Беру трубку и слышу сопение.

— Штыба, ты гад! Почему ты Витьку с собой взял, а меня нет?

Ну, вообще — претензия за гранью. И ведь на полном серьёзе! Что у женщин в голове?

— У тебя же свидание, — язвительно напоминаю я.

— Не веришь? Да знаешь, сколько у меня женихов? И не чета тебе! — в запальчивости произнесла Вика.

— Совет да любовь, — пожелал я и положил трубку.

Едем зачем-то к Мавзолею, естественно, часть пути пришлось пройти пешком. Вход в секцию, которая находилась на первом этаже ГУМа, был с Красной площади — практически напротив Мавзолея. Нет ни витрин, ни вывесок, а просто обычная деревянная дверь и неприметная кнопка звонка. Сразу за дверью — большое зеркало. На входе милиционер сверяет пропуска со своим списком. Седой старик-гардеробщик с ясными глазами чекиста просветил нас с Витькой насквозь взглядом, но ничего не сказал. Раз есть пропуск, значит положено. Заходим. Никаких прилавков нет, самообслуживание, у входа стоят тележки. Имеется также пара столиков с журналами, очевидно для тех, кто утомился делать покупки. Касса находится в самом конце зала. Из видимого персонала две улыбчивые продавщицы и статная серьёзная дама.

— Ничего себе тут выбор! — Витёк в первую очередь направился к полкам с джинсами. — Всего семьдесят один рубль!

А я, привычно взяв тележку, стал набирать товар, не особо присматриваясь к ценам.

— Толя, а двое джинсов я могу взять? — пихнул меня локтем в бок очумелый советский обыватель.

— Простите, можно вас? — обратился я к девушке-продавщице, но ко мне подошла их старшая.

— Я заместитель заведующего Галина Сергеевна, — представилась она, готовясь внимать.

— Есть у вас лимит на покупки? — уточняю у неё.

Да плевать, что выгляжу как деревня. А что, я должен делать вид, что мне такое изобилие привычно? Кстати, да, привычно, но кто поверит? Да и одни мы во всей секции.

— Нет лимита, — в первый раз улыбнулась Галина.

Кстати, я прикинул, что в будущем на месте этой секции будет двухэтажный магазин «BoscoFamily», в котором я бывал.

Так и ходим. Витька уделяет внимание шмоткам, а я набрал детских товаров для брата и сестры. Отправлю посылкой или кого-нибудь попрошу передать в Ростов. Чулки, носки, парфюмерия на подарки, хоть у меня и есть они, но лишними не будут. Сувениры, шубы, платья пропускаем. Я уже выбрал, что мне надо, и даже оплатил на кассе, а Витька всё ходит по залу, шевеля губами, видимо прикидывая, на что его денег хватит. Сижу в кресле, листаю журналы, лежащие на столике, вдруг слышу негромкий гул голосов, раздающийся со стороны гардероба. Из любопытства встаю, желая посмотреть, кого ещё занесло в царство дефицита? Заведующая смотрит неодобрительно и порывается мне что-то сказать, но дверь открывается и входит… Раиса Максимовна, а следом за ней, моя бывшая любовь — Светка Аюкасова. Обе в светлых платьях, только Светкино короче.

— Здравствуйте, — немного растерялся я.

— Здравствуй, — Горбачева, слегка наклонив голову, улыбается мне и идёт дальше.

— Толя, привет! — Светка виснет у меня на шее, прижимается и целует, а потом острым взглядом внимательно осматривает помещение магазина.

— Ты как тут? — удивляюсь я совпадению.

Хотя, вполне подходящее место для встречи с племянницей генсека. Но что-то неясное смущает меня. Светкин взгляд! Будто ждала кого-то здесь увидеть. Может, жених какой поджидает?

— Добрый день, — к Раисе Максимовне с улыбой услужливо устремилась замша и ещё одна женщина.

— Здравствуй, Ниночка, — жена генсека, наткнувшись на крепкий зад Витька, который в данный момент наклонился, изучая кроссовки, пошла дальше, небрежно оглядывая товары на полках.

— Толяныч, зырь! — сказал мой друг, потрясая кроссами. — О! Ты уже с девушкой⁈

— А я думала, ты с подружкой будешь, — проговорилась Светка. — Толь, раз так — давай мириться? Ну, дура я, дура! Просто я в тебя верю и знаю, что ты никогда бы не упал! Ты такой сильный!

