— Джульетта? — еще раз нерешительно повторила Эльвира.

Совсем на нее не похоже! Заболела?

Как добрая душа, участливо пришла ей на помощь:

— В архив? Сбегать за булочками? Свалила с глаз моих?

Эльвира покачала головой. Ни один вариант не подошел. Странно! Еще страннее, что она вспомнила мое имя. За то время, что я провела в отделе убийств, Эльвира назвала меня по имени… ноль раз. Сочту за запоздалый подарок ко дню рождения, сбегаю за дуделкой, отмечу.

— Как у тебя дела? Разобрала уже здесь все?

Глаза Эльвиры бегали по полкам с подшивками дел. То ли выискивали пыль, то ли растопку для камина.

Понятно, в отделе затесалась еще одна коморка с пятнами крови, меня отправят их оттирать. Надеюсь, трупы хотя бы вынесли, или десятилетиями ждут бесплатных помощников, чтобы не пачкаться?

— Почти.

Уклончивый ответ поможет отсрочить новый трудовой подвиг.

— Я слышала, ты ведьма…

Эльвира продолжала удивлять: не побранила за лень. А как же: «Да я в твои годы одной рукой печатала, другой бумаги сортировала, а ногами полы мыла! А чтобы зубы не простаивала, дырки для подшивки в архивных делах ими пробивала»?

— Это не запрещено. И я по диплому, официально учусь.

Мало ли… С людьми никогда не знаешь, в чем окажешься виновата.

— Безусловно, — кивнула Эльвира. — Я твою характеристику читала… Так себе учишься, между нами, могла бы лучше.

А вот и прежняя знакомая вернулась! Я-то все ждала, когда подколки начнутся. Здравствуй, привычный высокомерный тон! До свидания, сказки о том, что вежливость и доброта исправляют ледяных королев.

— Ничего, я работаю над ошибками. Ваш отдел, знаете ли, очень повышает сознательность, так сразу экзамены и зачеты только на «отлично» и в срок сдавать хочется!

— Хватит ерничать! У меня мало времени — начальник скоро вернется. Привороты делаешь?

— А вот это запрещено.

— Делаешь или нет? — нетерпеливо притопнула ногой Эльвира.

— Нет.

А какой ответ она ожидала услышать в стенах Уголовного департамента?

— Понимаю, конец квартала, статистика, но я пас. Мне диплом нужен.

— А мне — мужчина. Так что, — наклонившись ко мне, Эльвира многозначительно подмигнула, — полагаю, мы поладим.

Я придерживалась противоположной точки зрения и демонстративно повернулась спиной к провокаторше.

— Да ладно, хватит изображать из себя примерную студентку! Деймон кое-что рассказывал…

Она таинственно замолчала, выразительно глянула на меня — закинула крючок.

— Я ответственности за чужие слова не несу.

В желудке зашевелился целый клубок змей. Шевеля раздвоенными языками, они шипели: «Будь осторожна, она одна из нас!» Я бы даже присудила Эльвире корону и капюшон с очками как у кобры.

— У тебя и со своими не очень.

Накрашенные нейтральной, идеально подходящей к строгой форме помадой губы дрогнули в снисходительной усмешке.

Подбоченившись, взглядом укоротила собеседницу на высоту ее каблуков. Но вслух… Вслух я ничего не сказала, Эльвире не на чем меня подловить.

«Умница, не ведись!»

Орнелла материализовалась рядом со мной. Мы стояли плечом к плечу, вернее, я стояла, а она парила, словно солдаты на передовой.

— Только тебя здесь не хватало! — закатила глаза Эльвира. — Пошла вон, ты еще не всем свою душещипательную историю поведала.

Однако призрачная секретарша в долгу не осталась:

— Жаль, в то время ты еще не родилась, с удовольствием поменялась бы с тобой местами. Никто бы не заметил потери. Приложение к печатной машинке!

— Призрачный паразит!

Обменявшись любезностями, дамы притихли.

— Давно пора от нее избавится! — первой заговорила Эльвира.

И только сейчас обратила внимание на букет, сиротливо пристроенный в вазе на полу.

— Это что?

Вроде, простой вопрос, но дело в интонации, мимике. «Этому здесь не место», — читалось в ее голосе.

— Цветы. А на что еще похоже?

— Сама вижу, что цветы, грубиянка. Почему они здесь?

— Потому что у меня нет стола, куда бы я могла их поставить.

Следуя заветам мэтра Олония, мысленно примерила на собеседницу шутовскую шляпу с бубенчиками и принялась считать до тысячи.

