Наконец появились Виталя и Артём. Каждый нёс по бидону, что очень удивило Веру. Один бидон был белый эмалированный с цветочками на боках, а второй алюминиевый и крупный.

– Это что? – спросила Алла, хотя все догадывались, что в бидонах не молоко.

– Это, Аллочка, залог весёлого вечера, – в своей манере ответил Артём.

– Только бидоны надо вернуть, – уточнил Виталя, непонятно к кому обращаясь.

– Записал фольклор? – поинтересовался Саша, нагружая Артёма авоськами.

– Вроде того, – засмеялся Артём.

– Тётя Рая, у которой … – начал Виталя и замялся, – бидоны одолжили, спросила, есть ли девочки у нас в группе.

Саша нахмурился. Алла уточнила:

– Зачем спросила?

– Говорит: «Пусть приходят в бане мыться», – сообщил Виталя.

– Здорово. В селе люди добрые и открытые, не то что в городе, – заключила Алла.

– Не бесплатно наверно, – буркнула Вера.

– Вер, ну чё ты как всегда? Ну, может, попросит по хозяйству помочь. Тебе через неделю баня будет за счастье.

В этом Вера не сомневалась. Она уже с тоской вспоминала старенькую чугунную ванну и домашний уют.

На краю деревни у заброшенного дома со старыми яблонями паслись лошади. Одна из них свесила морду через забор заросшего сада и с упоением жевала яблоки.

– Вот так сюрприз. Какой красавец, – произнесла Алла.

Она вытащила из авоськи пару яблок и пошла к лошадям.

– Алл, ты куда? – окликнул Виталя.

– У неё в жопе пропеллер, – сказал Артём. – Алла, пошли, в лагерь надо, мы и так долго.

Саша похоже понял затею Аллы и крикнул:

– Алка, не надо, может он бешеный.

Алла, не слушая, залезла на забор, подманила яблоками коня и влезла ему на спину.

«Он же без седла», – в ужасе подумала Вера.

Конь заподозрил неладное, попятился от забора, качая боками, и попытался скинуть Аллу.

Вера взвизгнула.

– Дура! – заорал Виталя и тронулся с места.

Но Саша его остановил:

– Ш! Не орите! Напугаете лошадь.

Алла цеплялась за гриву, пытаясь обнять коня за шею.

Вере показалось, что в одну неуловимую секунду Алла навалилась коню на загривок и что-то зашептала ему на ухо. Конь зафыркал, походил немного туда-сюда. А потом Алла крепче схватила его за гриву и ударила пятками по бокам. Конь поскакал. И Алла красиво понеслась на его спине, умело сжимая ногами бока скакуна. Рыжие волосы, словно языки пламени, развевались на ветру.

– Во даёт, – выдохнул Виталя.

– Ага. Сумасшедшая баба, – не нашёл других слов Артём.

– Мы у бабушки в деревне тоже на лошадях катались, – произнёс Саша. – Бывало скидывали. Не знаю, как спины не переломали. И на свиньях катались, когда мелкие были, – добавил он с улыбкой.

Вера почему-то была уверена, что Саша – городской, как и она. Сложно представить, что такие аристократические черты лица родом из деревни.

Вера повернулась к Саше и спросила очень тихо:

– Надо лошади на ухо что-то сказать? Вроде какой-то команды?

– Нет, – Саша засмеялся. – Просто залез, и всё, а дальше как повезёт. Может скинуть. Ты что, Вер, какие команды? Это же не цирковая лошадь. Просто бывают спокойные лошади. Мы на таких и катались.

Вера нахмурилась.

«Показалось, что ли?»

– У Алки дури-то, – с выражением произнёс Виталя. – Я думал всё, хана, в больничку поедем.

– Да. Я бы на незнакомую лошадь не полез, – согласился Саша.

– Алл, давай больше без фокусов! – заорал Виталя так, чтобы рыжая всадница услышала его. – После такого хоть бидончик открывай, – пошутил он.

На залитой солнцем поляне появилась пятёрка практикантов. Заметив бидоны в руках ребят, Наталья Борисовна произнесла:

– Кого увижу в непотребном виде, – она сделала паузу, чтобы принять грозный вид, и закончила: – Исключу с моего курса.

Наталья Борисовна всегда была слишком мягкой со студентами, как всепрощающая мама, помогала нерадивым ученикам и дотягивала двоечников до тройки. Потому её и любили. Но именно поэтому никто не воспринял эти угрозы всерьёз.

– Конечно, Наталья Борисовна, – сказал Артём, проходя мимо преподавателя, – всё будет в лучшем виде.

