— Что-что? — переспросил Винни. Он застыл, держа в руках сосуд, куда Джек должен был положить свежеизвлечекный мозг.

— Доктор Николс — наш следующий пациент, — повторил Джек, возвращаясь к делу.

— Вот дерьмо, — только и выговорил Винни. Настала его очередь смотреть в пространство.

— Можешь подойти с этой посудиной поближе? — К этому времени Джек уже держал в руках мозг, невероятно скользкий из-за текстуры и консистенции. Не хватало только вывалить его на пол.

— Простите. — Винни приблизился, и Джек смог избавиться от мозга. — Но с чего она вдруг умерла?

— Предположительно, очередная передозировка, — сообщил Джек. — Представляешь?

— Господи! Не может быть. Мы же с ней только вчера два тела вскрывали. Понятия не имел, что она наркоша. Ну и скатертью дорожка.

— Давай-ка повежливее, — предупредил Джек. — Кроме того, из нас двоих главный по сарказму я, а не ты, и прошу не забывать, что у Арьи были и хорошие черты. Лично я считаю, что из нее вышел бы превосходный патологоанатом.

— Уж поверьте, никто из лаборантов горевать по ней не будет.

— Как и ожидалось, мозг выглядит несколько отечным, — сказал Джек, стараясь переключить внимание Винни обратно к делу, которым они занимались в данный момент. Он положил мозг на препарационный столик, мясницким ножом отрезал несколько ломтиков и положил их в банку с фиксатором. Винни тем временем начал зашивать главный Y-образный разрез, а также разрезы на шее и черепной коробке.

Через несколько минут аутопсия была закончена. Друзья без единого слова привели в порядок банки с образцами и сделали основную уборку, после чего переложили тело со стола на каталку.

— Спасибо, что помог мне провести это вскрытие с обычной гладкостью, — поблагодарил Джек. — Ты пока убери тело в холодильник и закончи приготовление к следующей аутопсии, я имею в виду доктора Арью Николс, а мне позвонить нужно. Я ненадолго, так что не расслабляйся. Чертовски странная ситуация выходит. Ты к ней готов?

— Вроде бы, — ответил Винни. — А вы?

— Кажется, — сказал Джек, хотя полной уверенности у него не было. Перед ним лежала эмоционально неизведанная территория.

Чтобы попасть в свой кабинет на четвертом этаже, Джек воспользовался лифтом в задней части здания. Короткий подъем позволил ему представить разговор с главой университетской кафедры патанатомии. Ничего приятного от предстоящей беседы ждать не приходилось. Хоть Джек и встречался с Хендерсоном по крайней мере один раз, у него было ощущение, что этот человек известен ему лишь по Лориным описаниям их разговоров. По личной встрече помнилось только одно: что у завкафедры, по крайней мере, есть чувство юмора. Джек подумал, что оно понадобится, когда Хендерсон узнает о Арье Николс.

Чтоб не заставлять Винни ждать, он решил проделать путь от лифта к своему кабинету бегом, но, проносясь мимо двери Чета Макговерна, передумал, вернулся на пару шагов и сунул голову внутрь. Чет сидел за микроскопом.

— Слышал новость о твоей любимой стажерке? — спросил Джек.

Чет поднял голову.

— Знаю только, что она не явилась к тебе на вскрытие.

— Хочешь сказать, что не слышал, почему она не явилась? — удивился Джек. Обычно новости такого рода распространялись по бюро со скоростью света. Ему даже казалось, что сам он узнал обо всем последним, потому что торчал в яме.

— Так ты скажешь или мне придется отгадывать? — поинтересовался Чет.

— Она умерла. — сказал Джек.

— Ладно тебе! — Чет с недовольным видом откинулся на спинку стула и уставился на приятеля.

— Я серьезно. Она в нашем холодильнике. Мы с Винни вот-вот ею займемся.

— Ты что, шутки со мной шутишь? — недоверчиво проговорил Чет.

— Не шучу я. Хочешь верь, хочешь не верь, но она стала очередной жертвой опиоидного кризиса. Передозировалась.

— О-хо-хо, — неискренне застонал Чет, — какая трагедия. Она была таким милым человеком.

— Я просто подумал, что тебе нужно знать, — сказал Джек. — По крайней мере, для нашего ответственного за стажировку остаток месяца пройдет куда спокойнее.

