– Иди, я за тобой. Чтобы не вместе, – бросила Вера Артёму.

Тот наконец пошёл к палатке.

Вера увидела, как Алла залезла в машину и заботливо положила на лоб Натальи Борисовны мокрое полотенце. Всё внимание ребят было занято экстренным отъездом научного руководителя. Саша что-то переспрашивал у Профессора. Тот спокойным, ровным голосом отвечал. Вера поискала глазами Парамонова. Он обнаружился в «лавке древностей». В раскрытых створках палатки мелькали его спортивные штаны. Вера уже ничему не удивлялась, все чувства будто отмерли. Возникло ощущение нереальности происходящего. Девушка на ватных ногах побрела к «лавке древностей», то и дело оглядываясь на толпу возле буханки. Никто не обращал на неё внимания.

В палатке, приспособленной под полевую камералку, Парамонов рвал в клочья документы, выдёргивал листы из журналов, срывал ярлыки с артефактов. Вера замерла у входа, глядя на творящийся хаос.

– Игорь Поликарпович, что вы делаете? – выдавила она вопрос тихим дрожащим голосом.

– Навожу порядок в документации. Елисеева, что ты хотела? – заговорил Парамонов, как заколдованный, будто не понимал, что делает.

Раздался щелчок, а после звук заведённого мотора. Вера обернулась. Коля и Игорь вперились в неё. Алла захлопнула дверь буханки, и та тронулась задним ходом. Веру пробрал озноб. Она, как могла, быстро зашагала прочь от камеральной палатки.

Вера забралась в свою палатку, где её уже ждал Артём. Девушку трясло. Тучи слегка разошлись, и алые закатные лучи пробивались сквозь ткань палатки, озаряя всё внутри тёплым светом. Ветер не стихал. Стенки палатки чуть подрагивали под его напором.

– Что там? – спросил Артём.

– Белуда тоже, – дрожащим голосом вымолвила Вера.

– Понял уже. Ты видела? Нет, ну ты видела? – возмутился Артём. – Парамонов как зомби. Что ему не скажут, он всё делает. Какого чёрта?

– Видела, – выдавила Вера.

Она ничего не чувствовала, когда наблюдала за начальником раскопа, а теперь её словно накрыло адреналином, руки тряслись, и голос не слушался. Стало невыносимо жутко.

– Что с тобой? – задал вопрос Артём, заметив Верино состояние.

Он обнял Веру, потом стал растирать её плечи

– Нормально. Не надо. – Вера оттолкнула его.

Вера тихим сбивчивым шёпотом пересказала Артёму всё, что видела. Тот округлил глаза.

– На фига он это делал?

Вера пожала плечами. Ей снова казалось, что все события связаны, у всего есть один мотив. Но она не могла понять какой.

– Значит, кому-то не нужно, чтобы вскрылось, что именно мы тут нашли, – после паузы произнёс Артём.

Вера молчала, лихорадочно соображая.

– Сведения о практикантах находятся в деканате, – тихо проговорила она, будто самой себе. – А информация о раскопе есть в открытом листе. Ты прав. Значит, дело в том, что мы нашли.

– Не знаю. В голове не укладывается. А упыри здесь откуда? – Артём нервным жестом взъерошил волосы.

– Да. Не бывает таких совпадений, – вздохнула Вера.

– Давай всё-таки свалим отсюда, – предложил Артём.

Вера задумалась, а затем выдала:

– Не дадут уйти. Они так смотрели. Зубр и Белуда. Думаю, поняли, что мы знаем.

– Да что мы знаем? Мы ничего не знаем! – психанул Артём.

– Мы знаем, что от укуса пиявца вампиром не становятся, – начала рассуждать Вера.

– Чего? Пиявца?

– Ну да. Помнишь историю Раисы Ивановны? Предание о Волчьей сопке.

– Ты не говорила, что оно о Волчьей сопке, – удивлённо заметил Артём.

– Не говорила? Неважно, главное, что есть сходство, – отмахнулась Вера. – Назовём их пиявцами, – продолжала она. – Есть тот, кто их заразил. И почти наверняка это Профессор.

– Слушай, Вер, надо попробовать, пока светло. С самого обеда чёрт знает что творится. А самое странное – что Парамонов каким-то образом им подконтролен. Сама посуди, Наталья Борисовна и Литвинов уехали. Я думаю, это единственные, кроме нас, кто не был укушен, – уговаривал Артём. – Мы тут сидим, а время уходит.

