— Вручите даме приз, — усмехнулся Джек. Несмотря на все то, что ему было известно об Арье, сейчас она произвела на него впечатление. Он собирался подробно рассказать про силу срезывания пули, оставляющую на коже крошечные отметины, которые указывают на точку первоначального контакта, но отказался от этого и, забегая вперед, сказал:

— Раз уж вы так быстро разобрались, как по-вашему, какие сведения следует указать в заключении судебно-медицинской экспертизы?

— Я бы отметила, что жертва уже падала на землю или даже лежала ничком, когда в нее вошла пула.

Джек выпрямился и зааплодировал руками в перчатках:

— Когда дело доходит до криминалистики, вы быстро учитесь. Полагаю, вы представляете, как эта информация будет принята полицией и окружным прокурором.

— Она поставит под сомнение обоснованность убийства, особенно если присовокупить запись с камеры видеонаблюдения, если, конечно, такая запись существует.

— Отлично, — сказал Джек, обращаясь к Винни, — давай перевернем мистера Карпаса назад и продолжим съемку раневых каналов. — Он снова взял деревянный штырь и обернулся к Арье: — Сейчас мы покажем вам каналы каждой из пуль, включая финальный coup de grace[7].

Чтобы завершить дело, потребовалось еще полчаса. Джек рисовал сложную схему, иллюстрирующую пулевые отметины, Винни пошел за каталкой, закончив маркировать конверты с пулями, обнаруженными в результате кропотливых поисков. Места, где их нашли, скрупулезно описали и сфотографировали. Некоторое время никто не обращал на Арью ни малейшего внимания, поэтому она просто развернулась и двинулась к выходу, надеясь, что ответственный за стажировку доктор Макговерн не работает ни за одним из столов, мимо которых лежит ее путь, а не то, того и гляди, ей навяжут еще одну аутопсию. Как будто это могло помочь, она устремила глаза прямо вперед, не глядя ни вправо, ни влево, и мгновение спустя с чувством облегчения толкнула двери зала для вскрытия и вышла в пустой коридор.

В раздевалке она первым делом вытащила телефон, не сомневаясь, что теперь-то ответ Мэдисон насчет места и времени грядущей встречи уже пришел. Но нет: хоть Арья и промучилась какое-то время в зале для аутопсий, весточки от Мэдисон, к ее полному разочарованию, не было. Ни электронного письма, ни текста в каком-нибудь мессенджере, ни эсэмэски, ни голосового сообщения.

Бормоча себе под нос проклятия, Арья стала переодеваться.

Она почти закончила, когда услышала звуковой сигнал: пришло сообщение. В предвкушении Арья полезла в задний карман за телефоном, но, сумев наконец вытащить его оттуда, почувствовала разочарование. Сообщение было не от Мэдисон, а от доктора Монтгомери. Оно оказалось кратким: «Нужно поговорить. Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет».

— Если вкратце, то вот так, — сказала Лори доктору Джорджу Фонтуорту, которого два года назад назначили ее заместителем. Вначале это ее разочаровало, потому что они с Джеком считали, что Джордж не годится на такую должность. У него были блестящие квалификационные документы, возможно, лучшие во всем бюро, он обучался у великолепных специалистов, но последние годы, похоже, вполне довольствовался работой самого заурядного судмедэксперта. Однако для Лори стало приятным сюрпризом, что новое назначение разожгло в нем какое-то пламя. Она не могла не отдать должное отборочной комиссии, разглядевшей в Джордже потенциал для административной работы. В последний год Лори была без него как без рук, а Джек назвал произошедшую в Фонтуорте перемену ошеломляющей.

— Все понятно, Джордж? — спросила Лори.

Они сидели ее в кабинете: она за своим громадным столом, Джордж напротив. Получился вроде бы стол для переговоров один на один, поэтому никакого психологического неудобства не возникало. Для собраний с участием нескольких человек Лори предпочитала большой библиотечный стол в другом углу кабинета, за которым хватало места для десятка совещающихся. Приходилось только предварительно совершать набеги за стульями в другие кабинеты.

