Лиза переживала, ей бы хотелось, чтобы они все оставили мужа в покое. Она в этом году только согласовала отпуск свой и его. Собирались ехать в Пятигорск на грязи и сероводородные ванны. Ежегодные поездки в санатории приносили ему пользу, старые раны болели меньше. Им это новое назначение срывало все планы, Лиза боялась, что в этом году он в отпуск уйти не сможет.

Вечером вся семья ждала возвращения Владимира за накрытым столом. Лиза заметно нервничала, девочки шумели. Алла росла серьезной аккуратницей. Каждая ее вещь лежала на своем месте, все в ее поведении было по правилам, отвечала на вопросы на вдумчиво, что-либо предлагала рассудительно, чем нередко смешила до слез отца. Она была папина дочка во всем. Похожая на Лизину маму имела все манеры отца. Умная, начитанная, училась хорошо, прилежно вела себя. Только один раз за все время ей сделали замечание, когда она на уроке читала «Тимур и его команда» Гайдара в десятый раз, пряча книгу под партой.

Анна была другая: веселая, легкомысленная хохотушка, красивые голубые глаза ее выражали лукавство и любовь ко всему земному. Учиться она не любила, а вот наряжаться обожала и все в материны наряды, которые ей были не в пору, но безумно шли. Сестры часто ссорились, чем огорчали Лизу.

Владимир зашел в квартиру. Лиза бросилась его встречать.

— Ну что? Да, говори уже! — нетерпеливо требовала она.

— Заместитель министра путей сообщения вам подойдет?

— Неет! — воскликнула она.

— Да, да, так.

Лиза смотрела на него жалеючи, хватит ли у него сил на такую работу. Допоздна сидели за столом, девочки давно пошли спать. Эмоции, их переполнявшие, были и приятные, и тревожные, и волнительные, и пугающие. Владимир сидел в кресле, в брюках и рубашке, задумчиво. Лиза переоделась за ширмой в бархатный халат, уютные тапочки.

— Не знаю, хватит ли у меня умений для этой должности? — взволнованно обратился к жене Владимир.

— У тебя? Умений то у тебя хватит, не сомневаюсь, а хватит ли здоровья- вот вопрос. Если ты будешь так же пропадать сутками на работе, девочки тебя скоро узнавать перестанут, — она села ему на колени, обняла за шею.

— Знаешь в чем преимущество высокого начальника? — шутил Владимир. Работают подчиненные, а ты наставляешь, руководишь.

— А ты так умеешь? — тихо засмеялась Лиза. — Когда приступать к работе?

— Через месяц, сначала здесь сдам все дела, потом приму те.

— Раздевайся, пожалею тебя, так и быть, — прошептала Лиза ему на ухо, на что тот радостно улыбнулся.

Новая работа захватила Владимира полностью, Он наслаждался ею, отдавая все свои силы, знания, умения, не стеснялся учиться у других, сам передавал собственный опыт с удовольствием. Команда, сплоченная вокруг него, горела идеями, планами.

Железнодорожная отрасль развивалась стремительно, началась модернизация, вокзалы восстановили, паровозы перешли на тепловую тягу, полным ходом шла электрификация путей сообщения, автоматизация. Сравнительно недорогие железнодорожные перевозки грузов и пассажиров заняли в стране главенствующее место.

— Как должность накладывает свои отпечатки на поведение, манеры и даже внешность, — умничала Лиза, помогая одеваться мужу. Она делала это всегда, во все времена — помогала ему одеться. Почищенные и отглаженные костюмы, белоснежные сорочки, до блеска начищенная обувь были готовы к выходу в любой момент.

— Ты о чем? — не понял Владимир, — я изменился? Надеюсь не в худшую сторону.

— Нет, просто ты стал увереннее, даже в походке, Ты стал хромать по-другому. У тебя боли, случайно не усилились?

— Нет, не усилились. Что ты придумываешь?

— А у вас там много женщин? — дальше пытала Лиза мужа.

Он смотрел на нее, прищурив глаза.

— Одна и ты ее хорошо знаешь.

— Это хорошо, это я еще не пришла к вам туда зачем-нибудь, увидят меня, какая я мегера.

— Они знают о тебе — бабские сплетни, думаю.

— Да, а что говорят?

— Правду, в принципе. Говорят, то ты красива, одеваешься у личного портного, преподаешь в лучшем ВУЗе. Брось, зачем зря говорить, послушай лучше вот что.

