Невилл держал меня за руку, пока разговаривал со мной, заставляя меня открывать глаза слишком часто, а затем приказывая сжимать его руку. Мой разум был затуманен, и попытки понять все то, что он сказал вызывали муки. Я лежала на полу и дрожала. Меня успокаивало лишь то, что я не умру в одиночестве.

— Они едут. Скорая уже в пути. И все же ты должна оставаться в сознании для меня. У тебя хреновый порез на лбу. Знаешь, где ты находишься?

— В квартире.

— А твое имя?

— Кэт, но… ты зовешь меня… малышкой, и я… ненавижу это.

Невилл нервно захихикал.

— Хорошо, твоей башке не смогли сильно навредить, раз уж помнишь это.

— Мое… лицо…

Его рука дрогнула в моей, и я знала, все плохо.

— Пару лазерных операций, ничего такого, что не смогли бы исправить доктора, — его рука напряглась. — Он… изнасиловал тебя, Кэт?

Нет. Но я все же ощупала повреждения, и в животе все переворачивалось, когда я думала о его руках на мне.

— Нет.

— Хорошо, милая. Просто постарайся оставаться в сознании.

Стало сложно различать его слова, и думаю, что потеряла сознание на некоторое время, потому что следующее, что я ощутила, как он трясет меня и снова и снова повторяет мое имя. Я смогла услышать сирену и застонала, когда боль пронзила меня снова. Я хотела опять погрузится в темноту, но затем Невилл выкрикнул:

— Кто ты, черт побери?

— Детка.

О Боже. Рем. Облегчение было таким всеобъемлющим, что мне захотелось разреветься, наконец-то позволить слезам сбежать из их тюрьмы и разреветься в его объятьях. Но они были заперты, а ключ больше не подходил к замку, чтобы открыть дверь.

Он просунул руку мне под голову, и когда я открыла глаза, он склонился надо мной.

— Боже, детка. Поговори со мной. Кто это сделал?

Я покачала головой.

— Рем. Как ты… — это все, что я сумела выдавить из себя.

Но он похоже знал, о чем я спрашиваю.

— Увидел, как Мэтт выбегал, словно на пожар, из бара. Я запрыгнул в его машину, когда он отъезжал. Только от того, что с тобой что-то случилось, он мог выглядеть таким чертовски напуганным.

Это должно быть взбесило Мэтта.

Потом внезапно мой брат взял другую руку и заговорил со мной. Все остальное происходило, как в тумане, когда меня подняли на носилки и унесли.

Я знала, Рем никогда не оставит меня. Мне не нужно было открывать глаза, я и так знала — это он держит мою руку, и он говорит со мной в больнице.

Я ненадолго проснулась в белой комнате от громкого пикающего звука. Я видела силуэт мужчины, стоящего у окна, его плечи были напряжены, руки скрещены. Я все еще была слаба и мое зрение расплывалось, но я знала, кто это был. Я узнала бы Рема даже сквозь густой туман.

В горле все жгло, когда я заговорила:

— Не смей оставлять меня в этот раз, придурок, — а затем я снова провалилась во мрак.

Больно. Прошу, не надо больше.

Это была молчаливая мольба. Им всегда нравится, когда я умоляю их остановиться. Это делало все хуже.

Ночь пятницы. Это был он. Всегда он. Я ненавидел его.

Он прижался сильнее, потом застонал.

Я закричал громче, но никогда не издавал и звука.

Безмолвный крик о помощи, который никогда не будет произнесен.

Мои глаза распахнулись, когда я проснулась от худшего ночного кошмара. Но когда боль напомнила о себе, я поняла, что это был не кошмар. Это была реальность. Взломщик. Боль. Посягательство на мое тело. Я пошевелила пальцами, почувствовав вес руки, державшей мою ладонь. Но это была не та рука, которую я хотела.

— Сестренка, привет. — Мэтт встал и поцеловал меня в макушку. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто бык копытами лягнул меня в живот, а затем рогами прошелся по моему лицу. — Мэтт вздрогнул. — Он оставил меня в живых и не… — я не могла сказать это, — поэтому внутри я танцую… тихо… без движений, потому что движение — это отстой. Хотя я все еще хотела бы уничтожить ублюдка. Они поймали его?

