Лидер Флота снисходительно улыбнулся.

— Эх, Ваше Преподобие… Я был бы счастливейшим из смертных, если бы навигационные расчеты можно было производить маркером на плоской доске. Вы не учитываете погрешностей местоположения, которые чудовищно вырастут на последующих участках маршрута — более удаленных от ближайшей звезды. Вы не учитываете ни гравитационных флуктуаций вдоль трассы, ни возможных перекрытий траектории зонами темной массы, ни, наконец, прецессии самой Колормы. Нужны как минимум сутки, чтобы высчитать оптимальную точку схода с маршрута. Я более чем уверен, что еретики не пожалели времени и высчитали ее. И знаете, что я думаю?..

— Знаю. — Отчеканил Прелат Флоры. — Вы думаете, что я не член Совета, а всего лишь Прелат, к тому же Прелат не этой матки. Вы думаете, что я — гость здесь, на Ампале, и как для гостя у меня слишком длинный язык. Еще вы думаете, что я слишком молод. А я думаю, что вы правы во всем, Ваша Храбрость. Я действительно гость. Прибыл на Ампалу три дня назад на заседание Капитула. И я действительно молод. Только у моей молодости есть один плюс: я довольно неплохо помню детство.

Лидер Флота фыркнул снова. Вышло более убедительно.

Эрих продолжил:

— В детстве была такая игра — «логика без изъяна». Якобы совершено преступление. Якобы все улики указывают на разных роян. Однако если рассмотреть все исходные данные беспристрастно, с точки зрения чистой логики, выяснится, что убийцей может быть один и только один. Чтобы разоблачить его, нужно всего лишь не допускать изъянов в логике.

Прелат коснулся стены обратным концом маркера. Стена поляризовалась, рисунки мгновенно исчезли с нее.

— Ваша Храбрость, в логике Совета есть изъян. Лидеры сочли, что матку в гиперпространстве не могли уничтожить никаким видом оружия. Тем не менее, есть устройство, способное выбить корабль из гиперпространства. Я говорю о гравитационной ловушке.

Лидер Флота вздохнул. Он устал от разговора.

— Ваше Преподобие, поймите. Гравитационная ловушка — очень сложное в производстве и громоздкое в применении орудие. Противник должен был: во-первых, уметь строить гравитационные ловушки (хотя мы не встречали расы, кроме нас самих, которая бы это умела); во-вторых, знать в точности наш курс и скорость (хотя мы сами их не знали в точности до последних пяти минут перед прыжком); в-третьих, обогнать нас и поставить ловушку (хотя мы шли со скоростью в 3,5 световой). Неужели этого недостаточно вам?

Эрих эм Флора пожал плечами.

— Достаточно. Благодарю за ценную информацию, Ваша Храбрость.

— Не за что, Ваше Преподобие, — отмахнулся Лидер, не вполне поняв, за что его благодарят.

— Не стану более отнимать вашего времени. Вы позволите мне еще переговорить с командором Ампалы?

— Не вижу препятствий… Точней, одно вижу. Командор Фальк эм Кориана подал в отставку позавчера. Его замещает капитан Ральф эм Тахора. Его код…

Лидер назвал код вызова. Прелат поклонился и попрощался. В дверях задержался и спросил:

— Совет уверен, что никто не покинул Юнию перед прыжком?

— Так точно. Ни один роянин и ни один челнок.

— Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Когда мембрана затянулась за ним, Эрих эм Флора пробормотал под нос:

— Ваша логика снова имеет изъян.

В прихожей кислородной станции второго слоя Юнии Лайт эм Хальга и Элма эм Юния вывалились из кабины капли и, глубоко дыша, упали на приятный мшистый пол. Это была ближайшая станция с места их вынужденной остановки. До Зала Таинства оставалось еще два сегмента — несколько километров пути, но желания и дальше пользоваться каплей они не испытывали ни малейшего.

— Дальше пешком. — Выдохнул Лайт.

— Дальше пешком. — Кивнула Элма, нервно покусывая уголок «кляпа», от которого только что избавилась.

— Вы извините, что я вас так…

— А вы — меня… Я не истеричка, на самом деле. Это впервые… Я даже понять не могу почему вдруг я…

— Да? — Хальга ощутил под толщей тающего испуга вновь проснувшееся любопытство. — Прежде с вами точно не бывало нервных срывов?

