Я знаю, у Рема есть характер, и он властный и нуждается в контроле. Явилось ли это следствием того, через что он прошёл в детстве?

Дело в том, что мне кажется, будто я уравновешиваю его. Я не посягаю на его властное поведение. У меня есть своё, и он держит своё против моей чуши.

Рем слез с меня, а затем и с постели и прошелся рукой туда-сюда по макушке. Я села, когда он стянул свою футболку, потом мокрые джинсы. Он не колебался по поводу того, что я увижу его член твердым и готовым.

Я прикусила нижнюю губу, когда мой пристальный взгляд прошелся по всей его длине.

— Рем, — моё произнесенное слово было бездыханным, поскольку я уставилась, желающая, нуждающаяся, и возможно, наконец-то поверившая, что этот мужчина, стоящий передо мной, будет стоять рядом со мной, несмотря ни на что.

Внезапно, он развернулся, прошёл в ванную и захлопнул дверь.

Я сидела потрясенная, когда услышала, что включился душ, а затем душевная занавеска зазвенела металлическими кольцами. Что, чёрт возьми, только что произошло?

Я скатилась с кровати и бросилась в ванную, благодаря Бога, что он не закрылся на замок, поскольку я ворвалась в дверь.

Я дернула занавеску в сторону, а затем все, что я готова была выплеснуть на него, пошло коту под хвост, поскольку я уставилась на Рема, голого и блестящего, с рукой на члене; его лицо напряженно, практически, как от боли.

Его глаза тут же открылись и встретились с моими.

— Мне нужно, чтобы ты была уверена, Кэт. Я не могу однажды получить тебя, а затем снова потерять.

Да. Какой бы чертов ключ он не использовал, Рем уже внутри меня, и он подходит. Мы подходим.

— Да, я уверена, — кивнула я.

Он схватил меня под руки и потянул к себе в ванную, затем прислонил спиной к кафелю. Его ладони ударили по плитке, создавая громкий хлопающий звук.

— Скажи мне, что доверяешь мне. Что будешь моей.

— Доверяю. Я твоя, — как только я произнесла эти слова, то почувствовала, как волна облегчения накрыла меня, потому что так оно и было. Он дал мне это.

Затем он поцеловал меня.

Это было сделано открыто и в пылу, что-то переполненное таким большим количеством эмоциональной энергии, что клянусь, это было почти болезненно — то, как его рот брал мой. Мы были неуправляемы, как это часто бывало между нами, наша жаркая страсть кипела в опасной зоне, к чему я должна была бы отнестись с опаской, но вместо этого я хотела объять это.

Он все отпустил.

Его руки были грубы, когда он смял мою грудь, а затем пощипал мои соски. Я выгнулась дугой и застонала, желание было настолько безумным, что я боялась, что кончу ещё до того, как он окажется внутри меня.

— Джинсы, детка.

Дерьмо. Точно. Я все ещё в джинсах. Одной рукой он расстегнул их, затем потянул вниз, и я перешагнула через их.

— Бл*дь, ты такая красивая, — он пробежался рукой по моему животу, затем между ног, его палец скользнул между моих складочек, затем помешкал немного при входе. — И мокренькая.

Я пробежалась рукой вверх с его груди на плечо, сжала пальцы в его волосах. Я помню, что раньше не могла так делать; они были слишком короткие. Однако, мне нравится эта длина.

Его рот снова наткнулся на мой, и это было так жёстко, что моя голова ударилась о плитку на стене. Прозвучали промямленные извинения, но мне все равно. Я хотела этого мужчину практически три года. Я знала, во что ввязываюсь, Рем был безумным собственником, и возможно это дерьмо произошло из-за того, что случилось с его сестрой.

У нас будут столкновения, я знала это и, подозреваю, он тоже, но мы пройдем это вместе, и это все, что имеет значение. И прямо сейчас все, о чем я могу думать, — это его сладость, которая снова наполнит меня.

— Презервативы, — пробормотала я у его рта.

— Дерьмо. — Простонал он. — Я не брал с собой.

О. Мой. Бог.

— Что?

Его рука замерла между моих ног, и я задохнулась, поскольку он скользнул двумя пальцами внутрь.

— Планировались выходные без секса, поэтому я их и не брал.