Пока она гладила мои бицепсы, мне стало ясно, откуда растут ноги у этого пропуска. На меня сделали засаду. Интересно, Власов знал, что меня сюда мириться заманивают? Продал. Как есть продал!

— А тетю зачем напрягла?

— Да ей интересно стало, по ком я так страдаю! Мы с тобой уже давно знакомы, столько были вместе. Мир? — спросила хитрюга.

— Да шут с тобой! Мир! Но у меня реально нет времени, я через четыре часа должен быть на даче у… знакомого, и тебя с собой взять не могу. А завтра уже улетаю.

— Ко мне поехали, не будем время терять, — горячо шепнула на ухо бывшая, и уже и нынешняя, любовница.

— Поехали, — довольно сказал пацан внутри меня, а взрослый дядя лишь закатил глаза.

Сразу уехать не получилось, в магазин зашла делегация из четырех иностранцев и молоденькой миниатюрной переводчицы. Австралийцы, а это были они, очень возбудились, увидев Раису Максимовну. Она в отличие от своих предшественниц, жен генсеков, была медийной личностью, и многие её знали в лицо. Но приставать к ней иностранцы не стали, лишь поздоровались на своём, кенгурином. Пока я пытался оторвать Витька от шопинга, угрожая его здесь бросить, мужики взяли по тележке и лениво стали прохаживаться вдоль полок с товарами, обращая внимание в первую очередь на всякую хрень, вроде открыток, значков, сувениров. Шмотки их не интересовали. Зато интересовали их переводчицу, которая с несчастным видом инспектировала содержимое своего кошелька, подсчитывая, хватит ей на одну пару колготок или на две? Хватило на одну, и вторую она со вздохом положила на место. Я думал, с такими важными дядями отправляют кого-то из КГБ, но девице лет двадцать на вид, не больше, и взгляд у неё такой наивно-восторженный от местного изобилия, что ясно — не агент она. Мне стало жалко девушку.

— Вы позволите вам занять полсотни? Адрес свой я вам напишу, а вы мне потом при случае переводом отправите? — спросил, вернее, предложил я девушке.

Изумлённые, большие глаза переводчицы, и прищуренные глаза Светланы стали наградой за моё великодушие.

— Я не думала, что тут всё можно купить! — шёпотом призналась переводчица. — Мне Кудинов ничего не сказал. А у меня и денег-то с собой нет! Я вам всё верну! Завтра! Нет, сегодня!

Кто такой Кудинов, я не знал, очевидно, шеф малышки.

— И давно ты, Толя, таким щедрым стал? — также негромко спросила Аюкасова.

Слава богу, от разборок нас отвлёк один из иностранных гостей, ему потребовалась помощь переводчицы, которая, зажимая листок бумаги с моими данными, засеменила к нему. Визитку я ей давать не стал, просто написал свои адрес и ФИО. Сам даже имени у девушки не спросил, и так Светка надулась на меня как мышь на крупу.

— Мистер! Как вы думаете, это хороший подарок для парня ваших лет? — вдруг на английском обратился ко мне один из иностранных гостей.

Переводчица тут же перевела его вопрос, но я ответил без её помощи на английском.

— Вы для родственника хотите?

— Нет, подарок моему советскому другу, вернее, его сыну, — обрадованно ответил дядя и представился.

Пришлось то же самое сделать и мне. Мистер Энтони, член делегации профсоюзов, держал в руке редкую камеру, но которую я лично видел уже раньше. Почти такую. У Энтони в руках «Алмаз-102», а я видел «Алмаз-103» у корреспондента в Ашхабаде. Собкор одной из местных газет очень хвалил её. Отличная вещь, с зеркалами, якобы слизана с «Никсона». Но эта модель явно выше классом. И стоит дороже — 650 рублей! А за 103-ю тот парень отдал всего триста.

— Отличный подарок, не сомневайтесь, — с видом знатока говорю я.

На самом деле уверенности в этом нет, но не признаваться же в собственной беспомощности на глазах красотки-переводчицы, на которую моё знание языка произвело эффект! Светка стала смотреть ещё злее.

— У нас это единственный экземпляр, — поставила точку в сомнениях Энтони продавщица.

И он положил товар себе в тележку к одинокому бюстику Ленина.