– Не знаю, – выдал Артём. – И знать не хочу. Просто надо валить отсюда.

– Может, это не Профессор.

– Зубр днём пропал. Вер, думаешь, деревенский дурак такой умный, чтобы караулить нас по одному? Это надо тут быть, чтобы знать, кто куда пошёл.

– Может, Зубр, правда, в сельпо ушёл и там на вампира наткнулся? – не унималась Вера.

– Нет. Зубр со стороны раскопа вышел, – уверенно заключил Артём. – Мы с Виталей по тропе ходили. Там были только ваши следы в грязи.

Вера и сама не верила в то, что говорила, но очень хотела надеяться, что это не Профессор.

– Зачем тогда приказывать Парамонову уничтожить документы? – рассуждал Артём. – Я теперь уверен, что Профессор – вампир.

– А что ему надо? – спросила Вера в большей степени у себя, чем у Артёма.

– Не знаю, – сказал тот.

Вера снова перевернулась на другой бок. Какое-то время они лежали в тишине, думая каждый о своём.

Неожиданно снаружи раздался еле слышный звук включения стартера. Хлопнула дверь, зашуршали колёса. Вера приподнялась, прислушиваясь. Артём приложил палец к губам. В шуме ветра явственно выделялись звуки отъезжающего автомобиля.

Всё смолкло. Артём опасливо высунулся наружу, потом вылез из палатки и исчез на пару секунд.

– Машины профессора нет. Уехал, – доложил он, вернувшись.

– А остальные где? – задала вопрос Вера.

– Не знаю, не видел. Я особо не светился. На поляне пусто, вообще жуть, – рассказал Артём.

Вера нахмурилась.

– Ладно, сидим и не отсвечиваем. Темнеет уже, – добавил Артём.

– Думаешь, он уехал? – переспросила Вера.

Артём пожал плечами.

– Может, он сделал своё грязное дело, и здесь ему делать больше нечего, – предположил он.

– Сомневаюсь, – задумчиво проговорила Вера. – Мы не знаем, чего он вообще хотел.

– А чего хотят упыри? Кровью полакомиться, – зло бросил Артём.

– Не знаю. Странно это всё. Зачем документы уничтожать?

– Согласен, не вяжется. Я тебе так скажу, то, что Алка, Зубр и Белуда – вампиры, уже за гранью… Это даже в кошмаре не представить, – подытожил Артём.

Вера обняла колени и слегка раскачивалась на месте. Она чувствовала, что упускает важную мысль.

– Вер, всё хватит. – Артём слегка обнял её. – Ты права, надо попробовать уснуть. Если Профессор свалил, нам же лучше, ночь пройдёт спокойней.

– Тебе не кажется странным, что стало так тихо? Парамонова тоже не видно и не слышно, – высказала опасения Вера.

– Кажется, – озвучил свои мысли Артём, сидя рядом и обнимая Веру за плечи. – Мне всё кажется странным. Я только одному рад… Что ты со мной.

– Блин! Ты опять за своё. – Вера скинула его руку.

– Да ладно, чё ты? Я же честно сказал, как чувствую.

– Давай посидим в тишине, – попросила Вера.

– Угу, – отозвался Артём.

Вера растянулась на спальнике и стала смотреть в брезентовый потолок. В палатке стало темно, и Вера вглядывалась в эту темноту, думая обо всём сразу: о необъяснимых событиях на раскопе, о том, что делает сейчас Саша, и о Наталье Борисовне. Артём ворочался рядом.

– Как думаешь, у Натальи Борисовны всё нормально? – спросила она у Артёма, сама нарушая тишину.

– Да уж получше, чем у нас, – со смешком ответил Артём.

– Прости, – прошептала Вера.

– За что? – удивился Артём.

– Не хотела тебя обижать, – произнесла Вера, не поворачивая головы, всё также глядя в потолок. – Ты мне открылся, а я тебя дураком обозвала. Извини, в общем.

– Ладно, проехали, – бросил Артём.

– Как твой нос? – поинтересовалась Вера, чтобы прервать неловкую паузу.

– Болит, – недовольным голосом сообщил Артём, а потом надолго замолчал.

Вера лежала в темноте, прислушиваясь к звукам снаружи. Только дыхание Артёма и лёгкий шелест ветра нарушали тишину.

Она повернулась к Артёму и тихо-тихо спросила:

– Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Думаю, Профессор кусает людей и делает их таким образом пиявцами. А пиявцы вроде как промежуточный пункт доставки крови вампиру.