Игорь Белуда суетился у грубо сколоченного дощатого стола под навесом. Лева ломал крупные ветки и аккуратно складывал их у костра. Коля помогал Белуде, но выглядело так, будто только мешал.

– Ну? Чего так долго? Игорёк, вон уже обед сварганил, – заметил Игорь Поликарпович. – Вы уже как час на раскопе должны быть.

Парни с упрёком посмотрели на Аллу.

– Коновалов фольклор собирал, – не осталась в долгу она.

Вера вполне была с ней согласна.

– А, ну фольклор – дело хорошее, – саркастично заключил Игорь Поликарпович. – Давайте-ка, быстро складывайте продукты и руки мыть.

После обеда на Веру навалилась сонливость.

– Шурпа была отличная, – произнёс Виталя, собирая ломтём хлеба остатки бульона.

– Спасибо, Белуда, – поддержал Артём.

Игорь кивнул, сидя с самодовольным видом.

– А нам спасибо не надо? – возмутился Коля. – Мы же с Лёвой помогали, пока вы там на экскурсию ходили.

Лёва промолчал, только поднял глаза к небу, как бы говоря «Тоже мне помощник».

Вера подпёрла подбородок руками и изо всех сил старалась не поддаваться дрёме.

– Так, убирайте за собой и шагом марш на раскоп, – продекламировал Игорь Поликарпович.

– Подождите. – Наталья Борисовна встала, возвышаясь над столом. – Сегодня дежурные – Белуда и Ситченков. Вы раньше уходите в лагерь и готовите ужин.

Коля надулся.

– Наталья Борисовна … – начал он жалостно.

– Зубарев, помолчи. Так. Завтра дежурят Елисеева и Литвинов, в среду Руднева и Коновалов. – Наталья Борисовна задумалась. – В четверг Рыбаков и Зубарев.

Сердце Веры подпрыгнуло, сонливость как рукой сняло.

«Мы останемся в лагере наедине», – подумала она, пытаясь принять отстранённый вид.

– Наталья Борисовна, а можно мне с Верой дежурить? – заныла Алла.

«Алка, вот кто тебя за язык тянул?» – возмутилась Вера про себя.

– Наталья Борисовна, можно я за всех буду дежурить? – передразнивая Аллу, произнёс Игорь Белуда. – Они же всё равно готовить не умеют, – добавил он надменно.

– Чего?! – Алла была возмущена таким оскорблением её кулинарных талантов.

Парни заржали. Только Саша сидел с задумчивым выражением лица.

– От работы хочет отлынивать, – прокомментировал Артём.

– А готовить на десять человек – по-твоему не работа? – зло ответил Белуда.

– Прекратили, – встрял Игорь Поликарпович. – Ты, Игорёк, стряпать мастак, не спорю. Но дежурить должны все, такой порядок. Понял?

Игорь кивнул.

Наталья Борисовна одобрительно покачала головой.

Солнце чуть склонилось к горизонту. Полуденный жаркий ветерок обдувал щёки практикантов. Парамонов был недоволен задержкой и подгонял студентов. Шли на раскоп молча. Казалось, на всех навалилась послеобеденная дремота. Каждый был нагружен разными инструментами. Саша нёс на широких плечах две лопаты и мотыгу. Вера шла позади и не отрывала взгляда от его спины. От чего она то и дело задевала ветки увесистым штативом нивелира. По счастью, этого никто не замечал.

Все шагали, уткнувшись под ноги, чтобы не зацепиться ненароком за какую-нибудь корягу. Лес поднимался пологим, неровным склоном и исчезал за небосклоном. Казалось, будто толстые стволы окружили людей гигантской чащей. Сквозь дымчатую занавесь сосновых ветвей проникал ослепительный солнечный свет. Вере почудилось, что этот лес словно явился из старинных русских сказок.

– Пришли, – послышалось спереди.

На длинной кривой прогалине чернели ровные прямоугольники ям, обнесённые пёстрой лентой. Неподалёку валялось дырявое сито и кем-то забытые ржавые грабли. У толстого ствола отдыхала перевёрнутая тачка.

Работа на раскопе делилась на мужскую и женскую. Парни убирали участок, копали верхний слой земли и отвозили грунт подальше. А девушки тем временем вооружались скребками. Прекрасных дам было трое, потому парни тоже спускались в раскоп и миллиметр за миллиметром скоблили землю. Каждый час делали десятиминутный перерыв, после снова принимались за работу. Если из-под земли показывался кусочек чего-то, инструмент заменялся на более тонкий, вплоть до кистей.