял студентов в ежовые рукавицы, и вот результат.

Уловив движение воздуха, поняла, Деймон кивнул на меня.

— Джульетта, окажите нам любезность, выпрямите спину. Невежливо обсуждать вашу макушку.

Глубоко вздохнув, неохотно подняла голову и встретилась с насмешливыми, праздновавшими победу глазами Деймона.

Трое против одной… Стоп, четверо. Ослепленная падением в бездну отчаянья, я прежде не замечала седовласого мага, которого привел с собой Деймон. Он скромно устроился возле камина, в разговор не вмешивался, со стороны казалось, и вовсе дремал. Но только казалось. Стоило нашим взглядам пересечься, как мэтр Олоний неожиданно задорно подмигнул мне и тут же вновь превратился в отрешенного наблюдателя.

Интересно, кто он? Раз мэтр, тоже заслуженный маг, профессор, не меньше.

Гадать пришлось недолго — Деймон сам раскрыл карты.

— Итак, — продолжил он прерванный рассказ о моих злодеяниях, — айла Брели никак не могла сдать мой предмет. Ее честолюбие это чрезмерно задевало — единственное «неудовлетворительно» среди череды «отлично». Отчаявшись разжалобить и соблазнить меня, она пошла на преступление. Отчасти я сам спровоцировал ее…

— Вашим хамством?

Лучшая защита — это нападение. Отведу душу перед позором.

— Хамством? — Деймон мастерски разыграл изумление оскорбленной невинности. — Я стойко сносил ваше, делал скидку на пол и возраст.

Нахмурилась:

— А что не так с моим полом?

Еще один женоненавистник нашелся!

Про возраст опустим, с высоты его двадцати восьми мои двадцать один год, одиннадцать месяцев и двенадцать дней кажутся младенчеством.

— Девушки часто влюбляются…

— Нет!

Пылая гневом, подскочила на ноги.

— В вас — никогда! Лучше два литра «Сна праведника» выпью!

Глаза мои метали громы и молнии. Я задыхалась от возмущения, неслыханной самонадеянности некоторых.

Хлыщ столичный, циник кладбищенский! Решил, будто мне выбрать не из кого, никто не позарится, брошусь к ногам скучающего карьериста, скрашу ему ненавистные три года в академии. Мухоморы ему на завтрак, обед и ужин, а не моя любовь!

— Джульетта, успокойся! — шикнула на меня айла Гения и насильно усадила обратно, для верности свободной рукой плечо придавила.

Шумно засопев, подчинилась силе. Айлу я уважала.

— Не надо таких жертв! — ухмыльнулся Деймон. — Я не кровожаден. В отличие от вас. Вы едва не отправили на тот свет меня и мэтра Олония. И все — из-за оценки в ведомости.

— Неправда! — эмоционально возмутилась навету, даже пятнами пошла. — Я впервые вижу мэтра Олония и точно не собиралась его травить.