Я закрыла глаза и застонала частично от полнейшего разочарования от того, что не получу его член, а также от чистейшего удовольствия от его пальцев внутри меня.

— Ты на таблетках?

Бл*дь.

— Нет. — К черту все. Серьезно? И я была в середине цикла, но если он вытащит пораньше, тогда…

Он знал, о чем я думаю.

— Нет. Мы не будем рисковать, Кэт. Нам… Мы слишком важны, чтобы просрать все снова из-за того, чего ни один из нас не хочет прямо сейчас. Кроме того, я не хочу ещё долгое время делить тебя ни с кем. — Он снова поцеловал меня, сильно и протяжно, пока я не застонала под его ртом. — Я бы хотел их от тебя, красавица. Никогда не волновался об этом раньше. Но с тобой… мне бы хотелось, если это то, чего ты хочешь. Но только если это безопасно. Мы не будем рисковать твоим здоровьем.

Дети? Он говорит о детях? Насколько это безумно? Доктор говорил, у меня могут быть дети. Исследования показали, что беременность у больных РС не отличается от беременности тех, у кого его нет. Проблемы последуют спустя два года.

Он рукой подхватил мою ногу и закинул себе на бедро. Большой палец начал медленно кружится по моему клитору. Стеночки моего влагалища начали волноваться от тепла и покалывания, и боже, я скоро кончу… и это было очень быстро. А мне бы хотелось, чтобы это длилось вечно.

— Рем, — прошептала я.

— Вот так, крошка, — он поцеловал меня снова, и крутящийся торнадо, что вырос во мне, начал балансировать на краю.

— Боже, Рем. Сильнее.

Его движения остановились.

Я резко вдохнула, глаза распахнулись. Он был таким замершим, его глаза широко открыты, и он уставился… но он уставился не на меня. Ощущалось, будто он был где-то еще.

— Рем? — он не двинулся, и я почувствовала, как дрожь прошла по его телу. — Рем? — сказала громче.

— Кэт? — внезапно он потряс головой, как будто очищая свой разум от того места, где был, а затем будто бы ничего и не было, желание пылало в его глазах.

— Детка, где ты…

— Схвати мой член. — Он сжал челюсти, а его тон был грубым, как будто ему больно.

— Рем…

— Сейчас, Кэт, — он прервал меня, пока брал мою руку. Он обернул её вокруг своего члена и сжал. Я видела глубокие морщинки между его глаз, как будто он боролся с чем-то. — Мы кончим вместе.

Мои пальцы обхватили его длину, и его пульсирующее тепло дергалось.

— Бл*дь. Вот так, — застонал он, когда я сжала посильнее, а затем двинулась вверх-вниз по его длине, прежде чем остановится и провести рукой дальше вниз, чтобы охватить его яички, а затем снова вернуться вверх.

Он снова протолкнул два пальца внутрь меня, и я полностью забыла о том взгляде на его лице.

Я проводила с нажимом, потом поглаживала, пока не почувствовала, что напряжение в нем нарастает.

— Боже, — произнёс он, когда снова начал водить большим пальцем по мне. — О Боже. Ты близко, крошка?

Я кивнула, потому что, честно сказать, слова сейчас были не в мире моих возможностей.

— Быстрее, — приказал он.

Я так и сделала, и он тоже, прямо перед тем, как я ощутила это нежное покалывание в моем животе, а затем, как удар приливной волны, накрыл меня, будто стена жара. Его член дернулся в моей руке, еще раз, затем я ощутила, как его жидкое тепло разлилось по моей коже, только для того, чтобы быть быстро смытым водой.

У меня все еще покалывало и было слишком чувствительным, когда он вытащил пальцы из меня и позволил моей ноге соскользнуть обратно вниз. Я прислонилась к стене, закрыв глаза и глубоко дыша, поскольку отходила от того, что сейчас произошло.

Он вновь поцеловал меня, в этот раз медленно и нежно, бархатное прикосновение его губ к моим, язык изучающий и мягкий. Когда он делал это, он удерживал меня за обе щеки, это было мило, не что-то, что я ожидала от Рема. Он всегда был будто на пределе, когда спорил со мной, в своих поцелуях, во всем остальном. Но в эти выходные я увидела больше его. Я видела ту сторону его, о которой забыла с тех пор, как мы впервые встретились.