— Подумать только, у такой, как ты, на крючке два сногсшибательных мужчин, — продолжала нести околесицу целительница, проигнорировав мой вопрос.

— Не все так, как кажется, — процедила я, прикидывая, как давно Ринилис пришла в себя. Надеюсь, что поцелуй с принцем она не застала.

— Тем не менее эти двое явно без ума от тебя, — она пожала плечами. — Тебе остается только выбрать одного из них. Но, кажется, — взгляд целительницы остановился на моем запястье, — ты уже выбрала, только вот, зачем ты тогда обжималась с другим?

— Не твое дело! — рявкнула я, непроизвольно сжав кулаки. Нет, я злилась не на ту, чьи хлесткие слова были призваны задеть меня, а на саму себя, точнее на то, что не смогла сдержаться при виде Анарэля, растёкшись жидкой лужицей у его ног.

— Мда, — обиженно произнесла Ринилис.

— Что там с Эрейэлем? — я вернула разговор в прежнее русло. — С чего ты вообще взяла, что я имею на него виды? — я поморщилась, вспомнив, как недавно строила планы по его соблазнению. Как хорошо, что мне помешали.

— Он расстался со мной, заявив, что делает это из-за тебя.

— И ты сразу же подумала, что я состою с этим остроухим в романтических отношениях? — едко произнесла я, криво усмехнувшись.

— А что я еще могла подумать? — целительница поднялась и принялась отряхивать с мантии несуществующую пыль.

Я пожала плечами, растерянно посмотрев на дверь. Надеюсь, я сегодня не увижу лорда Артэнтри. Объясняться с ним совершенно не хотелось.

— Так что там по поводу того, что ты виновата в нашей разлуке? — не унималась Ринилис, требовательно посмотрев на меня.

Я перевела на нее рассеянный взгляд. Сказать или не сказать?

— Скажи, а ты добровольно являешься донором Эрейэля? — не удержалась я, скрестив на груди руки.

Девушка дернулась, как от удара, и ее лицо исказила странная гримаса. Я вопросительно выгнула бровь, ничуть не впечатлившись столь красноречивой реакцией.

— Откуда ты…, - начало было она, но резко умолкла, густо покраснев. Стыдно, значит… Ну хоть осознает, что это неправильно.

— Откуда я знаю? Не составило труда узнать его грязную тайну.

Ринилис поджала губы и отвернулась.

— Как ты могла согласиться на такое? — отбросив весь свой напускной цинизм, спросила я, отмечая, как побледнела стоящая передо мной девушка.

— Влюбилась, — каким-то безжизненным голосом произнесла она. — И когда он попросил, я не смогла отказать…

— Дура, — выплюнула я, злясь, почему-то, на себя.

Девушка проглотила оскорбление, все так же глядя в никуда.

— А ты знаешь, что не первая такая? — отчеканила я. — До тебя была ведьма, дар которой, благодаря таким вот нехитрым манипуляциям, выгорел.

— Знаю, — буркнула она.

Я глубоко вздохнула, покачав головой. Знала, но все равно пошла на это.

— Мой тебе совет…, - поучительно начала я, но осеклась, вспомнив, что из меня никудышный советчик. Я со своими то чувствами разобраться не могу, как я могу сыпать высокоморальными советами?

Целительница недоверчиво покосилась на меня.

Махнув на нее рукой, я зашагала к выходу. Хватит с меня бестолковых разговоров.

— Ты расскажешь об этом? — вопрос Ринилис заставил меня остановиться у самых дверей.

Может и рассказала бы, да некому. А добиваться справедливости и идти по головам можно было бы в том случае, если бы мне самой не угрожала опасность. Увы, я и сама была не уверена в своем завтрашнем дне.

— Нет, — произнесла я, хлопнув дверью.

Как ни странно, но именно разговор с Ринилис выбил меня из колеи. Ее сбивчивые слова по поводу Эрейэля, ее бледное лицо и безжизненный взгляд, буравящий стену аудитории, все это вызвало во мне горечь разочарования. Прав был Анарэль, когда сказал, что девушки соглашаются быть донорами по собственной воли, только от этой правды хотелось завыть волком и перегрызть глотку и Анарэлю и эльфам, за которых он вступился. Нравы, царящие в академии, мне не нравились. Было в них что-то аморальное и уничижительное.

