Три дня спустя они снова поджидали в облаке, на этот раз в виду городского колеса, которое сверкало вдали золотым филигранным обручем. Антея улетела вперед на байке; какое-то время они ее различали, но вскоре она превратилась в одну из десятков точек, снующих вокруг оси колеса. Она исчезла, и время потянулось не спеша.

— У меня ноет повсюду, где только возможно, — сказал Ричард. — Я самым серьезным образом сомневаюсь, что устою на ногах, когда мы туда доберемся.

Чейсон сосчитал, сколько секунд потребуется огромному колесу из дерева и канатов, чтобы совершить один оборот.

— Судя по размеру городка и темпу вращения, я бы сказал, что они развивают вполне комфортные ноль-шесть g на ободе. Не полную g, к счастью. Вы должны отлично справиться, Ричард.

Колесо походило на длиннейший дощатый мост, свернутый так, чтобы соединились оба его конца. Внутренний круг пересекали канатные спицы, подвешивая на «оси» вереницу зданий, а также несколько десятков платформ — на разной высоте над ободом. На некоторых из этих висящих на полпути к центру улиц располагались дома, где люди, непривычные к гравитации, могли заниматься бизнесом и даже проживать при более низком тяготении — ноль-три, ноль-один и так далее до нуля на оси. Здания соединялись лестницами и лифтами с внешним ободом.

С обода колеса свисали лодки, байки и грузовые сети; сети от вращения города колыхались на ветру. Время от времени оживали реактивные двигатели вдоль обода и рокотали по нескольку минут, поддерживая вращение колеса в стандартном темпе.

Прошло несколько часов, когда заняться было нечем, разве что разглядывать город да поддерживать свое положение с помощью выданных Антеей ласт. Внезапно Дариуш воскликнул:

— А где байк?

Он показал рукой. Чейсон глянул и увидел, как вспарывает воздух большая пара черных, как ночь, крыльев. Фигура под ними направлялась в их сторону — собственно, это была Антея, натянувшая пару «ангельских» крыльев, с еще тремя парами крыльев на буксире. Крылья — шестнадцати футов в размахе — она пристегнула к плечам. Стремена позволяли толчками ног взводить мощную пружину, крепившуюся между плечами; после пары толчков пружина отпускалась, и крылья делали один взмах. Ангельские крылья сильно различались по качеству и эффективности, но эти были кропотливо изготовлены вручную из настоящих перьев. Они перенесли Антею через полмили воздуха от города до облака всего за пару минут. Она потянула за лямку, чтобы распахнуть крылья для максимального торможения, и плавно остановилась рядом с Чейсоном.

— Вот. — Она чуть задыхалась, легкое поблескивание пота, когда она вручила ему связку крыльев, подчеркнуло под кожей очертания ее мускулов. — А еще вот одежда поденщиков, — сказала она, указывая на меньший сверток среди перьев. — Переоденетесь в нее.

Дариуш насупился:

— Байк где?

— В байке была пробоина от пули, — сказала Антея. — Ты что, этого не заметил? Она бы обязательно вызвала вопросы; к тому же полицейские, у которых я вас перехватила, знали, что вас спас кто-то на байке.

— Что ты с ним сделала?

— Этот город зовется Сонгли, — сказала она, кивая на колесо. — Здесь живет человек из внутренней стражи. Я бросила байк у него, и на часть наличных из запаса купила эти крылья.

Ричард с Дариушем пристегнули крылья. Для обоих они, похоже, были не в новинку, но Ричард выглядел более сноровистым. В этом имелся определенный резон, поскольку военные крыльями пользовались редко, Ричард же провел двадцать лет жизни в городе, по большей части невесомом.

Чейсон опробовал свои собственные стремена, сделав резкую петлю в воздухе. Захлопавшие крылья издали вполне удовлетворительное вжухх!

— Ха! Я почти что снова чувствую себя человеком.

— Хорошо, — улыбнулась Антея. — Теперь мы должны разделиться. Для нас с адмиралом я зарезервировала номер в Семейном жилище № 617. Вы двое можете завалиться на койки в общежитии.

Судя по виду Дариуша — ему хотелось запротестовать, но всем к этому времени уже стала понятна логика ситуации. Они не могли позволить себе соответствовать шаблону, по которому их искала тайная полиция: трое мужчин из Слипстрима, путешествующих — возможно — вместе с компаньоном. Они сейчас разделятся и сойдутся вместе на городском колесе в конце дня, когда разлетевшиеся на рассвете рабочие начинают возвращаться, словно собирающиеся в улей пчелы. Ричарду и Дариушу предстоит избегать зданий с низкой гравитацией и направиться прямо к ободу колеса. Полиция не ожидает, что они уже способны ходить.

Никого не удивило, что Антея хотела держаться при Чейсоне. Очевидно, ей поручали заниматься именно им; двое других мужчин ее интересовали мало. Возможно, она пытается отделить адмирала от друзей, а в городе ее ожидают сообщники, чтобы его похитить. Но ему не оставалось иного выбора, кроме как довериться ей — пока что.

Через час он, шатаясь, плелся вверх по ступеням в их номер; сложенные теперь за спиной крылья были по ощущениям как мешок с камнями. Идущая впереди Антея не выказывала ни малейшей натуги.

Жилище-617 было общежитием для женатых пар, и содержалось на государственном бюджете. В Фалконе, как и в большинстве наций, законы не позволяли отказывать в тяготении на ночь кому бы то ни было, поэтому все города-колеса заботились о приезжих. Правда, меблировка в маленьком номерке была скудной. Чейсон дотащился до окна и выглянул наружу. Они с Антеей расположились высоко, в зоне низкой гравитации; обод колеса лежал в сотнях футов ниже. Серый прямоугольник большого общежития для странников, где остановились Дариуш и Ричард, лежал далеко на тонкой коричневой ленте обода. Он призадумался, добрались ли они туда, не свалившись по дороге.

— Уффф… — Чейсон благодарно опустился на единственную кровать, и только раскинув руки заметил, какая она узкая. Антея укладывала свои крылья в шкаф, широко расставив ноги и слегка склонившись. Он впервые видел ее при силе тяжести.

Он перекатился и поднялся на ноги.

— Пожалуй, я займу пол, — сказал он.

Она стояла, зарывшись головой в шкаф.

— Что?

Чейсон прокашлялся:

— Я сказал: пожалуй, я лягу на полу.

Когда она высунулась обратно, чтобы взглянуть на него, на ее лице играла хитрая улыбка:

— Нет, не выйдет. Вы уже несколько месяцев живете в невесомости. Ночь на деревянных досках выбьет из строя все суставы, от позвоночника до ребер и коленей. Забирайтесь на кровать.

— Ладно. Она немного узковата, но…

Антея скорчила гримасу.

— Я сплю на полу.

— Да-да, конечно.

— Ваша галантность, адмирал, вас до погибели доведет. — Она скинула обувь.

Чейсон позволил тяготению увлечь себя на матрас.

— И как это следует понимать? — спросил он, но ответа уже не дожидался. Он наконец-то лежал, и ощущение от этого ошеломляло. Меньше чем через минуту он уснул.

Антея приглядывала за адмиралом, пока не убедилась, что тот спит. Затем улеглась рядом с ним и отвернулась. Она заставила себя замедлить дыхание и расслабить конечности, хотя в гудящей от забот голове роились планы, сценарии и катастрофические исходы. Она нуждалась в небольшом отдыхе — уж точно не меньше мужчины рядом с ней. Антея прикрыла глаза.

Через десять минут она села и тихонько выругалась, а потом скатилась с кровати и уселась в единственное в комнате кресло. Она долго сидела недвижимо и не видя стены, в которую уперлась взглядом. Затем неохотно запустила руку под куртку за медальоном. Отстегнув его, Антея подставила серебряный овал под луч солнечного света, льющегося в окно.

Она раскрыла медальон и посмотрела на портрет внутри. Телен Аргайр улыбалась сестре, смотря на нее прямым, ясным взглядом, который так много говорил об их детстве — о том, как прошло оно в вольном воздухе, как побуждали ее и Антею родители учиться и все вокруг исследовать — насколько можно чаще и глубже. Как они научились быть смелыми, и как вместе ухватились за исключительную возможность, как только она представилась.