— Я сказал, почти никто. Я почувствовал. А после этого мы выпали из гиперпространства, это я почувствовал тоже.

Девушка приподняла брови и скорчила гримаску, в которой прекрасно ужились уважение и сарказм.

— Если вы еще и скажете мне кто вы, то я всю жизнь буду гордиться знакомством с вами, верно?

Он пренебрежительно скривил усики.

— Я — Лайт эм Хальга. Вот и все. Это на тот случай, если в уме вы зовете меня «Кажется Лайт».

— Скромно. — Одобрила девушка. — Ну а второй?

Капля слегка замедлила движение, и Лайт настороженно повел ушами.

— Что второй?

— Второй вопрос из тех трех, что не дают вам покоя. И на которые уж я-то точно вам не отвечу.

— Второй вопрос. Зачем запирать роян в сотах?

— А разве нас заперли? Не припоминаю что-то. Или вы имеете в виду ту элементарную задачку?

— Именно ее. Чтобы выйти — нужно решить задачку. Кстати, чтобы воспользоваться транспортом — тоже нужно решить задачку. Если я правильно понимаю, задачки задали всем поголовно, кто был у себя дома в момент приключения, и не всем они показались элементарными. К примеру, паре наших соседей — точно не показались.

Капля еще слегка притормозила. Увлеченная разговором, Элма не заметила этого и ответила с укоризной:

— Если бы вы не спешили так в этот Зал Таинства, мы могли бы задержаться в нашем комплексе и придумать способ зайти к соседям, или хотя бы помочь им выйти.

— Почему-то я подозреваю, что мы не обрадовались бы, увидев их.

— Да вы и мне не слишком-то обрадовались…

— Судите сами. Чтобы выйти из соты — реши задачу. Чтобы воспользоваться каплей — реши задачу. Для решения необходимы простейшие знания и полная трезвость рассудка. Не напоминает вам некую проверку? После атаки только здравомыслящий может передвигаться по матке.

Элма зябко поежилась.

— Вы меня пугаете!

— А меня больше пугает… — Лайт напрягся, будто в ожидании чего-то. — Вот это!

Капля внезапно остановилась, инерция вдавила пассажиров в кресла. Свет в салоне погас, кроме маршрутного монитора, на котором все еще мерцала карта третьего слоя Юнии с точкой местоположения на ней. Элма вздрогнула.

— Продолжить движение! — Приказал Лайт, затем дотронулся до сенсора.

Монитор ожил.

— Чтобы продолжить движение, решите дифференциальное уравнение.

— Ого!.. — Выдохнул Лайт, склонившись к экрану.

Спиной он почувствовал, что девушка стоит совсем рядом с ним. Элма осторожно коснулась его плеча.

— Я боюсь темноты.

— Прекратите, — отмахнулся Лайт, но секунду спустя обернулся. Слух резнула истерическая нотка.

Капсула стояла неподвижно внутри артерии, сквозь ее молочные стенки проникало слабое мертвенно-бледное мерцание. Лицо Элмы было бескровно белым, блики оттеняли испуг.

— Успокойтесь. Все в полном порядке. Сейчас я решу эту дурацкое уравнение, и поедем дальше.

Голос Лайта звучал вопреки его воле хрипловато и неубедительно. Он вернулся к монитору с ощущением неясной тревоги. Спустя две минуты с удивлением поймал себя на том, что до сих пор даже не определил метод решения. Элма стояла неподвижно, несмело прикасаясь пальцами к его спине. Он понял, что она неотрывно смотрит на монитор — единственное пятно яркого света в кабине.

Его охватывало беспричинно болезненное волнение.

— Хорошо. Попробуем разделить переменные. — Лайт принялся рассуждать вслух. — Перенесем dt влево. Домножим на коэффициент… отнимаем от обоих частей… свободный член не сокращается… — Он понял, что мыслит лихорадочно быстро, вопреки своему привычному спокойствию. — Да какого же черта я так волнуюсь?!

Ответ пришел мгновенно. Все капли движутся в артериях с равной скоростью, примерно 50 м/с. Артерия — труба с прозрачными стенками, в ней нельзя разминуться. Для остановки капли отклоняются в боковые каналы и заходят на станции. Но в самой артерии тормозить нельзя, потому что… Холодея от ужаса, он процедил сквозь зубы:

— Следующая капля!

Элма заорала. Высоким пронзительным визгом, словно металл с бешеной скоростью терся о металл.

