— Да ты что⁈ Скоро тетя Маша и дядя Миша вернутся! — возмутилась Яна, когда я полез в лобовую с поцелуями.

— Ну, хоть час у нас есть? — спросил я, не забывая гладить грудь девушки в расстегнутом халатике.

— Может есть, а могут и через пять минут прийти, — вяло отбивается та.

— Успеем! Пяти минут хватит, — успокаиваю я.

— Ну, уж нет, — отпихивается Янка. — Зря я к тебе второй раз зашла.

— А зачем приходила? Кстати, чего вы с Веркой не поделили? — любопытничаю я.

— А интересно стало, почему это Верка на тебя вдруг запала? Но пять минут⁈ Не говори такое девушкам.

Пять не пять, но Янка осталась довольна.

— Всё, беги! Неудобно, если нас вдвоём застанут, — выпихнула меня за дверь любовница, в спешке сунув в руки верхнюю одежду, которую прошлось надевать уже на ходу.

И была права! Машина Фарановых показалась из-за угла дома, когда я выходил из подъезда. Думаю, меня не заметили, ведь уже стемнело, да и в зимней одежде — попробуй узнай. Чуть мы с Янкой не спалились. Но я доволен, как слон. Почему, кстати, так говорят? Как слон?

Дома у нас застолье. В гости пришла знакомая Веры, учительница немецкого языка из нашей школы, тоже с дочкой двух лет. Впрочем, у меня она ничего не вела, я изучал английский.

— Как мальчик вырос-то, — заметила Ксения Евгеньевна, глянув на меня.

Имя учительницы я, конечно, напрочь забыл, просто Вера сразу спросила:

— Толя, а ты Ксению Евгеньевну помнишь?

Пришлось кивнуть.

— Давай с нами по маленькой, — предлагает батя, которого, чтобы не подрывать авторитет, никто не ругает за выпивку. Потом, может, и будут упрёки, но отцу уже будет всё равно.

— Не, спасибо. Я с девчонками лучше поиграю, мультики им новые поставлю, — отказываюсь я, так как пить совсем неохота.

Две егозы, Лиза и Катя, встретили моё появление по-разному. Лизка уже знала, что с этим лысым дядькой можно хорошо повеселиться и даже прокатиться на нём верхом, а вот маленькая Катя испугалась и собралась разреветься. Быстро включаю мультфильм «Ну, погоди!», и страшный дядя уже не страшный, а клёвый. Пока смотрим за проказами зайца и страданиями волка, Катя забирается ко мне на диван и доверчиво ложится головой на подушку, расположенную на моих коленях. От нечего делать расчёсываю мягкие светлые волосы ребёнка. Та возьми да усни.

— Ну, Толя, да ты просто волшебник. И как тебя Катюша моя подпустила к себе? Смотри, Вер, спит она! — воскликнула заглянувшая в зал гостья.

— У него педагогический талант! — с гордостью говорит мама Вера, будто это её личная заслуга.

Льстивые речи прервал звонок телефона.

Трубку подняла бабуля.

— Кого? Толю? А он не может, у него на коленях Катя спит, — честно сказал старушка неизвестно кому.

Разговор тут же прервался.

— Ба! Кто это был? — недовольно спросил я, уже догадываясь.

— Девушка какая-то. Ой, я старая, глупость сказала, наверное, — расстроилась бабушка.

Думаю, звонила Архарова. Кто ещё мог трубку сразу бросить? Да переживу. Остаток вечера прошёл спокойно. Я отлично провел день — потрахался с «Нивой» и занялся любовью с Яной. Что ещё в деревне делать?

Утром звонок. Верка Архарова. Как ни в чём не бывало спрашивает мелодичным голоском:

— Толя, чем занят сегодня?

— Только проснулся. Ты мне, кстати, снилась. А что, есть предложения?

— Хочешь на местный бокс посмотреть? Только в район надо ехать.

— Это на автобусе придётся, — прикидываю я, понимая, что такси не поедет сюда за мной.

— У твоего друга машина же есть. Я про Кондрата, — напоминает Верка.

— А что за турнир там? — тяну время, соображая, даст или нет свою ласточку друг.

Вообще, даже интересно. Я вчера пахал, помогал ему, да и без моих семисот рублей он бы не приобрёл эту машину в своё время. Но видя, как Кондрат над ней трясётся…

— Мне ещё по магазинам надо и к подруге заехать, а не на чем. Машина наша в Москве. Да и ни у меня, ни у мамы прав всё равно нет.

— Честно — ехать никуда не хочу, но за-ради на тебя, красивую, посмотреть ещё раз… Давай заеду за тобой через часик, — пытаюсь польстить я девушке.

— Ой, не смеши! У тебя подружек и тут, и в Красноярске пруд пруди. Мне про тебя рассказали! — не верит одноклассница.

И правильно не верит. Всё же основной мотив поездки — проверить «на слабо» Кондрата.

— Зинку видела? — понимающе спрашиваю я.

— Ну, Зинку. Но мне всё равно. Просто, чтобы ты ни на что заранее не рассчитывал. Так, поездим по райцентру.

— Ага. Твоя выгода понятна. А мне тогда это зачем? Если не на тебя посмотреть хотя бы одним глазком? Ну, хоть поцеловать… — насмешливо спрашиваю я.

— Не наглей, Штыба! А то передумаю, — сказав этот загадочный довод, Верка бросила трубку.

Это значит ДА? Или — обломишься, и так за счастье меня, красивую, увидеть?

Иду к Кондрату. Того ожидаемо дома нет — у него в гололёд самый сенокос.

— Ты что, Толян, щас на дорогах такое творится, то растает, то замёрзнет. Опасные дорожные условия! — вытаращил на меня глаза друг. — Ты ж мне угробишь машину, и сам того… тоже можешь.

— То есть машина у тебя на первом месте? — нахмурился я. — А друга не так жалко? И что значит «угробишь»? Ты мастер, руки золотые! Всё можно починить.

— Всё да не всё, — со вселенской тоской в голосе произнес Кондрат, но ключи от машины все-таки дал.

— Ух, как тут шикарно, не то что наши жиги, — искренне восхитилась Вера видом машины, и снаружи, и внутри.

Вера и сама выглядела шикарно — короткая шубка, юбка выше колен и светлые туфельки намекали — будешь возить меня от крыльца до крыльца!

— Ты вчера мне звонила вечером? — спрашиваю я.

— Ага, не стала мешать тебе, — легко призналась Вера.

— Этой Кате два года всего, — сразу попытался оправдаться я.

— Да знаю я, видела, как немка наша с дочкой к вам в гости шла! И дочку звать Катей.

Это деревня, что тут сказать?

— Эх, прокачу! — бибикнул я.

Даже сигнал другой, не как в моём точиле, а мелодичный с повышением и понижением тона.

Еду осторожно, что не вызывает восторга у пассажирки.

— Прибавь! Прибавь! — просит она.

Выбрав место поровнее, рыкнул мощным шестилитровым мотором, показав возможности машины. Колокольчик смеха моей подружки стал мне наградой. Я попытался погладить ногу в колготках (или чулках?) девушки, якобы перепутав оную с рычагом переключения скоростей, но был бит по руке. Отвлекают коленки от дороги! Но в целом я справился с давлением на себя и вел машину весьма аккуратно.

В райцентре мы первым делом заехали к Веркиной подружке — носатой бабе лет тридцати. Что-то Вера привезла ей в небольшой коробочке из Москвы, и я так понял, не бесплатно привезла, деньги Вера взамен получила. Скорее всего какая-то бабская хрень. Хотя с таким шнобелем не знаю, что бабе этой поможет! Потом мы заехали на местный рынок. Я тоже зашёл и поразился малолюдью. Буквально всего два десятка продавцов стояли и торговали разнообразным товаром. Вера и тут меня удивила — ничего покупать не стала, а вот ещё одну коробочку из своей сумки достала и получила за неё две десятки у простоватого вида девушки. Вот уж не подумал бы, что у Верки такие подруги имеются. Вроде как бизнес какой-то мутит. Но это её дела. На рынке я кое-что себе прикупил. Продукцию местных кустарей — чеканные фляжки из меди и алюминия, ремни тоже кустарного производства, но отличного качества и с красивыми пряжками, а также для Шенина взял казачью папаху из овчины, круглую с синим верхом с белым крестом на нём.

— Подарки, — пояснил я недоумевающей подружке.

— Черт! Я же через Москву лечу, надо Власову что-то купить, — вслух подумал я.

— Какому Власову? — подслушала Верка.

— Министру МВД, — секунду подумав, не стал скрывать я.

Под куполом рынка, потрескивая разрядами молний и наливаясь тяжестью грозовых туч, готовилась разразиться буря. Ей мешало только то, что Вера пока не поняла, шучу я или нет.