— Тогда аминь, — отозвался Чет. — Если присмотреться, в каждой катастрофе найдется что-нибудь хорошее. Но с профессиональной точки зрения это большая потеря.

— Все еще язвишь?

— Нет. Мне кажется, она досконально разбиралась в патанатомии.

Джек быстро кивнул Чету в знак согласия и снова поспешил к себе. Усевшись за стол в кабинете, он раскрыл телефонный справочник медицинского факультета Нью-Йоркского университета, нашел номер кафедры патологической анатомии и набрал его со стационарного телефона. Ожидая соединения, он припомнил рассказ Лори, как Карл позвонил ей после передозировки Керы Якобсен и просил передать тело к ним на кафедру, чтобы вскрытие сделали там. Интересно, подумал он, повторится ли просьба. Если да, придется отказать.

Трубку снял кто-то из секретарей, и Джек попросил соединить его с доктором Хендерсоном. Не дожидаясь вопросов, он назвался и сказал, что звонит по поручению главного судмедэксперта. Его перевели в режим ожидания, вынудив слушать какую-то электронную музыку, хотя он думал, что этот обычай уже вышел из моды.

— Доктор Хендерсон, — наконец произнесла трубка звучным баритоном.

Джек еще раз объяснил, кто он такой, и уже собирался перейти к новости, когда Карл перебил:

— Прошу прощения, что прерываю, но, наверное, вы звоните по поводу доктора Арьи Николс. Должен сообщить, что полиция уже поставила нас в известность о ее кончине.

— Ясно, хорошо, — пробормотал Джек. По голосу собеседника он понял, что тому тяжело говорить. — Я-то звоню потому, что моя жена, доктор Лори Монтгомери, специально попросила меня об этом. Хотела убедиться, что вы в курсе дела. Вам сказали, что вероятная причина смерти — передозировка?

— Да, нам сообщили. Как вы, возможно, знаете, это уже второй член нашего коллектива за неделю, которого постигла такая прискорбная участь. Наверное, это тенденция нашего времени, что такое количество молодежи обращается к наркотикам. Необходимы решительные действия.

— Не могу не согласиться, — ответил Джек. Потом он подумал, хотя не сказал вслух, что, может быть, незачем прописывать сильнодействующие вещества такому количеству учеников младшей школы, у которых подозревают синдром дефицита внимания.

— Когда несколько дней назад скончалась наша социальная работница Кера Якобсен, я звонил вашей супруге с предложением, чтобы мы сами сделали аутопсию, но получили отказ. Нам бы хотелось попросить о том же относительно доктора Николс. Глава института Вернон Пирс по понятным причинам обеспокоен второй передозировкой еще сильнее. Последнее, чего мы хотим, — чтобы наше учреждение ассоциировалось с наркоманией.

— По закону, вскрытие должны проводить в бюро, — сообщил Джек. Предвидя такую просьбу, он знал, что сказать.

— То же самое сказала и ваша супруга, — вздохнул Карл. — Но я уверен, что в нашем предложении нет ничего плохого. Так или иначе, мы надеемся, что газетчики, особенно желтая пресса, не получат сведения об этом прискорбном эпизоде, как и в прошлый раз.

— Мы стараемся быть очень осторожными с информацией, которую получают репортеры, — заверил Джек.

— А мы это ценим, — произнес Карл. — Теперь о другом: должен сказать, я не слишком удивлен, что у доктора Николс были проблемы с наркотиками. Мне понятно, почему ее к ним влекло. В некоторых отношениях она была весьма одаренной молодой женщиной, но при этом неуравновешенной и своенравной. Как завкафедрой могу сказать, что годы, которые она провела у нас в качестве интерна, оказались непростыми. Слышал, ваша супруга поначалу так же оценивала ее пребывание в бюро.

— Доктор Николс и наш ответственный та стажировку не сошлись во взглядах, — отделался обожми словами Джек.

— Судя по моему разговору с вашей супругой по телефону, у нее создалось впечатление, будто доктор Николс недостаточно серьезно воспринимает практику в бюро. Я побеседовал с нашей стажеркой, и она откровенно признала, что на судебной патанатомии сходит с ума от тоски и считает, что этот курс должен быть факультативным. Но потом вроде бы все изменилось.