— Замолчи! — Рявкнул Лайт. — Не паникуй, черт возьми! Да заткнись же!!!

Элма визжала не переставая, будто на одном вдохе. На мгновение кабину осветила слабая вспышка — ярко освещенная капля пронеслась по соседней артерии. Возможно, такая же уже следует за ними… Возможно, ее пассажир решил уравнение и привел лифт в движение, которое погубит и его, и двоих несчастных соседей… Возможно, он уже совсем близко!..

Лайт с размаху влепил Элме пощечину. Когда от неожиданности она затихла на мгновенье, он сунул ей в рот свой скомканный платок. Затем схватил ее за обе руки, подтащил к себе, придвинулся к самому лицу и холодно прошептал:

— Тихо! Или придушу.

Не отпуская ее рук, обернулся к монитору.

Людвиг эм Хорисса отвернулся от мониторов и порывисто встал, чтобы приветствовать вошедшего. Мундир Людвига был ультрамариновым с серебряными гербами на плечах и крошечной рубиновой звездой на левой стороне груди. Людвиг эм Хорисса уже десять лет был влиятельнейшим из тринадцати равноправных членов Совета. Десять лет — достаточный срок для того, чтобы начать забывать свое имя, которое давно никто не произносит вслух, и привыкнуть даже самому звать себя Лидером Флота Роя. Говорят, это один из признаков настоящего Лидера.

Того, кто стоял перед Людвигом, звали Эрих эм Флора, и он уж точно своего имени не забывал. Эриху исполнилось только сорок два. Его усы, которым полагалось бы давно поседеть, были черными и легкомысленно поблескивали. Пурпурная мантия неуклюже морщилась на узких плечах Эриха. Мышцам ног явно не хватало статического заряда, и вместо того, чтобы крепко прилипнуть к полу, Эрих чуть ли не парил над ним. Казалось, ткни его пальцем в грудь — он опрокинется. Ни один роянин, хоть сутки пробывший на палубе боевого Шершня, так стоять не станет.

Едва касаясь пола, перед Лидером Флота стоял Прелат Флоры — самый молодой из Прелатов Роя.

— Что привело вас ко мне, — Людвиг чуть задержал титул на языке, будто взвесив его, — Ваше Преподобие?

— Я пришел за советом, Ваша Храбрость. Ценю время, как и вы, потому буду краток. Я сомневаюсь в решении Совета Лидеров.

Его Храбрость замер, тяжелым взглядом проутюжил Прелата.

— Неужели?

— Да, Ваша Храбрость. Совет пришел к выводу, что матка Юния, ведомая отступниками, отказалась от Пути и ушла к звезде Колорма. Совет принял решение преследовать ее. Я не считаю это решение верным.

— Первый Мистик разделяет ваши сомнения?

Прелат нахмурился.

— Его Светлости нездоровится. Он большей частью молчал на заседании Капитула. Я не стал тревожить его своими сомнениями. Но вам готов изложить аргументы.

Лидер Флота оперся на спинку кресла, скептически наклонив голову.

— Не помешало бы.

— Его Мудрость Лидер Науки находится на борту Юнии. При последнем Посещении он добровольно принял решение остаться на ней, а значит, по мнению Совета, примкнул к отступникам. Более того, Совет полагает, что Лидер Науки вместе с Прелатом Юнии возглавили отступников и разработали план измены. Верно, Ваша Храбрость?

— Так точно. И?

— Я думал об этих двух людях. Лидер Науки и Прелат Юнии. У них есть одна общая черта.

— Какая же?

— Они не глупы.

Лидер Флота фыркнул. Прелат Флоры вынул из кармана статик-маркер и прямо на стене нарисовал тупоугольный треугольник. Отметил вершины — А, В, С.

— Мы шли от В к С. Пятнадцать маток добрались до С. Шестнадцатая отделилась от нас где-то в точке В1 и ушла к звезде Колорма — в точку А. Как видно из рисунка, где бы Юния не сделала это, ее путь до Колормы В1-А оказывается длиннее стороны СА. Это дает нам шанс догнать Юнию.

Его Храбрость приподнял бровь. Прелат продлил маркером сторону ВС, искристые пылинки налипли на стену, образовав отрезки.

— Если бы Юния ушла от Роя на следующем участке маршрута, а лучше — через два или три участка, скажем, на отрезке С3-С4, ее путь до Колормы оказался бы короче нашего, и мы никогда не догнали бы ее. Если главари отступников умны, с чем вы, мне кажется, согласились, то как они могли не учесть эту возможность?