Мы с отцом прибыли в полевой госпиталь. В разбитых палатках располагались раненые воины. Целитель, встречавший нас сразу же провел нас в одну из палаток. Там лежало около десятка человек, перевязанные бинтами, сквозь которые сочилась кровь.

— Целитель! — слабым голосом позвал один из раненых.

Мы подошли к нему. Солдат указал на соседнюю койку:

— Он уже часа полтора не шевелится. И даже вроде не дышит.

Мы повернулись туда, куда указал раненый. На койке лежал боец, явно уже начинавший коченеть. Целитель присел на край кровати погибшего и, откинув, простыню, стал развязывать повязку, наложенную в области живота.

— Эти раны не лечатся ни заклинаниями, ни зельями, ни травами, известными нам, — вздохнул целитель, убирая последний слой повязки.

Я ожидал разодранной плоти, мяса, внутренних органов, вылазиющих наружу. Увидел небольшую дырочку с неровными краями.

— Это смертельная рана? — удивился я.

— Да… Мы не можем ничего сделать. Если ранят в живот, грудь или голову, а эти штуки прекрасно пробивают даже голову! — уточнил целитель, — так вот, в этих случаях, человек почти стопроцентно умрёт. Если в ногу или руку, мы спасаем людей, отрезаем раненую конечность.

— Да вы в своём уме? — возмутился я.

— Иного выхода не видим.

— Дайте нам с собой труп и раненого бойца, который дотянет до столицы, — распорядился я, — пусть посмотрит Гошар.

Пока мы находились в госпитале, умерло семь человек, и ни один не пошел на поправку.

— Такими темпами, формотцы и постопольцы очень скоро доберутся до столицы Дарнеи. А оттуда прямиком в нашу, — холодно сказал я отцу.

— Здесь нужно уповать только на целителей, — угрюмо ответил Военноначальник.

Мы вернулись во дворец днём. Я принял душ, выспался, поужинал. Наступила ночь. Спать больше не хотелось, и я решил навестить Ассель. Но в рамки дворцового этикета никак не вписывается ночное посещение девушки, поэтому я решил воспользоваться старым добрым способом — залезть в окно.

Часть 6

Я очень быстро добрался до открытого окна и забрался на подоконник. Ассель читала, лёжа в кровати, как и тогда, когда я в первый раз залез к ней в окно, правда тогда она носила имя Айса и была воином Света.

— Привет! — негромко сказал я. Девушка вздрогнула и вскочила, приняв боевую стойку. Что ж, надо отдать должное, реакция у нее всё ещё отличная. Когда Ассель увидела меня, на её лице отразилось возмущение и облегчение.

— Боги, ваше высочество!

Я спрыгнул с подоконника и прикрыл окно, чтобы с улицы нас не было слышно.

— Что за странный способ появиться? Двери что больше вне закона?

— Ну не прилично в такое время ходить в гости к девушке, — улыбнулся я, пройдя вглубь комнаты.

— А если неприлично, то почему ты здесь?

— Соскучился, — я улыбнулся и подмигнул ей. На лице Ассель отразилось неудовольствие.

— Я готова буду тебя принять в любое время, завтра.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — с улыбкой протянул я, оказываясь совсем близко к её лицу. Она смотрела на меня своими синими глазами, словно кролик на удава, и тем самым ещё больше раззадоривала меня. Я протянул руку к её лицу и провёл большим пальцем по губам.

Она затаила дыхание и сделала шаг назад, а я последовал за ней. Так мы прошагали половину комнаты, и Ассель оказалась у окна. Всё как тогда, вот только сегодня я её жалеть не намерен, у меня нет интереса привлечь её к заданию, где нужен маг, всё, чего я хотел было мне доступно здесь и сейчас. Я прижал её к себе и впился в губы, которые так сильно хотел. Скользнул языком в её рот и начал ласкать её язык. Мне показалось, Ассель не дышит, но было совершенно плевать. Сквозь тонкую ткань её ночной рубашки, я почувствовал, как напряглась её грудь, которую я сжал одной рукой, второй продолжал прижимать к себе девушку. Её ладони упёрлись в моё тело, пытаясь оттолкнуть, впрочем, не сильно настойчиво, и я не обращал на это ни малейшего внимания. Я подхватил её под ягодицы и усадил на подоконник, раздвинув ей ноги и встав между ними. Мои пальцы скользнули по шелковым трусикам намокшим от возбуждения, я улыбнулся сам себе и резко отодвинув ткань, ввёл в неё два пальца. Она вскрикнула от неожиданности или от наслаждения, а я хмыкнул ей в губы:

— Какой сюрприз, ты не девственница?

