При слове «мультики», — ушки Лизки встрепенулись.

— И-го-го! — сказала она.

— Ну вот! Сади теперь её на себя и на четвереньках в зал вези мультики смотреть. Валера так делает всегда, — строго сказала Вера, но глаза смеялись.

Пришлось вставать в ездовую позу и везти под смех всех сестру в зал, а там включать видеодвойку. Причем Лизка требовала, чтобы я ещё «и-го-го» кричал. Ржали как ненормальные! Однако я зеваю, не выспался. Бабуля без слов утянула в свою комнату и расстелила кровать. Я так и проспал до прихода отца.

— Чертяка ты здоровый! — батяня мне рад. — «Волгу», говоришь, дали на два дня? А поехали в район съездим⁈

— Может завтра? — пытаюсь откосить я.

— Да время ещё полпятого, а магазины до восьми, успеем. Вера, ты с нами? — уже решил всё отец.

Короче, вернулись только к десяти вечера. Как раз Кеша орать стал, титьку искать.

«Хрен так батя на машину накопит», — размышлял после поездки я, ведь потратились мы прилично. Накупили всего, по большей части всякой ерунды. А вот ёлки дома нет, Вера боится, что Лиза будет иголки в рот тащить. Ничего, я завтра во дворе её наряжу! У меня с собой ещё и шапка Деда Мороза с фальшивой бородой имеется.

Кстати, батя четыре дня отдыхает. На завтра, четверг, который по идее рабочий, он взял отгул, первое января — законный выходной, а второе и третье января удачно выпадают на субботу и воскресенье. По этому случаю за столом ему и мне налили по двести грамм водочки. Я, пока Вера отходила, успел почти всё бате перелить. Что ему двести грамм? Слону дробина. Бабуля неодобрительно посмотрела на меня, вздохнула, но нас не сдала. А отец потрепал меня по стриженой башке.

— Взрослеешь, сын!

Спать легли поздно, смотрели комедию «Данди Крокодил», батя где-то добавил и уснул первым, а я последним, так как выспался накануне. Встал тоже последним, разбудила сестрёнка, которая прибежала проверить, не уехал ли тот чудный дядька с кучей подарков? Смотрю на часы — девять утра. Вдруг на улице раздался хриплый лай Снежка.

— Кого там нелегкая принесла? Толь, сходи, глянь, — попросил отец, ремонтируя табуретку.

А Вера его конкретно в руках держит! Бухать боится, по дому всё делает, с детьми играет.

Во дворе тесно, так как туда пришлось загнать машину. Боком протискиваюсь к калитке и рывком открываю её, придерживая за ошейник собаку. На улице стоит армейский газик и два военных — летёха и капитан в расстёгнутых шинелях. С утра уже припекает солнце. У нас погода на новогодние праздники от минус пяти до плюс пяти каждый год. В этот раз, видно, в плюс уйдём.

— Мальчик, Валеру позови, — пробасил капитан.

Но отец уже и сам выглянул с табуреткой в руках. Странно, что она вообще сломалась, ведь вид у неё такой, что кажется, этот монстр четырёхногий и атомную войну переживёт! Тараканы сдохнут, а табурет выживет.

— Валер! Валер! Спокойнее! — заволновался капитан, увидев батю. — Я извиниться приехал!

Стою и кубатурю, что тут случилось? У нас в десяти километрах от поселка стояла воинская часть неизвестного мне назначения, и там, как водится в это время, имелось своё подсобное хозяйство — свиньи, коровы и даже барашки. Собственно, ничего необычного, я вообще ни одной воинской части без подсобного хозяйства не помню. Так вот, батю туда частенько приглашали на забой скота. Помню, платили спиртом, значит, связисты в части точно были. Сейчас-то что случилось?

— Просто денег не было, вот я вчера занял и сразу к тебе, — заблеял капитан, стараясь не приближаться к нашим воротам. — Платят мало нам, пока накоплю.

А это он врёт скорее всего, военным платили прилично. Слышал как лейтенант в части, где служит Бейбут, хвастался, что почти четыреста рублей у него выходит в месяц. Хотя это может из-за северного коэффициента?

— Ну, допустим! А обещать зачем? И скажи, мил человек, не тебя ли в другую часть переводят после Нового года? Я что, за своими деньгами должен по всему Союзу прыгать? — хмуро, но спокойно сказал отец, небрежно вертя табуретку в руке, разминая таким образом кисть.

— Да я бы точно до отъезда долг вернул! — вильнул глазом капитан. — Вот, мальчик, возьми!

