И ударом ноги в основание черепа я казнил Малафеева. Быстрая и практически безболезненная смерть, почти обезглавливание. Пусть формально голова и осталась на плечах, но связь между головным и спинным мозгом разорвана. Затем я посмотрел на последнего пока живого врага, затем на новых друзей. Кабан, в глазах которого всё ещё полыхал гнев, сразу отозвался на беззвучный зов. Он подошёл к малафеевскому холую и повторил мой удар. Пожалуй даже слишком сильно, голова едва не отлетела.

Донни же побледнел. Не веря глазам он смотрел то на три свежих трупа, то на нас, пока не выдавил:

— Дмитрий… Мы что, злодеи?

Эх, жалко парня, взрослая жизнь настигла тебя раньше, чем ты был готов. Такие чаще всего и погибают в первом бою. Если рядом нет того, кто поддержит и научит.

— Конечно мы злодеи. В их глазах. Только представь, ты король мира, богатый папочка не скупится на подарки, Архимаг приглашает в гости. А ещё все тебя боятся, можно унижать парней и насиловать девушек. Никто и пикнуть не посмеет. И вдруг приходят какие-то байстрюки и всё это забирают. Естественно для них мы злодеи. И лично я собираюсь и дальше быть таким злодеем. А тебе пора решать на чьей ты стороне.

— Я… Я на твоей стороне. — голос стал твёрже.

— Я тоже на твоей стороне. И все мои друзья теперь твои друзья, — вмешался Кабан.

Хорошо, эти двое теперь повязаны со мной кровью. А скоро подо мной будет и вся Академия. Надо только убрать мусор.

— Тогда первое задание. Нужно избавиться от тел. Унесём их в лес.

— Но там же волки…

— Разумеется. Они то нам и помогут, не одному же Хренову зверушек подкармливать… И вообще, волков бояться — от трупов не избавляться. Шустрее!

Я помог товарищам погрузить на плечи трупы потяжелее, Малафеева поднял сам. Чтобы выбраться из здания с грузом пришлось выставлять уже не стекло, а целую раму на втором этаже, к счастью пока получалось не шуметь. До леса добрались без приключений, тела пришлось бросить метрах в ста от опушки, дальше просто не дотащили бы, закапывать тоже некогда, не хватало ещё чтобы кто-то заметил выставленное окно, так что просто присыпали хвоёй, волкам не помешает, а люди глядишь и не заметят.

Назад шли быстро и как раз поравнялись с избой, когда скрипнула дверь. Хренов, чтоб его, не спится дорогому наставнику.

Мы залегли в ближайших кустах, когда на крыльцо вышел красномордый, улыбающийся и покачивающийся великан в одном исподнем. Он сладко потянулся, почесался, выпростал из портков достоинство и шумно зажурчал в темноту, в полный голос напевая:

— И нет среди животных у старика врагов! Ведь нравится ему потрахивать волков!

Закончив дело он попытался засунуть хрен обратно в портки, но никак не получалось. Тогда богатырь резким движением сорвал остатки одежды, оставшись в чём мать родила, и с неожиданной для таких размеров прытью помчался сквозь траву в сторону леса, временами спотыкаясь и переходя на четвереньки.

Я с удивлением проводил преподавателя взглядом, машинально подумав, как бы он свой агрегат об камни не отбил. Хотя тут скорее камни в опасности.

Эта песня… Она звучит знакомо, напоминает о родном мире. Откуда он её знает? В принципе ответ лежит на поверхности, если он рассказывает про даймонов, то и сам мог чего-то нахвататься. Или это опять тайный знак? Сделал вид что не заметил, но этой песенкой дал понять, что всё знает. И это не просто пьяные танцы голышом при Луне, а поиски улик. В любом случае уже нет возможности перепрятать трупы, придётся оставить всё как есть и придумать резервный план.

Остаток пути проделали в гробовом молчании, забрались в то же окно на втором этаже, я аккуратно поставил раму на место. Молчание нарушил Боровой.

— Я пойду в комнату Кстати, друзья называют меня Кабан, ты тоже так зови.

— Договорились. Никогда бы не подумал, что у тебя прозвище Кабан.

— Ой, не издевайся.

Мы рассмеялись, испытывая облегчение, как никак только что решили серьёзную проблему.

— Донни, ты тоже иди. Я проверю как там Маша.

После всех приключений найти нужную комнату было совсем простой задачей. Я на миг остановился перед дверью. Что если она живёт не одна? Но ведь ещё утром приглашала, так что я постучал, дверь открылась сразу, будто девушка давно стояла у порога. Выглядит немного нервной, но в руках себя держит и рыдать не собирается, уже хорошо.

— Ты пришёл. Спасибо за то что спас от этого негодяя. Во второй раз за день…

— Больше спасать не придётся. Если вдруг появится ещё какой-то подлец, просто говори, что ему придётся иметь дело со мной.

Маша кивнула, а всё её тело сразу расслабилось, девушке явно полегчало.

— Ты говорила что можешь подлечить. Кажется я отбил руку об пустые головы.

— Да, я чувствую, сейчас всё исправим. Сядь пока на кровать.

Я сел, наблюдая как девушка суетится. Она достала из шкафчика несколько склянок, смешала в стакане… и выпила сама.

Закончив с алхимией девушка села рядом и взяла меня за руку.

— Расслабься… сейчас боль уйдёт. Девушка будто впала в транс, слегка покачиваясь, а от её рук исходило тепло, разливающееся по всему телу. Пульсирующая боль отступила, я попробовал пошевелить пальцами, кисть работала идеально.

— С рукой всё. Давай посмотрим где ещё болит.

Маша села мне на колени так, что мы соприкоснулись лбами, а руки аккуратно прошлись по спине.

— Как странно… Столько боли… Будто всё тело сплошная рана… Бедненький…

Она прижалась ко мне ещё сильнее, а я наконец тоже расслабился, поддаваясь волнам тепла, согревающим тело изнутри. Прошла четверть часа, а Маша всё не отлипала, я даже подумал что целительница ненароком уснула, но нет, её губы шевелились, шепча какие-то заклинания. Я посмотрел в настенное зеркало и едва не вздрогнул. Пусть в отражении можно было нормально разглядеть только один бок, даже так бросалось в глаза, что бицепс, трапеция и шея заметно набухли. Вот это я понимаю магия! Должно быть неведомая сила почувствовала разницу между сознанием и телом, распознала разницу в мышечной массе как травму и стала восстанавливать мышцы с невероятной скоростью!

— Маша, посмотри, кажется местами я стал больше!

Девушка покраснела и хихикнула:

— Какой же ты нахальный!, — голос вдруг стал томным. — Думаешь я сама не заметила?

Нежная рука опустилась на моего дружка, который и впрямь напрягся так, словно тоже старался дорасти до размеров как минимум руки. Дальнейший сеанс лечения продолжился в горизонтальном положении и длился до самого рассвета.

— Я не понимаю, почему мы до сих пор не начинаем. Мне скучно, — капризничала Горелова.

— Мы ждём пока подойдёт Хренов. — Огородничий процедил фразу сквозь зубы, едва сдерживая гнев.