Её глаза расширились, а щеки покраснели. Я слегка отстранился.

— И кто же тот счастливчик?

— Я…не знаю, — тихо прошептала она, опустив глаза.

— То есть это было до того, как ты избавилась от воспоминаний? — я говорил часто дыша ей в губы, она кивнула, — а за последний год кто-то был? — меня волновал этот вопрос и очень.

Ассель помахала отрицательно, по щекам потекли слёзы, которые я вытер губами. Затем я снова вернулся к её губам и языку, а руками начал блуждать по телу, повторяя его соблазнительные изгибы. Я быстро избавился от рубашки и решил, что лучше, всё-таки переместиться на кровать. Я перенес её и уложил, отвлекаясь немного на застёжку моих брюк. Ассель поднялась:

— Не надо, Мейдар, уходи пожалуйста…

Я приподнял брови:

— Ты не хочешь меня?

— Нет.

— А тело говорит об обратном, — усмехнулся я, опуская взгляд на грудь, которую я успел освободить от ночной рубашки и ниже. Я продолжил снимать брюки, и когда всё было готово, снова подошёл к ней. Она отстранилась.

— Прошу, уйди… — чуть не плача попросила она.

Я прижал девушку к себе и поцеловал, её соски тут же набухли, касаясь моего обнаженного торса. Я избавил её от остатков одежды и снова уложил на кровать, но в этот раз без промедления, резким движением войдя в неё. Она снова вскрикнула, а я начал двигаться и целовать её одновременно. Её бедра подавались мне на встречу, быстрыми жадными движениями. Но я не хотел, чтобы это было быстро. Ногами я зафиксировал её ноги и стал двигаться нарочито медленно, затем и вовсе покинул её тело. Она извивалась, желая продолжения, но я дразнил, мучаясь сам, и мучая её. Я снова медленно вошёл в неё, она тут же выгнулась, словно кошка. Наши глаза встретились. Именно в тот момент в моей памяти всплыли все страдания, испытанные мною за год. Как я винил себя в её смерти, как жаждал быть убитым какой-нибудь тварью, как пил… Моя рука невольно оказалась на её шее, нежная кожа, тонкая шея…я совсем слегка сдавил, затем сильнее, и ещё…Ассель пыталась вдохнуть, но я перекрыл доступ кислорода, её зрачки расширились, кисть сжалась, а я не прекращал двигаться внутри неё. Я почувствовал боль на спине — девушка ногтями впивалась в мою кожу. Я отпустил шею Ассель, продолжая вколачиваться в её тело резкими грубыми движениями. Она выгнулась как будто в судороге, вся сжимаясь внутри и доставляя мне тем самым ещё больше наслаждения, из её горла вырвался крик, который я заглушил поцелуем. Я кончил лишь на несколько секунд позже, чем она и обессиленно лёг на неё, придавливая своим телом к кровати. Затем собрал свои вещи и молча ушёл, оставляя Ассель одну, и, подозреваю, оставил я её не в лучшем моральном состоянии. Мне было не плевать, меня это радовало.

Стоит ли говорить, в каком шикарном настроении я проснулся. После завтрака я взял Дорна и Короля, и отправился на охоту, на несколько дней. Охота была удачной, мы убили кабана, оленя и много мелкой дичи. Когда я вернулся, первая кого я увидел была Ассель, читающая в саду.

— Здравствуй, Ассель! — крикнул радостный король.

Она подняла голову, поднялась со скамьи и присела в изящном реверансе. Я лишь сдержанно кивнул головой, не задерживая на ней взгляда и осознавая, сколько должно быть боли, она испытала в тот момент. Затем я быстро направился в свои покои совершенно довольный собой.

На следующий день, я выяснил новости с фронта, линия которого продвигалась всё глубже в Дарнею. Гошар обещал рассказать что-то о ранах от нового оружия, но позже. Вечером меня вызвал король.

Я вошёл в королевскую приемную и обнаружил там Ассель, отца и дядю.

— Ассель намеревается ехать в Дарнею, — без предисловий строго сказал отец, — может, тебе удастся ей объяснить, что это идиотская затея.