Мне протянули пачку денег, перетянутую резинкой. А тут не хило, пара тысяч точно есть. И десятки, и четвертаки!

— Посчитать? — поворачиваюсь к отцу «мальчика».

— Ага, две пятьсот там должно быть! — отвечает батя.

— Там две триста, столько ты и давал! — возмущается капитан.

— А отдашь на двести больше. Ты полгода мне голову канифолишь, обещаешь машину продать, — немного прояснил ситуацию отец.

Отец что, хочет купить списанное армейское авто? Что-то не верится в такую возможность. Если бы это можно было сделать реально, то миллионы списанных военных авто ездили бы по дорогам СССР. В армии машин до хрена и даже больше. Помню ещё у Стругацких в книге «Понедельник начинается в субботу» было:

«Мы поговорили о машинах и пришли к выводу, что если уж покупать что-нибудь, так это „ГАЗ-69“, вездеход, но их, к сожалению, не продают». Но и это не главное. В Красноярском крае есть закрытые города, в одном из них, в Красноярске-26, я побывал этой осенью. Там спокойно, без всякой очереди, можно приобрести машину в автомагазине. Для своих, конечно, но у меня тоже есть связи. Вообще, в этом городке своё снабжение, и в магазинах имеется всякий дефицит — колбаса, тушёнка, сгущёнка и т. п. Короче, не надо бате никакие мутные варианты рассматривать, сам помогу! И денег добавлю. Заработки с двух салонов позволяют.

— Пап, не связывайся с ними. Идём собираться, нам ещё в райцентр ехать, — обращаюсь к отцу.

— Свалили в даль, — командует батя, по-прежнему разминая кисть.

Военные быстро грузятся и скрываются из глаз.

— Чёрт, что я Вере скажу? — горюет несостоявшийся автовладелец. — Хоть деньги отдали, и то хорошо.

— Я помогу тебе машину купить, и денег добавлю, если надо. Идём, расскажу про свой бизнес, — тяну отца домой, ибо на улице стоять прохладно.

— Какой такой бизнес? — не понял он меня.

Пьём чай на кухне. Отец в шоке от моих заработков. Я не стал таиться и раскрыл всю схему.

— У нас тоже видеодвойка есть, а если мне такое замутить? Но кассет мало, даже с теми, что ты привёз.

— Ну, не знаю, Па! А в райцентре нет ничего похожего?

— Не слышал.

Раздался звонок телефона. Поскольку винно-водочный магазин, с которым у нас параллельная линия связи, закрыт, то звонят, скорее всего, нам. Поднимаю трубку. На проводе Верка Архарова.

— Не соврали! Ты и правда приехал. Три года не приезжал, — сразу начала с претензий одноклассница. — Чем занят сегодня? Я хочу наших, кто здесь, собрать. Придёшь?

— К тебе? А родители твои где? — удивляюсь я.

— Они уже в Москве живут, но я сюда приехала с мамой, бабулю проведать, а папка на дежурстве в Новый год. Он сейчас большой начальник в министерстве.

— Поди полковник уже? — припоминаю я.

— Ага. Так что? Придёшь? — настаивает Вера. — К двум часам.

— Разумеется, приду! Тыщу лет тебя не видел, — легко соглашаюсь я.

Только кладу трубку, опять звонок. Степан, водитель моей «Волги», интересуется, когда можно приехать за машиной?

— К двум и подъезжай, — прикидываю я и сообщаю ему свой адрес.

Но пока машина под жопой, едем сначала к отцу в забойный цех, забираем разные хохоряшки, потом по магазинам поселковым, благо их немного у нас. После обеда начинаю готовиться к встрече со своей школьной любовью. Презики можно не брать, но я беру. А вдруг? Бабуля мне выделила коньяк из своих запасов. Джинсы, светлая футболка с короткими рукавами, валенки. А что? Обратно мне пешком идти, ведь машину отдам. Можно было упереться и придержать машину до вечера, но я не совсем скот. У человека такой же праздник, как и у меня.

Пока есть время, наряжаю ёлку во дворе, как и обещал Лизке. Кривая и облезлая, притулившаяся за сарайкой елка расцвела! Две электрические гирлянды в этом помогли, ну и игрушек у нас много. На улице небольшой минус, ветра нет, и мы с сестрёнкой дурачимся около получаса на улице, пока я с сожалением не собираюсь уезжать. Тем более, Степан приехал с каким-то мужиком на старом москвичонке и сигналит мне с улицы. Беру подарки и в последний раз в этом году сажусь за руль.