— С детства, наверное.

— А что вы чувствовали, когда капля остановилась?

— Сложно сказать… кажется, обреченность. Какое-то полное бессилие! Будто вот-вот случится что-то непоправимо жуткое. — Элму передернуло.

— Со мной было очень похожее. Пока я думал об уравнении, было легче. Но вы меня отвлекли, и на минуту я подумал о своей тревоге. В ту же минуту тревога словно приобрела форму и окрепла. Я тут же понял, что смертельно боюсь именно следующей капли, которая врежется в нас.

— Это естественно — она правда врезалась бы, если бы кто-то двигался в этот момент по артерии!

— Не врезалась бы. У капли есть автономный компьютер, он сканирует артерию на 100 метров вперед, и если появляется преграда — тут же останавливает каплю. Даже если свихнулась вся инфосеть Юнии — компьютеры безопасности не входят в нее.

Элма пристально взглянула на него.

— Тогда вы об этом не подумали, верно? Получается, нам обоим тогда захотелось испугаться?

Лайт не успел ответить. Мембрана одной из трех артерий, выходящих на станцию, втянулась в стенки, за ней — мембрана прибывшей капли. Из проема раздался леденящий вопль. Похоже, пассажир не сразу понял, что капля прибыла, но, поняв это, тут же сорвался с места и вылетел в холл станции. Продолжая орать, бросился к одной из мембран в полукруглой стенке, затем к другой, к третьей. Видимо, замок каждой из мембран задал ему задачу, решить которую в таком состоянии души было не легче, чем безногому — танцевать. Так и не найдя выхода, пассажир капли упал на колени у последней двери и тихо застонал.

Элма и Лайт с опаской приблизились к нему. Вблизи этот роянин, возникший столь шокирующим образом, выглядел абсолютно безопасно и жалко. Он был достаточно крупным и мускулистым, вероятно даже статным. Для роянина содержать свое тело в столь прекрасной форме — тяжкий и достойный уважения труд. Сейчас смертельный ужас превратил его в дрожащую кучу плоти и тряпья. Пригнувшись к самому полу, пришелец бормотал что-то.

— Простите… Можем мы помочь… — Начала коммуникабельная Элма, Лайт остановил ее, приложив палец к губам. Он осторожно присел рядом с незнакомцем и вслушался в его бормотание. Девушка последовала примеру.

— Он чумной… дух, великий дух указующий, за что же?.. Он ведь не был… а оказался чумной… теперь и я… о ужас… дрянь…

Элма нахмурилась.

— Какой еще чумной? Что за бред?

Незнакомец продолжал бормотать, замечая их не более, чем окружающий воздух:

— Да разве я бы сел… с чумным… если б знал… дрянь, подлость… просто подлость…

Лайт эм Хальга встал и направился к капле, все еще стоящей с открытой мембраной. Сердобольная Элма осторожно погладила незнакомца по голове:

— Пожалуйста, успокойтесь! Мы обязательно поможем вам, только…

— Элма, — позвал Лайт. — Не только у нас в дороге нервы разыгрались.

Он остановился в проеме, глядя внутрь капли. В кабине перед монитором на коленях стоял роянин. Обхватив пилон монитора обеими руками, тот методично, размеренно бился об него головой. Лицо роянина не выражало ни испуга, ни боли — оно не выражало ничего. Изо рта тонкой струйкой сочилась слюна. Голова издавала глухой стук.

— Ого! Знаете, Лайт, в сравнении с этим мне уже не стыдно за свою истерику!

Хальга осторожно отодвинул девушку от проема и, прикоснувшись к сенсору, закрыл мембрану.

— Это и есть чумной. Похоже, я был неправ — нас все-таки атаковали.

Ральф эм Тахора, капитан флотилии, спешно произведенный в Командоры, был смущен. Он не успел привыкнуть к мундиру с платиновыми звездами, к пяти коммуникаторам разного приоритета, к четырем адъютантам (двум роянам и двум роботам), к кабинету размером с челнок, к гостям в мантиях. Приветствуя Прелата, он вскочил (тенью вскочили два адъютанта-роянина). Затем сел к пульту, услышав вопрос. Затем спохватился и снова вскочил, неудобно согнулся над монитором и принялся зачитывать вслух данные, которые Его Преподобие видел и сам.