— Ага, контракт выполнен. Поговорим о награде.

— Лови! — с вершины что-то полетело прямо на меня, а невидимка зашуршала по веткам куда-то в сторону. Эх, а я надеялся продолжить знакомство.

В руки свалился гриб. Красный, в белую крапинку, натуральный мухомор. Здоровый, сука. С мою голову. И это награда? Хотя сейчас вроде как весна, и грибы ещё не растут. И может это не мухомор, а какой-то редкий ингредиент. Или же меня просто надули. В любом случае бороться с деревьями мне надоело, время занятий истекает, и вообще главное вернуться не с пустыми руками, не победа а участие, все дела. Я быстро сориентировался и пошёл назад, добравшись до опушки без особых приключений.

Большая часть студентов уже расслаблялась сидя на травке, благодушно настроенный Хренов (похоже пока студенты бродили по лесу он успел опохмелиться) восседал на поваленном бревне, окружённый дарами природы — пучки трав, какие-то ягоды, не то грибы не то лишайники… Я пристроился к очереди из ожидающих оценки своей добычи.

— Вот, паучий шёлк. — долговязый парень протягивал комок белесых нитей. — Годится для дорогой ткани. Ещё из него делают нитки, которыми зашивают раны.

А что, так можно было? Эх, сколько этой паутины я аккуратно обошёл…

— Ты ж её в комок смял. Как нитки распутывать будешь?

Парень улыбнулся, поднял руку над комком, который вдруг загорелся фиолетовым свечением, а пальцы парня замелькали с невероятно скоростью. Почти невидимая тонкая нить будто сама собой стала закручиваться вокруг его мизинца.

— Молодец! А зачем зашивать рану?

— Чтобы когда целитель будет её закрывать не осталось шрамов.

Хренов одобрительно кивнул, и счастливый студент оставив подношение пошёл к отстрелявшимся.

Следующей подошла та худенькая тихоня, что работает на охранку. В руках покрытый белесым лишайником пласт мха.

— Вот. Его вытяжка успокаивает, уменьшает голод, помогает при магическом истощении… И он высоко ценится.

— Всё правильно, молодец.

Девушка наклонилась чтоб оставить добычу, но здоровенная рука её остановила.

— Нет. Он до завтра стухнет, а мне некогда возиться. Унеси его. Аптекарь, тот у которого лавка на перекрёстке, с руками оторвёт, как раз после занятий успеешь сбегать.

Щёки девушки покрылись румянцем, она выдохнула быстрое «Спасибо» и убежала в сторонку, неся в руках сокровище.

Последней предо мной была сама Лесникова, до сих пор не удостоившая несостоявшегося любовника даже взглядом. В руках она держала нечто похожее на древесный гриб.

— Вот. Древесник. Если перемолоть в порошок долго хранится. Восстанавливает силы, усиливает магию. Тоже ценится.

— Да, ценная добыча. Но ты сломала гриб у самого ствола, и теперь он снова отрастёт только через несколько лет. Брать всегда нужно только половину, тогда он отрастает за один сезон.

Лесникова смерила наставника презрительным взглядом и молча отошла.

Моя очередь. Я протянул гриб.

— Вот… — слова кончились. Я как-то совсем забыл, что находку нужно ещё и обосновать.

— Отлично! — Хренов просиял, выхватил гриб из рук и быстро спрятал в плечевую сумку. Воспользовавшись моментом я быстро ушёл к «отстрелявшимся».

— Наставник, все вернулись, может закончим пораньше.

Наполненный надеждой голос незнакомого студента тут же поддержал одобрительный гул.

— А?.. — оказалось Хренов снова задремал. — Ладно. Только расходитесь малыми группами, не привлекая внимания. Мне ещё ваши трофеи сортировать.

Итак, первое занятие прошло относительно успешно, если не считать изорванного мундира.

— Донни, что у нас дальше?

— А на сегодня всё! — радостно заулыбался рыжий. — До отбоя можно заниматься своими делами.

— И чем здесь обычно занимаются?, — я вспомнил свою легенду, изобразил пустой взгляд и тут же поправился. — Я уже и забыл чем можно заниматься в этом мире, сам понимаешь…

— А, сегодня понедельник, ты обычно навещаешь сестру в приюте, но туда пускают только вечером.

Несмотря на мой посттравматический вид, рыжий ничуть не смутился и держался так же весело, похоже он не привык долго о чём то переживать. Обычно это полезная черта, но моим планам может помешать. Значит нужно его чем-то занять, пока лояльность не испарилась.

— Значит вечером навещу сестрёнку. А до того… Напомни, где здесь обычно тренируются.

— Ты про зал культивации? Так это для байстрюков место. Аристо туда не ходят…

Интересно. Я догадывался о местном разделении на группировки ещё в столовой, но теперь картина окончательно сложилась. Аристо судя по всему богатые детки. Или благородные, обычно это одно и то же. Их мало, но у них привилегии, а в случае чего наверняка вступятся родители.

Есть байстрюки, из семей победнее, которых ни во что не ставят, да и держат их только для того, чтобы аристо было над кем доминировать. Но байстрюков много, и у них есть свои места, а значит и сила их удерживать. Лавировать между группировками, как делали Сталин и Донников до моего попадалова, бесперспективно. Лучше сразу выбрать сторону в этом бесконечном противостоянии. С аристо у меня уже был конфликт, и вряд ли он разрешится сам собой. Но вот у байстрюков в ходе всё того же конфликта я завоевал какое-то уважение. К тому же их много, а чем больше сподвижников — тем лучше. Решено, налаживаем контакт.

— Донни, я бы советовал тебе не называть наших новых друзей «байстрюками». Что-то подсказывает, им это слово не понравится. Я иду в зал культивации, ты со мной?

Разумеется Донни пошёл со мной, очень кстати, дороги я всё равно не знал, хотя спуститься в подвал догадался бы и без подсказок спутника.

Тускло освещённый непонятными светильниками обшарпанный коридор, тяжёлая скрипучая дверь, стойкий запах пота — совсем как дома. Зал культивации до боли напоминал простую земную качалочку. Несколько самодельных турников, вдоль стены грубые скамейки, всюду гири, гантели, даже штанги, правда не сборные, а больше похожие на всё те же гантели, только с двуручным хватом. Довершали идиллическую картину два полуголых парня, один из которых обмотался кожаным ремешком, дурачившиеся в шуточной борьбе.

В дальнем углу качал бицуху крупный парень, окружённый подбадривающей толпой. Явный лидер, он то мне и нужен.

— День добрый, — я подошёл к местному вожаку и пристально смотрел в лицо ожидая ответа.

Вожак отложил гантели, встал и протянул руку:

— Виделись уже, утром в столовой. Я Александр, младший сын рода Боровых.

— Сталин, Дмитрий Сталин, — я пожал протянутую руку, мучительно соображая как правильно обозначить свой родовой статус. Про сестру я знаю, а вот других братьев внутренний Сталин не вспоминал, как и родителей. Так что может я не просто старший сын, но глава рода, или как тут у местных? Вот и пришлось представиться уклончиво.

К счастью, Боровой на приветствие не по традициям внимания не обратил, может не так это и важно. Жестами байстрюк разогнал толпу и сел на лавку, предложив мне устроиться рядом. Я в ответ тоже отправил Донни куда-то в сторону гирь, пусть подкачается, пока серьёзные люди разговаривают.