Добравшись до своей комнаты, завалилась на кровать и, отдавшись на съедение мрачным мыслям, принялась буравить белесый потолок.

Мой хлипкий план держаться от Анарэля подальше треснул. Держать себя в руках рядом с ним было неимоверно сложно. Его черный взгляд, сильные руки, аромат, исходящий от его кожи — все это сводило меня с ума. И хотя мой мозг четко осознавал, что дроу мой враг, этого было мало, чтобы не отринуть все мысли и не поддаться на волю чувствам. Хорошие девочки влюбляются в плохих парней. Гнусная истина, с которой я, увы, столкнулась.

Как жить дальше ума не приложу. Во всем этом тухлом сиропе проглядывается горькая, невыносимая правда: я никогда не смогу быть такой же, как Ринилис. Не смогу покорно опустить голову и смириться со своей участью только ради того, чтобы «милый» был доволен. Я лучше сама вырву себе сердце, чем позволю под гнетом чувств склонить свою голову. Какие бы я чувства не испытывала, они никогда не возобладают над моим разумом. А разум мой вопит об опасности. Опасности, которая может стоить мне жизни.

Меня охватила странная апатия. Тем не менее к четырем часам я соскребла себя с кровати и пошла на работу.

Магистр Дровус встречал меня на пороге с такой широкой и счастливой улыбкой, отчего я нерешительно замерла в дверях, с опаской взглянув на своего работодателя. Как выяснилось, магистр так привык к тому, что я помогаю ему с паучками, что эти пару дней без меня показались ему сущим адом. По его словам, мое появление было сродни празднику. На столь витиеватую речь гнома я лишь смущенно улыбнулась.

Как только магистр Дровус упорхнул, оставив меня за главную, я сделала глубокий вздох и приступила к работе, выбросив, словно старый камзол, все мрачные мысли, крутящиеся в моей голове.

Когда я домывала последнюю клетку, явился лорд Артэнтри. Мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы ощутить его присутствие. Тот ореол властности, налет превосходства и силы, которые исходили от него, ни с чем не спутаешь. А еще я кожей чувствовала, что он зол.

— Добрый вечер, — произнесла я, поворачиваясь. В темно-красной мантии, скрывающей нижние одеяния, и с этим убийственным выражением лица, лорд Артэнтри был похож на инквизитора, выносящего неутешительные приговоры своим жертвам.

Он молчал, буравя меня недобрым взглядом.

— Кайниэль, — спустя несколько мгновений, хрипло произнес он.

— Да? — невинно поинтересовалась я, умело скрыв раздражение. Что-ж он тянет резину, сказал бы, наконец, зачем пожаловал. Хотя, не трудно догадаться, о чем пойдем пойдет речь.

— Какие отношения тебя связывают с Анарэлем? — хмуро осведомился он, бросив на меня прожигающий взгляд.

На секунду я даже растерялась, не зная, что ответить. К счастью, ступор продлился недолго, и я максимально честно ответила:

— Сугубо деловые. Он желает ставить на мне опыты, а я сопротивляюсь этому всеми силами.

Лорд Артэнтри молчал, хищно прищурив глаза. Кажется, он ни капельки мне не верил. А меня, в свою очередь, одолевало дикое желание спросить, чем закончился их с принцем разговор. К сожалению, спрашивать о таком я не имела права.

— Отныне тебе запрещено вступать с ним в диалог, — произнес дракон. Я вскинула на него удивленный взгляд. Запрещено? Он, что, действительно думает, что имеет право мне что-то запрещать? — Если меня рядом нет, — неумолимо добавил он, внимательно отслеживая мою реакцию.

Хоть я и была возмущена до предела, но, сделав над собой усилие, покорно кивнула. Я не в том положении, чтобы отстаивать свои права. Мне нужно выжить, не став при этом рабыней. Если дракон хочет, чтобы я не открывала рот в присутствии Анарэля, я выполню его «пожелание».

— Меня не будет несколько дней, — сухо продолжал лорд Артэнтри, вызвав у меня удивление. — Появились дела, не терпящие отлагательств.

Я снова лишь кивнула, ощущая себя тряпичной куклой.

— Кайниэль, — его проникновенный тон заставил взглянуть прямо в желтые глаза, — будь осторожна, не влезай в сомнительные дела и не вступай ни с кем в конфликт.