Мэтт переступил с ноги на ногу, его лицо напряглось.

— Полицейские хотят поговорить с тобой. Когда ты будешь готова к этому.

Я была так разочарована в Реме. Я… Боже, да что со мной не так? Я знала, что он сбежит. Он говорил мне, что терпеть не может больницы, после того как его сестра вечно попадала туда. Я обманывала себя, веря, что внезапно он преодолеет это.

Мне было жизненно важно иметь парня, который останется верным и будет со мной, когда мне понадобится. А Рем очевидно не был способен на это.

Возможно, я тороплю события. Он мог пойти куда-нибудь поесть. Возможно, он был в уборной или отправился домой принять душ. Дерьмо, это было эгоистично с моей стороны хотеть видеть его здесь, когда я очнусь. Черт, веду себя как идиотка из-за парня. Я никогда не была идиоткой… хах, это отстойно. Но правда в том, что я хотела Рема, я просто не знала, смогу ли я доверять ему, чтобы оставить.

— Ты узнала парня?

Я потрясла головой и вздрогнула. Ощущения были будто топором проломили череп, и кто-то медленно ломал кости долотом и молотком. И это была лишь голова. Дрожь в ребрах и животе вызывала тошноту с каждым вздохом. Будь прокляты мужчины и их обувь со стальными носами.

Я рассказала Мэтту, что помню, но этого было немного. Как Лэнс проводил меня до двери, как я порвала с ним, затем я свернулась на диване и смотрела глупый девчачий фильм. Проснулась от звука в замке и подумала, что это он не может попасть ключом в замок.

— Замок взломали. Он знал, что делал, — сказал Мэтт. — Боже, Кэт, если бы Невилл не услышал твои крики… я даже подумать об этом боюсь. Бл*дь. — Мэтт пробежался по голове рукой, а затем опустил ее на лицо.

— Что такое?

— В полиции считают, что этот парень знал тебя. Или о тебе, возможно, следил за тобой с Лэнсом еще в баре? Это не было случайностью, — рука Мэтта выскользнула из моей, он откашлялся и потом вздохнул. — Послушай, сестренка. Тут еще кое-что. Мне не нравится парень и мне действительно плевать на него, но я знаю, если я не скажу тебе, скажет кто-то другой и тогда ты будешь злиться, что это не я сказал тебе, — он пробежался рукой по волосам и прочистил горло. — Рема забрали на допрос прошлой ночью. Как заинтересованное лицо, они сказали.

— Но… Нет, он же был с тобой. Как они могут даже…

— Успокойся. Все в порядке. Они просто хотят поговорить с ним, потому что он вышел из себя в баре.

Мое сердце пропустило удар, и я перестала дышать. Я услышала, как сердечный монитор начал пищать, как сумасшедший, и спустя секунды медсестра ворвалась в палату. Она нажала пару кнопок и пищание прекратилось. Пожилая женщина с собранными в пучок седеющими волосами. У нее были мягкие, полные черты и выглядела она мило, но затем ее глаза сузились, губы напряглись — она была в ярости.

— Вышел. Сейчас же, — сказала она Мэтту. — Я предупреждала тебя… если ты расстроишь ее — никаких посещений.

Мэтт чуть слышно выругался, а я тихо сходила с ума, думая, что же случилось с Ремом.

Мой живот скрутило, и медсестра положила руку мне на лоб и подтолкнула меня обратно на мягкую подушку.

— Мне нужно, чтобы ты успокоилась, — она ввела мне что-то внутривенно, и не прошло и минуты, как я больше не могла держать свои глаза открытыми. Последнее, что я слышала, как с щелчком закрылась дверь.

***

Полицейские задавали мне вопрос за вопросом. Я сказала им, что не рассмотрела подозреваемого, что на нем была горнолыжная маска. Я рассказала им все, что знала, что он был более шести футов с карими глазами.

— Карими? Вы уверены?

Я кивнула, теперь вспоминая охотничий злой взгляд, перед тем как он слегка опустил свой нож и поранил мне щеку. Я подняла руку и пробежалась кончиком пальца по швам. Пять швов на щеке и четыре на лбу. Доктор объяснил, что порезы чистые и останутся минимальные шрамы. Но я знала правду; каждый раз, когда я буду смотреть в зеркало, буду видеть напоминание.