— Да с чего ты взяла, что они тебе? — взорвалась Эльвира.

Бедная, вся в работе, никому не нужна. Надо будет нарвать лебеды и ромашек, подарить.

— В мое время девушки вели себя сдержаннее, — поджала призрачные губы Орнелла.

Полагала, выпад сделан в сторону Эльвиры. О, как я ошибалась!

— И мужчине не позволяли открыто ухаживать прямо на рабочем месте. Это нарушает дисциплину, субординацию. Цветы надо вернуть.

— Дудки!

Забросив счет, в мгновение ока очутилась подле букета, готовая насмерть отстаивать свое право на подарки. И не зря — Орнелла попыталась восстановить мою попранную нравственность. К несчастью для нее, призрачные руки и материальные предметы сочетались плохо. Убедившись, что мельтешение перед глазами мою совесть не разбудило, она угомонилась, напоследок патетично предупредив:

— Я до самого верха дойду, не посмотрю, что он некромант!

Занятая перепалкой с Орнеллой, я упустила из виду Эльвиру. А зря: морщины на ее лбу разгладились, губы кривились в снисходительной усмешке.

— Так-так-так!

Она прошлась между стеллажами с видом кошки, объевшейся сметаны.

— Кое-кому не дает покоя красавчик, верно? Со студентками такое часто бывают — влюбляются в преподавателей. Особенно, если они покупают розы. Симпатичные! Я-то гадала, для кого. Деймон при мне расплачивался. Выходит, для влюбленной студентки.

— Ни в кого я не влюблена!

Если пять минут назад я дралась за цветы, то теперь с удовольствием выбросила их в окно. Но поздно, Джуди, котел паровоза сплетен уже растоплен, скоро он тебя переедет.

— Я заметила. Цветы, вечно вместе, вдобавок живешь с ним под одной крышей… Не мое дело, но как бы не вернулась в академию изрядно располневшей.

— Разве только от булочек.

Стиснув кулаки, мысленно пожелала Эльвире сломать все ногти при печати.

— Все так говорят, а в итоге беременеют от мужчины. Красивые слова, красивые жесты, пара страстных ночей с клятвами о любви до гроба, и вот уже новый учебный год, новые хорошенькие мордашки. А ты толстая и старая, никому не нужная.

Двуликий, я изменила решение: пусть она сломает язык. Заметь, я добрая, заработка ее не лишаю, наоборот, немым секретарям больше платят — за умение хранить тайны.

— Благодарю за заботу. Обещаю назвать дочку в вашу честь и прислать флакон слез, пролитых при расставании. Как специалист по ведьмам, вы найдете им достойное применение.

Вот так, Джуди, с достоинством, с гордо поднятой головой и без всяких проклятий.

Я не безнадежна, я справлюсь.

— А, меня мало интересует твоя личная жизнь! — пренебрежительно взмахнула рукой Эльвира. — Деймон, признаться, тоже. И не делай такие глаза — не мой тип мужчин. А вот какой ты фрукт, я все же выясню. На картах гадаешь? Или на чем там у вас, ведьм, принято?

— Принято через левое плечо плевать. Плюнуть?

Эльвира отчего-то отказалась. Может, потому, что стояла слева от меня?

— На что я только рассчитывала, обратившись к нерадивой студентке!

Она снова закатила глаза.

— Ну копайся в бумагах, копайся… раз такая умная. Я все равно найду способ от тебя избавиться.

Не обмануло предчувствие, змеи в гости приходят с ядом. Надо бы поговорить с Деймоном, подготовить новый антидот, а еще лучше сообща отправить Эльвиру по адресу, любезно указанному Орнеллой. Ее там встретят с распростертыми объятиями, сразу в няньки наследникам Астарота определят — с такими-то умениями!

— Вы решили обчистить все столичные оранжереи?

Усмехнулась, увидев на столе дежурную розу, на этот раз чайную. Деймон с успехом опровергал тезис о неспособности мужчин отличить розовый от лилового, зато в остальном фантазией не отличался. Интересно, когда цвета закончатся, он пойдет по второму кругу или вспомнит о существовании ромашек, незабудок? Не спорю, розы прекрасны, но, если есть черепаховый суп каждый день, он приедается. Вдобавок я всерьез беспокоилась за финансовое положение поклонника. Деймон рисковал превратиться в банкрота еще до конца конфетно-цветочного периода. Держала я в руках его кошелек. Некромант сколько угодно мог пускать пыль в глаза, но миллионов у него не водилось.