В гостинице Грин оказался только часов в семь вечера, и случилось то, чего он больше всего опасался — он опоздал. Всех участников перевели в Колизей. Там уже шла подготовка к торжественному открытию турнира. Оно должно было, состоятся вечером, и продолжаться до семи утра, а в это время начнётся отборочный тур или мясорубка, как его называли, но Грину туда попасть уже не суждено, потому что: во-первых — сами участники слишком заняты, чтобы отвлекаться на посторонние дела (хотя ради того дела, по которому сюда приехал Грин, Деррек с удовольствием бы отвлёкся), а во- вторых — просто потому, что его, Грина, туда не пустят.

И он оказался в сложном положении — увидеть Деррека ему теперь удастся только после мясорубки и то, только если того не убьют, а если убьют, тогда бессмысленно было вообще сюда приезжать.

Проникнуть нелегально не удастся тоже — не те годы уже, может, когда-то он и смог бы, но не сейчас. Он разозлился на себя, свою беспомощность и прибывал в состоянии нервозности, отчаянно пытаясь что-либо придумать, но не одной хорошей мысли не приходило в голову.

— Вы ведь Джерри Грин — начальник участка, где работает офицер Деррек? — услышал он у себя за спиной, когда выходил из здания гостиницы.

Грин обернулся — к нему обращалась блондинка с выразительными глазами и упругой грудью, а также с татуировкой на левом предплечье.

Он не знал девушку, раз она знала его и Деррека,

то глупо было открещиваться.

— Кто вы? — спросил Грин.

— Меня зовут Лаура Иоргенсон, — ответила девушка. — Не спрашивайте, откуда я знаю всё. Вам надо встретится с офицером Дерреком, но это не возможно сейчас, так ведь? А я могу это сделать и передам ему всё, что вы скажете.

Джерри замялся с ответом. Он и сам толком не знал, что сказать Дерреку. О том, что его подставили, он и сам уже догадался, а остальное слишком долго — это нужно с глазу на глаз, и Грин решил ограничиться минимумом того, что мог сказать.

— Передайте ему, что я здесь, что не могу встретиться с ним сейчас, что нужно много чего сказать, — он помолчал недолго, — пусть будет осторожен. Я надеюсь, что после первых сражений ещё смогу его увидеть. Это всё.

Лаура не стала уточнять и переспрашивать. Просто кивнув головой, направилась своей дорогой. Грин окликнул её.

— Да и ещё. На случай, если мы больше не увидимся, скажите ему, что я сделаю всё возможное. Он поймёт.

Легче ему после этого не стало, но это всё, что сейчас он мог сделать. Теперь ему предстояло ждать и молиться, чтобы с Дерреком ничего не случилось — тяжесть только увеличилась на душе старика.

Соммерс посмотрел на часы — без малого девять вечера — открытие турнира сейчас должно начаться. Сначала всякие выступления, вроде торжественной речи Вивариуса под шквал аплодисментов. Вообщем-то, все без ума не от него самого, а от его детища — соревнований на Арене. На втором месте, после зрелища, симпатия к сильнейшим игрокам, ну а аплодисменты Вивариусу — это как дань уважения создателю и не более того.

Кроме Вивариуса, выступают ещё различные спонсоры, привлечённые к организации турнира. В большинстве своём — это представители властвующей верхушки с тех самых планет и колоний, где будут проходить сражения.

И как всегда — это море плоских шуток, от которых представителей не важно каких рас, воротит как после весёлого гуляния с прилично выпитым количеством спиртного.

После выступлений организаторов, на арену выйдут игроки, чтобы выслушать наставления всё тех же, первых, вроде: "И пусть победит сильнейший!". Затем, аплодисменты, аплодисменты и ещё раз аплодисменты.

Начнутся первые приготовления к отправке игроков на поле сражения — они получат инструктаж, карты местности и оружие. Время пролетит быстро и вот уже без малого семь утра.

Джей старался о чём-то подумать — не получалось. Голова основательно была забита предстоящей мясорубкой. Он даже, иногда стал на время забывать, почему он здесь. Он ненадолго вспоминал Селли, Озборна и остальных, но ему не хотелось о них думать. Он так хотел закрыть глаза, досчитать до десяти, открыть их и с облегчением вздохнуть, узнав, что всё происходящее — сон, а вовсе не реальность. Он с ужасом осознавал, что потерял надежду — всё стало для него лишним и ненужным — он почти сознательно шёл на смерть, и ему было всё равно. Он, как всегда, в себя не верил.

Деррека тоже давила мысль о предстоящей заварушке, но в отличие от Джея, он не был настроен так безнадёжно пессимистически. Свои шансы на то чтобы выжить, он расценивал примерно также как и на то, что его убьют, то есть пятьдесят на пятьдесят. О том, что произошло там, на "большой земле", почему его предали, он сейчас не думал вообще — какая теперь разница. Чтобы хоть как-то себя подбодрить он мрачновато пошутил, что если его отправят на тот свет, то прежде чем он попадёт в рай (а на меньшее он не рассчитывал), обязательно сидя на облаке, досмотрит, чем всё закончится.

Соммерс, как ни странно, единственный, кто верил в свою команду. Он хорошо помнил, зачем он здесь и сложить голову, не начав настоящий турнир, он не собирался. Он почти наверняка знал, что мясорубка не так уж страшна, как о ней говорят, если правильно действовать и не впадать в панику, но какая-то часть его самого говорила ему, что рассчитывать только лишь на себя и на команду нельзя — нельзя не верить в удачу и не надеяться на неё.

Время пролетело быстро, будто секунда и настал тот час, когда предоставляется возможность "проверить себя на прочность" как выразился Кори (он же Деррек).

— Готовы?! - бодро спросил Соммерс у Джея и Деррека.

Джей промолчал, Деррек улыбнулся.

— Запомните, когда прибудем на место, обговорим план действий, карты местности у меня, задачу мы знаем, и да помогут нам небеса.

С этими словами, Соммерс во всеоружии, ступил на платформу телепортирующего устройства и буквально через секунду он исчез, оставив на сетчатке глаз наблюдавших его телепортацию хищную улыбку и острый взгляд из под лобья.

За ним последовал Деррек и потом Джей.

Раньше Джей никогда не телепортировался и ощущения, которые он испытал впервые, осуществляя перемещения в подпространстве, запомнились ему как не самые приятные. Казалось, что его тело разлетелось на атомы и все их этакой тучкой понесло с огромной скоростью неизвестно куда. По прибытии он ощутил жар во всём теле — всё закололось и зачесалось, он сам того не замечая, начал бегать по кругу и махать руками — это как ему казалось должно помочь и что самое удивительное, помогло. Вскоре он окончательно пришёл в себя — тело перестало чесаться, и он почувствовал приятный холодок внутри, пот просочился наружу, он вытер лицо перчаткой.