— Я могу придумать только один вопрос, — сказал Джордж. После всего, что поведала Лори, лицо у него стало очень серьезным. — На сколько, по-твоему, ты застрянешь в больнице?

— Трудно сказать, — ответила она. — Конечно, я бы хотела выписаться побыстрее, но все зависит от того, что у меня найдут.

— Понимаю, — невесело проговорил Джордж.

Лори только-только рассказала, что в течение часа определится дата ее полуэкстренной операции. Утром, едва добравшись до бюро, Лори поговорила по телефону с доктором Клодин Картье, одним из самых востребованных хирургов медцентра Лангоуна Нью-Йоркского университета. Она специализировалась именно на молочных железах, и ее очень рекомендовал онколог доктор Уэйн Херберт, которого, в свою очередь, посоветовала несколько лет назад доктор Сью Пассеро, приятельница Лори по колледжу и ее врач-терапевт. Вчера Лори уже коротко переговорила с Картье сразу после того, как узнала на обследовании плохие новости, и та попросила ее принять решение насчет биопсии. Сегодня утром доктор Картье перезвонила, и Лори сообщила о решимости разобраться с подозрительным уплотнением «по методу Анджелины Джоли», то есть сделать двустороннюю мастэктомию и овариэктомию. Одного яичника вместе с фаллопиевой трубой у нее уже не было, их удалили несколько лет назад из-за внематочной беременности. Теперь у нее было единственное желание: как можно быстрее сделать операцию. Доктор Картье сказала, что все понимает и поэтому просмотрит расписание, свяжется с Лори — возможно, даже сегодня днем — и скажет, как обстоят дела.

Еще она оптимистично добавила, что есть большая вероятность провести операцию в ближайшие дни, потому что несколько плановых пациенток слегли с гриппом.

— Когда операцию назначат, я всем о ней сообщу, — сказала Лори, — а тебя решила ввести в курс дела заранее, потому что тебе нести основное бремя. Ничего критичного у нас не запланировано, нужно будет разве что закончить с планами нового корпуса судмедпатологии, чтобы отослать их на тендер. Но даже это может подождать. Слава богу, заседание городского комитета здравоохранения уже прошло вчера. Не хотела бы, чтобы ты на нем мучился.

— Может, еще и придется после того, что случилось вчера вечером, — заметил Джордж.

— Очень надеюсь, что нет, — ответила она, хоть и понимала, что небольшой шанс на такое развитие событий существует.

Утром, когда она явилась в бюро с мыслями немедленно позвонить хирургу, ей пришлось для начала разобраться с бедствием умеренного масштаба и поучаствовать в долгом и неприятном совещании. Пусть она и заявила накануне на заседании комитета здравоохранения, что благодаря ее нововведениям недоразумений с телами больше не возникнет, вчера вечером путаница повторилась. Все произошло почти как в прошлый раз: у покойных оказалась одна и та же фамилия — Купер, однако имена были разные, не в пример двум Нортонам, и стало ясно, что вина за инцидент однозначно лежит на ответственном лаборанте морга, который не справился со своими обязанностями. Перепутанных усопших звали Арлин Купер и Алан Купер, то есть они даже не принадлежали к одному полу. К счастью, ошибку сразу же обнаружили в похоронном бюро, поэтому скорбящие семьи остались в неведении относительно того, что их дорогим покойникам пришлось лишний раз проехаться перед собственными похоронами.

Джордж оттолкнулся от стола и встал; то же самое сделала и Лори.

— Хочу заранее поблагодарить тебя за все, — сказала она, действительно испытывая благодарность. Джордж будет у руля, а значит, одним поводом для беспокойств меньше, и в больнице и дома, во время восстановительного периода. Если, конечно, ей вообще потребуется восстановительный период.

— Помогать тебе — моя обязанность, Лори. И мы все будем ждать твоего скорейшего возвращения. Надеюсь, все пройдет гладко.

— Спасибо за заботу и добрые пожелания, — проговорила Лори, провожая заместителя к дверям. — Буду держать тебя в курсе событий. Только, пожалуйста, не рассказывай никому, пока я не сделала общего объявления.