— Ты о чем? — Лиза насторожилась.

— Я узнал кое-что про Анну Петровну.

— Да? А что ж ты молчишь? Говори, — нетерпеливо потребовала Лиза.

— Живет в Алма-Ата в частном доме с ухоженным садом… одна с мужем.

— А Артем? — непонимающе спросила Лиза. Через неделю Лиза оформила отпуск на неделю и поехала в Алма-Ата на поиски пропавшего брата. Владимир не слал отговаривать ее.

Лиза подъехала на такси к очень миленькому дому в цветах, с аккуратными дорожками, раскидистыми яблонями, ажурными забором и калиткой. Анна Петровна седая, но все такая же возилась у сарая. Обернулась, сразу узнала Лизу, пошла к ней.

— Лиза! — воскликнула негромко и обняла ее. Долго стояли обнявшись в тишине. Лиза боялась спрашивать о чем-либо, но почувствовала, что Артема больше нет.

— Утонул в канальчике, купались с детьми, маленький такой канальчик, — только и смогла произнести она. Молча пошли к столу в саду, Анна Петровна налила чаю, предложила пряников. Пошла в дом, принесла фотографии Артема. Лиза узнавала в нем черты отца, улыбку, изгибы бровей, ямочки на щеках.

— А почему он ни разу не написал мне, я ждала? — спросила Лиза.

Мачеха смотрела на нее грустно.

— Я ему всегда о тебе говорила плохо.

— Почему?

— Не знаю, — отрешенно ответила мачеха.

— Спасибо за чай, — тихо произнесла Лиза и пошла со двора. Бежала до вокзала, плакала: «Гадкая, гадкая баба». Ей безумно хотелось домой в сию же минуту, но ехать было до Москвы целые сутки.

Дочки выскочили на голос Лизы, Владимир пылко всматривался в ее лицо.

— Ну что, мам? — допытывалась Алла.

— Потом расскажу, — негромко ответила Лиза и пошла в свою комнату.

Владимир подозвал девочек и приказал ничего больше у матери не расспрашивать, когда захочет, сама расскажет.

Только спустя неделю, когда Лиза смогла об этом говорить, она рассказала про Артема. «Он был похож на отца, умный, очкарик. Он сейчас на небе», — добавила она шепотом.

Глава 30

Лиза вела несколько групп английского языка и две немецкого. Она любила свою работу. Большие аудитории, лингафонные кабинеты, с утра до ночи иностранная речь и неповторимый запах паркетной мастики — все это она обожала. Любила свой дом, такой же уютный и красивый, как при родителях. Любила своего мужа безумно, дочерей, Нюрочку с Сашей, соседей.

— Это все от счастья, — говорила Лиза своей бессменной подруге Маше. Маша преподавала в этом же институте, вышла замуж за своего бывшего преподавателя, овдовевшего в годы войны. Но любила она того красивого горца, который разбил ее сердце и пропал. Маша несколько раз хотела искать его, но не решалась. «Лучше буду считать, что он бросил меня, чем, что его убило. Так легче… кто бы мог подумать», — понимала она.

Алла с Аней подрастали. Владимир сутками пропадал на работе, Лиза не ругалась, только пристально следила за его здоровьем. Она взяла на себя воспитание детей: водила их в школу, на кружки, в театры, на концерты, на каток и еще везде. Обе учились в музыкальной школе к тому же.

Нюра с Сашей год назад уехали от Черноглазовых. Нюра вышла замуж за железнодорожника, раз пришедшего по поручению Владимира за большим тяжеленным атласом автомобильных дорог, составленным еще до войны. Благодаря Нюре и Саше, проживающих с Черноглазовыми, их квартиру не уплотнили, как это делали со всеми «излишками» площадей. А после назначения Владимира на министерскую должность уже и не уплотнят, министрам выдавали жилплощади и побольше. Теперь Черноглазовым полагалась уборщица и повар, если Лиза захочет. Она не отказалась.

За окном бушевала метель, стучала в окна, просясь в тепло. Владимир лежал на диване, он уже неделю был на больничном — его скрутил радикулит, а может старые раны дали о себе знать. Лиза сидела рядом, тихим голосом рассказывая о работе. Алла училась на первом курсе педагогического института на литературном факультете. Она выбрала этот институт за архитектурные изыски. Она тогда смотрела на главный корпус института на Малой Пироговской улице полчаса. Потом, изучив атлас памятников истории и культуры Москвы, она рассказывала собравшейся за столом семье: