Наконец, отец-основатель набил свою трубку и тоже ее раскурил. Гостиная наполнилась тяжелым вишневым ароматом его табака.

— Так вот, — начал Вивариус, — во-первых: хотелось бы поздравить вас с победой, вам теперь придется сражаться в финальном поединке. Я понимаю, что может произойти что-то страшное, но не будем о плохом. Есть для вас интересная работа как раз по вашей части. — Вивариус загадочно улыбнулся.

— В каком смысле? — Не поняла его Елена.

— У вас, на сколько мне известно, высшее образование в области программирования наномашин? Кажется так?

Теперь становилось ясно, куда он метит. Похоже, интересы этого человека оказались куда более разносторонними, нежели просто кровавые игры. Оказалось, что этому человеку не чужды еще и научные изыскания, причем, в относительно запрещенных областях знаний.

— Вы, конечно же, осведомлены о том, что нанотехнологии рассматриваются сегодня как потенциально опасные для использования. Помните тот неудачный эксперимент, в результате которого пришлось закрыть на карантин целую планету? Не помню, как там она называлась. — Мягко спросила Елена.

— Ребус-4, - напомнил ей Вивариус, — но неужели же вы считаете, что если малосведущие в этом деле псевдоученые — неудачники облажались, то нанотехнологии — это оружие апокалипсиса для человечества. Вовсе нет.

— Лишь ограниченное количество институтов занимаются проблемой создания программируемых наномашин.

— Это только сегодня, а завтра, я уверен, проблема решится. Вот вы специалист в этой области. Подумайте сами, если вас готовили для этого, то зачем тогда рубить на корню столь перспективные исследования? Просто дело в том, что инцидент на Ребус-4 стал отправной точкой, скажем так — неудачной вехой в исследовании и создании программируемых наномашин. Мы уже сегодня можем предложить миру нечто совсем новое, то, что в корне перевернет его с ног на голову. Елена, я говорю о таких вещах, как бессмертие. Ни болезней, ни горя от потери близких — разве это не мечта всех и каждого?

— Я не слишком понимаю, что происходит, — сказала Елена, — но мне кажется, что вы несколько заблуждаетесь в своих оценках человечества. Вы слишком много хотите на себя взвалить, Вивариус. Вы и так уже построили целый культ убийства, чего же вам еще надо?

Несомненно, слова Елены льстили отцу Арены, красиво сказано, не в первый раз он слышал подобные слова, и готов был слушать их бесконечно долго.

— Как вы правильно говорите, Елена, — культ. Да, пожалуй, Арена это культ. Но поймите, нельзя же стоять на месте. Сегодня я предлагаю людям кровавое зрелище, а завтра оно перестанет пользоваться такой популярностью, и что тогда? Нужно двигаться вперед, нужно предлагать людям товар, но для этого нужно его создать.

— Так вы, значит, продавец, Вивариус? — Усмехнулась Елена, потушив в пепельнице окурок своей сигареты.

— Я не стыжусь этого, мой отец был продавцом, держал продуктовую лавку. Он мог бы стать действительно кем-то, но он сделал ставку не на тот товар. Просто я оказался более дальновидным. Но, он вполне может мною гордиться, верно? — Вивариус говорил непринужденно, казалось, у него есть ответ на любой, даже самый каверзный вопрос, способный поставить кого угодно в тупик.

Надо было признать, что собеседник он вполне интересный, а что касается этого вопроса, то Елена унаследовала от своих родителей склонность к выбору своего круга общения среди интеллектуалов. Видимо, по этому ей трудно было найти себе мужчину разносторонних интересов. На Арене смелых и отчаянных полно, жаль только, что почти все прирожденные отморозки, а вовсе не галантные кавалеры. Однако, Таксист был именно таким, но с ним у Елены было все так сложно. Она очень надеялась, что это временно.

— Ладно, я перейду ближе к делу, — сказал Вивариус. — Мне нужны такие талантливые люди, как вы, Елена. Я мог бы предложить вам работу в одной из моих лабораторий. Правда, она еще только строится, но можете быть уверенной, что в скором времени лаборатория сможет полноценно функционировать.

— Неужели же у вас нет более достойных кандидатур? Почему именно я? — Недоверчиво спросила Елена.

— Потому что вы и есть достойная кандидатура. — Ответил Вивариус.

Елена задумалась, когда-то она хотела чего-то подобного. Исследования в области нанотехнологий всегда было перспективной отраслью науки. Здесь можно было бы сделать карьеру, и Елене удалось бы это без особых усилий, потому что если в чем и была она по-настоящему талантлива, так это в программировании.

Той давней мечте сбыться не удалось, а карьеру Елена сделала, только совсем в другой области, весьма далекой от науки вообще. Так что вопрос для нее сейчас стоял совсем иначе: а насколько ей это нужно? И ответ на этот вопрос требовал времени на раздумья. Однако, был тут еще один вопрос, который в данной ситуации мог кое-что прояснить:

— Послушайте, Вивариус, ведь вы же сами сказали только что, что мне предстоит сражаться в финальном поединке, тогда где смысл вашего предложения сейчас, когда турнир еще не окончен? Меня могут убить. Я лично свои шансы на победу оцениваю здраво, и знаете, они не самые высокие.

— Понимаю, вас, моя дорогая. По этому, могу предложить вам следующую альтернативу: откажитесь от сражения в финале. Мотивируйте это тем, что хотите посвятить себя другим делам. У вас есть деньги, занимайтесь более безопасными делами, вы очень красивая женщина, Елена, вас ведь никто не осудит за такое решение.

Казалось, что это и есть единственно правильный выход из ситуации, выйти из игры. Не победить на турнире, так остаться в живых. Однако, не так то было тут все просто. Глубоко внутри самой Елены поселилось множество страхов, которые просто так не смогли бы отпустить ее, и она это знала. Ее болезни касались только ее саму, и просто выйти и сказать всем, что она уходит из "большого спорта", ей будет не так то просто. Елена порой боялась признаться самой себе в том, что давно и безнадежно больна Ареной, что, по сути, безумно любит убивать, и жить без этого адреналина в крови, просто не сможет.

— Мне надо подумать, — сказала она Вивариусу, — ей действительно было о чем подумать.