Несколько лет назад у матери Лори Дороти нашли рак молочной железы, разумеется, потребовавший лечения. После этого Лори проверилась на онкоген рака груди, выяснила, что у нее тоже есть предрасположенность к заболеванию, и с тех пор взяла себе за правило неукоснительно делать регулярный скрининг.

— Ладно, — поднял руки, сдаваясь, Джек, — это действительно важно. Почему ты сразу мне не сказала?

— Потому что не слишком-то все это люблю, — призналась она. — На самом деле, даже ненавижу и, видимо, разрешаю себе немножко отрицания. Маммограмму я точно терпеть не могу. МРТ еще можно вынести: ни тебе дискомфорта, ни боли. А хуже всего, что сам процесс обследования каждый раз приводит меня в ужас. Всегда боюсь, что они найдут что-нибудь подозрительное и загонят меня в штопор. А я вроде как слишком занята, у меня нет времени на серьезные болезни.

— А еще ты слишком важна для меня и для нашей семьи, чтобы страдать серьезными заболеваниями, — подхватил Джек. — Твое здоровье важнее всего. Оставь школу мне. Постараюсь вести себя дипломатично, как всегда.

— Спасибо, — кивнула Лори. — Несмотря на твой сарказм, я уверена, что ты справишься. — И она ободряюще сжала плечо мужа.

В этот момент, поднявшись по открытой лестнице с нижнего этажа, на кухне материализовалась проживающая туп же няня детей, Кейтлин о’Коннел Ее внешность вполне соответствовала ирландскому имени: темные волосы, белая кожа и постоянная готовность улыбнуться. Она тоже была в халате.

— Доброе утро, — поздоровалась няня, подходя к столу с гранитной столешницей, расположенному в центре кухни. — Что, скажите на милость, подняло вас обоих в такую рань? Особенно тебя, Лори. Вот уж не знала, что ты жаворонок!

Лори улыбнулась и сделала последний глоток кофе.

— Похоже, на сегодня я им стала.

Когда Лори поднялась на главное крыльцо и вошла в старое и, спору нет, уродливое здание бюро на углу Первой авеню и 30-й улицы, она поняла, что явилась приблизительно в то время, когда любит приходить Джек, чтобы успеть ознакомиться с поступившими за ночь делами и выбрать самые интересные из них. Хоть Лори и не собиралась следовать примеру мужа и брать за правило такой ранний приезд на работу, она уже видела его преимущества. Во-первых, дорога от дома на Западной 106-й улице заняла в два раза меньше времени, чем в восемь утра: движение было не в пример менее оживленным. Во-вторых, не пришлось здороваться и вести разговоры со множеством людей — похоже, Лори явилась первой из тех, кто работал тут днем.

Она кивнула ночному охраннику за высокой стойкой при входе, где обычно располагалась вахтерша Марлен Уилсон. Лори никогда не встречалась с этим охранником раньше, но он-то, безусловно, узнал ее и жизнерадостно поздоровался, прежде чем впустить в здание. Войдя в приемную без окон перед своим кабинетом, Лори удивилась, как тут темно. Обычно здесь уже сидела Шерил Санфорд, ее секретарша, которая всегда включала свет, но она пока что не появилась и не появится в течение ближайшего часа. Лори подошла к настенному выключателю и зажгла верхний свет.

В самом кабинете благодаря окнам было светлее, но все равно темновато. Расположенные высоко окна смотрели на север, и от здания Нью-Йоркского медицинского центра их отделяли считаные метры. Войдя, Лори включила свет и тут. Она полюбила свой кабинет после того, как они с Джеком его перекрасили. Пока в нем хозяйничал Бингем, здесь было темновато и мрачно из-за серых стен, темной отделки и массивной мебели из красного дерева. Теперь стены стали бело-розовыми, а чтобы еще больше оживить кабинет, они с мужем повесили яркие занавески и поставили подходящий к ним диванчик. И пусть Лори до сих пор пользовалась громоздким письменным столом Бингема, длинные застекленные стеллажи и темные стулья были убраны, а мрачные картины с угрюмыми старцами в черных костюмах переехали в соседний конференц-зал: их сменили забранные в рамочки красочные репродукции импрессионистов.

