— На работе, у меня там есть комнатка, а кормят нас в столовой.

— Послушай, не могу не спросить почему ты тогда не пришел, только честно, я после этого как-то неуверенно живу, понимаешь. Все время думаю в чем причина, я тебе разонравилась? Почему? Ты меня вообще любил?

От смотрел на Лизу широко раскрытыми от удивления глазами.

— Но мачеха твоя приходила ко мне и сказала, что ты просила, чтобы оставил тебя в покое, так как ты просто увлеклась, что у тебя другие планы на жизнь, ты помолвлена давно уже с сыном коллеги отца, еще что-то такое.

Лиза рухнула на стул.

— Какое злодейство! Зачем ей это? Как отец мог вообще связаться с таким чудовищем? — задавала она риторические вопросы. Сидели молча некоторое время, Владимир смотрел на Лизу непонимающе.

— А почему ты не подошел ко мне ни разу потом, хотя бы поговорить?

— Как я мог подойти после таких слов⁉ И потом я видел тебя провожал какой-то пижон каждый день, — ответил он быстро.

— Витька, мой однокурсник, он живет этажом выше. Мы просто с ним ходили вместе с занятий, вернее он сам таскался за мной.

Молчали, Лиза даже плакать не могла, как будто у нее пропали все чувства.

— Ну как же так, как я мучилась, сколько плакала, я чувствовала себя такой униженной, — еле слышно причитала она. А ты гордый да? — вдруг вскинула она взгляд на Владимира. Задели твою гордость, и ты спрятался, но ведь ты знал, что она не любила меня. Ааа, ладно, ничего не вернешь, — Лиза встала и пошла к окну, стояла не поворачиваясь.

— Ну может так и должно было быть. Я вот израненный весь, искалеченный, а ты бы со мной возилась. А «Христа ради» мне не надо.

Попили чаю, посидели, больше ни о чем не разговаривали. Владимир вскоре ушел. Лиза в эту ночь заснула сладким сном впервые с того злосчастного дня, когда для нее рухнул мир.

Владимир хотел уйти поскорее и не потому, что Лиза рассердилась на него. Ему хотелось смеяться от радости. «Я узнал такое, я узнал такое!» — хотелось ему громко кричать. Потом, когда он уже пришел домой, радостные эмоции прошли, напомнили о себе боли, неработающая нога, шрамы. «Да, если бы она увидела шрамы — упала бы в обморок», — саркастично пошутил Владимир и притих — ничего уже вернуть нельзя.

Глава 17

Лучик осеннего солнца заглянул в окошко, пробившись в щель занавешенного окна, поиграл в хрустальных подвесках люстры, бросая зайчиков на потолок, перепрыгнул на край подушки и, потихонечку подкравшись к Лизиному лицу, принялся щекотать ее за нос.

Она уже не спала, засмеялась звонко, вскочила и бросилась умываться. Нарядно одевшись, побежала на работу, порхала, как птичка — все заметили.

— Никак влюбилась? — спросил ее главный конструктор, утомившись от ее энтузиазма.

— Вроде того, любовь вернулась, — ответила загадочно улыбаясь.

— Откуда вернулась? — не понял мужчина.

— Ну ведь так бывает, сначала ушла, а потом взяла и вернулась, — шутила Лиза.

— Ну, хорошо, — согласился тот, — давай чертежи разбирать.

Два дня тянулись, как неделя. «Лишь бы не было срочной работы и не пришлось работать сверхурочно», — опасалась Лиза. Но все обошлось, на третий день она с утра помчалась на Курский вокзал. Никак не могла придумать предлога для своего появления. То одно придумывала, то другое — и все не то. «Я просто пойду и все, без всяких причин», — решила она.

Постучала в дверь.

— Войдите, — услышала знакомый голос. Вошла, Владимир привстал неловко.

— Лиза? Что ты тут, что-то случилось?

— Ничего. Может, думаю, ты узнал про мою родню? — вдруг пришло ей на ум.

— Ничего не узнал, но поезд доехал до места нормально, даже не бомбили, думаю, что они не пропадут, — он улыбнулся незаметно.

— Я тоже так думаю, просто волнуюсь, а я соскучилась, — вдруг смело заявила Лиза, — вот и пришла проведать. Владимир смутился, сказал: «Ну проходи».

— Как нога? Как ты себя чувствуешь вообще?

— Ну так, по — разному.