Вера чувствовала некоторое облегчение от того, что Саша убрался подальше, хоть и на время.

– Ладно, – согласилась Вера.

Артём осторожно выглянул из палатки.

– Ну что? – прошептала Вера.

– Тихо, – также шёпотом ответил Артём и полез наружу.

Вера осторожно выбралась следом.

Ветер гнул вековые сосны. В разрыве облаков низко над сопкой висело солнце, укрытое наполовину серой хмарью. Его последние закатные лучи яркими всполохами ложились на поляну. За столом полевой кухни сидели пятеро, неподвижные, словно статуи. Парамонова и Профессора не было видно. От вида неестественных поз сокурсников Веру пробирала жуть. Она прижалась низко к земле, стараясь остаться незамеченной. Просвет меж серых туч стремительно уменьшался. Ветер гнал облака.

«Не успеем, – думала Вера. – Разве что до деревни дойти, и то может не получиться».

– Слишком рано темнеет, – прошептал Артём над ухом Веры.

Никто не разводил огня. Пустое кострище чёрной дырой зияло в центре поляны. Погода изменилась, стало прохладно. По рукам Веры бежали мурашки то ли от холода, то ли от вида неподвижных фигур за столом.

Артём, похоже, думал о том же.

– Где Профессор? Ты его видишь? – прошептал он вопрос.

Вера помотала головой.

Артём колебался.

– Переждём ночь в палатке, – произнёс он.

Вера кивнула. Солнце почти скрылось в облаках. Яркое пятно, затянутое серыми тучами, висело низко между сосновых стволов.

Артём и Вера забрались обратно в палатку. Внутри им стало спокойнее. Снаружи все звуки смолкли, только шелестел ветер, как в затишье перед бурей. Вера устала, нервное напряжение давало о себе знать. Она развернула спальник так, чтобы хватило места Артёму, накрылась курткой и легла. Артём опустился рядом. Они лежали какое-то время, глядя друг другу в глаза, и молчали. Было ещё светло. Вера хорошо видела каждую чёрточку лица Артёма. Сейчас он выглядел другим человеком, серьёзным и взрослым. Мальчишеская ухмылка, привычная для Веры, исчезла с его лица. Вечный шут, паяц и заводила переменился. Длинная, взъерошенная чёлка русых волос торчала во все стороны, зелёные глаза смотрели внимательно. Картину портил распухший нос. Вера вдруг вспомнила Аллины слова: «Коновалов дурак, конечно, но симпатичный».

«Так и есть», – подумала Вера. Ей нестерпимо захотелось вернуться в тот день, когда Саша подарил ей кофейные зёрна, и чтобы ничего этого не было, чтобы Алла была прежней, а Артём всё также паясничал. Теперь всё изменилось: Саша её презирает, Алла ей больше не подруга, и Вера ночует в палатке с Артёмом.

Ветер создавал монотонный убаюкивающий шум. Вера убедила себя, что в заговорённой палатке безопасно, и потому прикрыла глаза.

– Вер, – нарушил тишину Артём.

Его лицо было близко, он всё также смотрел на Веру. Та перекинула за спину волосы, разметавшиеся вокруг, и недовольно пробормотала:

– Что?

– Вер, я тебя люблю, – проговорил Артём.

Повисла тишина.

– Ты дурак? – серьёзно спросила Вера после паузы. – У нас тут вампиры, а ты…

– А что? – перебил Артём. – Решил сказать. Вдруг больше возможности не представится.

Вера не знала, что ответить. Она не хотела обижать Артёма, но и ответить взаимностью не могла.

– Ладно. Ничего не говори. Я просто сообщил, вдруг ты не знала, – произнёс Артём и добавил задумчиво: – Я и сам не знал, пока Литвинов не нарисовался.

Вере захотелось треснуть Артёма по лбу, такими неуместными ей показались его признания.

– Слушай, – начала она. – Давай потом. Сейчас надо думать, что делать.

– Чё тут думать? С рассветом уматываем отсюда, и всё, – ответил Артём.

– Угу, – пробормотала Вера, перевернулась на другой бок спиной к Артёму. – Давай попробуем уснуть, – предложила она.

После нескольких минут тишины Вера повернулась обратно и спросила:

– Может, это тот горбатый псих?

– Что горбатый псих?

– Ну главный вампир. Может, в ту ночь, когда мы с Сашей дежурили, он не приходил. А в следующую ночь пришёл на раскоп и наткнулся на Аллу.