Лори поставила рюкзак на пол возле рабочего кресла и повесила в шкаф весеннее пальто. Подумала мельком, не сходить ли в комнату для опознаний, где обреталась общественная кофеварка — действие кофеина первой утренней чашки уже закончилось, — но сообразила, что Винни Амендола, ответственный за приготовление кофе, скорее всего, еще не пришел. Поэтому Лори уселась за массивный стол, вытащила тезисы для утреннего заседания городского Комитета здравоохранения и снова углубилась в них. Стоило ей начать читать, как нервозность усилилась. Лори с безнадежной ясностью понимала, что вряд ли преодолеет отвращение к публичным выступлениям, как и не избавится от страха перед властными личностями — спасибо суровому и деспотичному отцу.

Первым человеком, нарушившим Лорину сосредоточенность, слала Шерил, шхонько постучавшая в приоткрытую дверь вскоре после половины восьмого. Заглянув в кабинет, но не выпуская при ттом дверной ручки, секретарша вздохнула:

— Боженька милостивый, как вы оказались тут в такую рань?

Шерил, пышная афроамериканка, трудилась в бюро целую вечность; во всяком случае, по ее словам, дело обстояло именно так. Она работала секретарем у предшественника доктора Бингема, потом у него самого весь срок его пребывания на этой должности. Лори была рада, что вроде как унаследовала Шерил, которая очень облегчила процесс вхождения в должностные обязанности. Она также стала кем-то вроде друга семьи: они с Джеком нашли общий язык, еще когда Бингем бесконечно вызывал того на ковер за склонность игнорировать правила и предписания в своей упорной решимости раскрывать уголовные дела. К тому же Джек играл с сыном Шерил Арнольдом в баскетбол на спортивной площадке неподалеку от дома.

— С утра пораньше в мэрии совещание, вот и пытаюсь к нему подготовиться, — объяснила Лори.

— Простите за каламбур, но вы их всех насмерть убьете, — с кривой улыбкой заметила Шерил и добавила: — Обычно у мистера Амендолы к этому времени уже готов кофе. Принести вам чашечку?

— Это будет замечательно, — отозвалась Лори, — спасибо.

Шерил кивнула и попятилась к выходу.

— Погодите, Шерил, — окликнула ее начальница. — С минуты на минуту придет доктор Макговерн. Можете отправить его ко мне, как только он появится?

— Сделаю, — кивнула Шерил. — И кофе тоже будет сию секунду.

Вышло так, что она вернулась одновременно с появлением Чета и любезно предложила кофе и ему тоже, но он отсалютовал своей кружкой и сказал, что уже навестил общественную кофеварку.

Лори жестом предложила Чету сесть на диван и последовала за ним, прихватив кофе. Она частенько предпочитала сидеть рядом с посетителями, чем оставаться за внушительным столом. Ей казалось, что оттуда скорее логично распекать и противостоять, а не беседовать.

— Спасибо, что так быстро меня приняла, — начал Чет, — и прости, что немного опоздал.

— Ничего страшного, — ободряюще сказала Лори. — Но нам, возможно, придется ужаться, потому что у меня утреннее совещание в городской администрации. Я должна выйти примерно через двадцать минут.

— Скорее всего, мы уложимся, — ответил он.

Чет работал в бюро чуть дольше Джека. Они поступили сюда в один год, на какое-то время оказались в одном кабинете и в результате стали такими хорошими друзьями, что Лори знала о Чете куда больше, чем об остальных медэкспертах. Он был примерно того же роста и сложения, что и ее муж, с тем же опенком кожи и такой же атлетической фигурой. Эти двое выглядели почти как братья и, по мнению Лори (которая, конечно, признавала собственную предвзятость), были весьма привлекательными мужчинами. Главное отличие между ними заключалось в том, что у Чета появились залысины, и в качестве компенсации он отрастил усы и козлиную бородку. Лори не была поклонницей растительности на лице, но благосклонно признавала, что Чет хорошо ухаживает за своей и вовремя ее подравнивает.

— Прежде чем мы начнем, хочу сделать тебе комплимент, — сказала она. — Ты отлично справляешься с работой ответственного за стажировку. С тех пор, как ты взял на себя руководство, обучение улучшилось по всем фронтам, включая даже конференции и лекции. Спасибо тебе за это.