– Ого. С чего такие выводы?

– Из предания. Ну которое Раиса Ивановна рассказала, – пояснила Вера. – Других объяснений всё равно нет.

– Какая-то сложная схема. Проще вампиру просто кусать людей и всё, – сказал Артём.

– Если бы вампир инфицировал жертву, а жертва могла инфицировать следующую жертву, представляешь, каких масштабов достигла бы инфекция даже за месяц, – рассуждала Вера. – Мы не знаем, как давно они существуют, сколько их и как часто им требуется кровь. При любом раскладе человечество было бы обречено при таком способе распространения вампиризма…

– Давай не будем об этом. Противно, – перебил Артём.

Вера не стала продолжать вслух.

Через пару минут Артём спросил:

– Тебе страшно?

– Да, – робко ответила Вера.

– Мне тоже, если честно. Можно я тебя за руку возьму? Мне так спокойней, – попросил Артём. – Без всяких там намёков. Просто, – добавил он.

– Угу, – выдавила Вера.

Артём нащупал Верину ладонь, сжал её пальцы и через некоторое время засопел разбитым носом. Вера лежала неподвижно, боясь пошевелиться. Её тревожила тишина снаружи.

«Неужели они так и сидят неподвижно за столом? – думала она. – Вероятно, троица вампиров – да. А остальные?»

На Веру медленно наваливалась усталость. За круговоротом мыслей незаметно пришёл сон.

– Вера-а, Вера-а, Вера-а… – сквозь сон Вера слышала шёпот.

От леденящего чувства ужаса она проснулась. Ветер трепал стенки палатки. Артём всё также сопел под боком. Во сне он положил на неё руку. Девушка сбросила её, вскочила. Артём проснулся, заозирался сонными глазами.

– Что? Вер, ты чего? – пробормотал он, вглядываясь в Верино лицо.

– Снаружи кто-то есть.

Ветер усилился. Гудящие воздушные потоки врывались через брезентовые шторки, шевелили москитную сетку. В вое ветра Вере чудилось, будто кто-то звал её шипящим неестественным голосом.

– Слышишь? – напряжённо спросила Вера.

– Нет. Ветер гудит, – ответил Артём. – Чёрт, там ураган, что ли?

Артём стал шарить рукой в поисках фонарика.

– Не надо, – остановила его Вера тихим тревожным голосом. – Слушай.

Артём замер, перестал возиться.

Ветер рвался в палатку. Стоял гул. Сквозь шум раздался еле различимый голос:

– Вера-а, Вера-а, Вера-а…

– Чёрт! Какого хрена?! – Подпрыгнул Артём.

По рукам Веры побежали мурашки. Казалось, даже волосы на голове зашевелились от охватившей девушку жути. Громко дышал Артём распухшим носом. У Веры сердце замирало от страха.

– Вера-а, Вера-а… Выходи, – шипяще повторила Алла.

Вера в ужасе прижалась к Артёму, почувствовала, как часто бьётся его сердце.

Неожиданно прогрохотал далёкий гулкий раскат грома. Вера подскочила, вцепилась в Артёма. А тот не выдержал, схватил фонарик, включил. Яркий круг света упёрся в брезентовые шторки палатки. В темноте свет фонаря ослепил Веру. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела лицо Аллы в прорези ткани, за москитной сеткой, у самой палатки. Вера закричала от неожиданности и ужаса.

Чёрные глаза на белом лице смотрели бессмысленно. Рыжие волосы в свете фонаря казались красными. Их трепал ветер. Изо рта высунулся длинный, тонкий, острый язык. Алла водила им по москитной сетке и принюхивалась, как зверь. Фонарик в руках Артёма дрожал. Но тот не отводил луч света от входа в палатку. Гулко забарабанили капли дождя о брезентовую крышу. Алла стала протискиваться внутрь, медленно изгибаясь. Она просунула голову и замерла в неестественной позе. Вера инстинктивно вытащила из-под рубашки подаренный крестик. Алла зашипела, а потом засмеялась странным лающим смехом.

– Ночь длинная, – произнесла она и в секунду скрылась за шторками, исчезла.

– Твою мать! Твою мать! Твою мать! – запричитал Артём.

Вера дрожащей рукой нашла его ладонь, сжала. Он замолчал, посмотрел на неё. В темноте выделялись его круглые, ошалелые глаза.