Зазвонил телефон, Владимир снял трубку, посмотрев на Лизу, сказал, что это надолго, звонят по межгороду. Лиза вскочила: 'Да мне уже пора, приходи сегодня вечером на чай, ну если сможешь, я хочу испечь морковное печенье, попробуешь, — смущенного предложила она.

— Постараюсь, и у меня к тебе дело есть, или скорее просьба.

— Тогда до вечера, — и она выскочила из кабинета пулей.

«Что за бред я несла? Ужас. А, плевать, лишь бы он пришел» — решила Лиза не корить себя. — А что у него за дело интересно?'.

Печеньем Лизу еще вчера угостила пожилая гардеробщица завода, она работала раньше поваром в детском саду, умела печь всякие оригинальные вкусняшки для детишек. «Сейчас накрывать на стол или потом, когда придет. Ох, как все сложно», — досадовала Лиза и еле — еле дождалась вечера. Владимир пришел к восьми часам — раньше не смог.

Поздоровались, пошли к столу. За пять минут стол был накрыт, и горячий чай дымился из фарфорового старинного японского сервиза еще Черноглазовской бабки, которая, кстати сказать, его безумно берегла и не давала с него пить никому ни под каким предлогом. Всего этого ни Лиза, ни Владимир не знали.

— Какое у тебя дело ко мне? — поинтересовалась Лиза.

— Хочу тебя попросить помочь мне в одном деле, — начал Владимир. — После ранения я очнулся в госпитале под Москвой, никак не мог понять, как тут оказался, ведь ранило меня под городом Луки. Неделю назад меня на вокзале окликнул один боец — он узнал меня. Ну, в общем, рассказал, что меня из-под огня вынесла женщина-солдат, типа, несла на руках, не понимаю, правда, как? Я лежал почти сутки в санчасти, операцию мне сделали там, ну, что смогли. На следующий день прилетал генерал со штаба фронта, так та женщина, не спросив разрешения, погрузила меня в этот самолет и орала, говорит, летчикам так, что аж фашисты притихли, что «он здесь не умрет». Те от напора такого, видимо, меня и забрали.

— Ты хочешь найти ее? — тихо спросила Лиза и все ее веселое настроение улетучилось вмиг.

— Не плохо бы было, конечно, — посмотрел на нее задумчиво Владимир. Это была Нюра — жена Панфилова. Точно она, солдат сказал большая, полная молодая женщина и, что, я работал с ее мужем. Я ее тогда, недели за две до ранения встретил в лесной деревне недалеко от рубежа — она гостила у бабки с дедом с ребенком нескольких месяцев. Забрал ее оттуда и посадил на поезд до Ленинграда. Как она попала на фронт не знаю, но я о другом. Она куда-то же девала своего ребенка. Я хочу найти его, может ему помощь нужна, может беда с ним. Если она оставила его в Ленинграде? Зачем я отправил ее в Ленинград? — горестно спрашивал Владимир.

— Ты же не знал, а где Панфилов сам?

— Погиб. Она знала, что он погиб, видимо, может поэтому и на фронт пошла. Нужно найти ее родителей. Я не знаю ее девичью фамилию, но можно узнать в ЗАГСе, про Панфилова — то я все знаю. Ты поможешь мне? — Владимир пытливо посмотрел на Лизу.

— Помогу, — задумчиво ответила Лиза. Тетка моя поможет, она дамочкам из ЗАГСа наряды отправляла — вот и пригодилось. Созвонюсь с ней, а в следующий выходной пойдем туда.

— Ну я тогда пойду, наверное? — нерешительно спросил Владимир. Лиза не знала, стоит ли его удерживать, думал он сейчас не о ней, а о другом.

— Хорошо, как что узнаю, сразу позвоню.

Попрощались, Владимир пошел, хромая, вниз по лестнице. Лиза дождалась пока он спустится. «Я эту Нюру все время высмеивала. Нельзя говорить о человеке плохо, пока не узнаешь его как следует. Какая она сильная, с характером, оказывается, вот тебе и тетеха. Может Панфилов — то ее не зря выбрал в жены», — думала, засыпая, Лиза.

Глава 18

— Ты меня привезла вчера сюда? Ничего не помню, что было, представляешь, — сказал Владимир, пытаясь встать с кровати.

— Да, вчера тебе было очень плохо. Может, ты еще сегодня отлежишься, я вчера звонила на вокзал, сказала, что ты приболел. Я сейчас принесу телефон, скажи им, что еще поболеешь, а я за тобой поухаживаю.