Звонок в дверь! Генка открывает, что-то спрашивает у звонившего и кричит:

— Толь, тут к тебе мужик какой-то!

«Водила? Странно, никакая машина к подъезду не подъезжала», — размышляя, ставлю на стол кружку с чаем и иду в коридор.

Ну да, это меня. Пришёл заведующий культмассовым сектором, или как там его? Здоровый мужик с бровями как у Леонида Ильича. Изображает такую радость от встречи, что кажется, ни кушать, ни пить, ни спать не сможет, не пообщавшись со мной.

— Машина ждёт! — с фальшивой радостью заявил дядька.

— Может чайку? — мой наивный да и уже прилично выпивший брат Генка принял такое радушие за чистую монету и как нормальный советский мужик предложил гостю выпить.

При слове «чайку» Генка ловко щёлкнул себя по горлу.

— Как Анатолий Валерьевич скажет. Можно и чайку, — мужик правильно понял сигналы Генки.

«А чего бы и нет? Сейчас подпою его да размотаю на информацию», — в первый момент подумалось мне. Но по здравому размышлению решил время не терять. Бабулю давно не видел, да и по остальным соскучился. Кроме того, в деревне ещё не виденный мною маленький брат, которому всего три месяца. Назвали Иннокентием, хз в честь кого. Старшей сводной сестричке Елизавете уже два года. Растёт наше семейство! Надо домой скорее. И так только утром приедем. Я гнать машину не дам по темноте, да при такой погоде. А в Ростовской области снежный буран сейчас, хоть и тепло. Снег мокрый, неприятный.

— А где машина? — возмущаюсь я. — У меня вещи тяжёлые.

— Я помогу! — радуется быть полезным мой будущий шофёр на завтра. — А машина во двор заехать не смогла, там кто-то припарковался неправильно.

— Это Васька, сука! — уверенно говорит Генка и начинает обуваться: — Щас втык ему опять дам!

Вынужден ускориться в сборах. Брат в таком состоянии, что никакого «опять» и быть не может! Идём на этаж выше.

М-да, тут я ошибся — этот Васька в таком же «состоянии нестояния», уже Новый год отмечает, но нас понял и дал ключи от своей машины. Пришлось мне садиться за руль и ставить машину соседа по нормальному, чтобы проезд не загораживать.

Усаживаюсь в «Волгу», знакомлюсь заново с водилой Степаном и своим попутчиком — заведующим каким-то отделом райкома КПСС Копновым Леонидом Аркадьевичем. Я сел сзади, желая поспать, что никем не опротестовывалось, раздражал лишь бубнёж Аркадьевича, тот пытался завести со мной светскую беседу. Замечание делать не стал. Зачем затыкать человека? Пусть болтает, меньше шансов, что водила уснёт. Я постарался прикинуться спящим, да и в самом деле заснул. Проснулся от какого-то тоненького воя. Сначала подумал, сон такой. Но нет, не сон. Машина стоит, моих попутчиков нет. Ещё темно. Выхожу на улицу. Свет фар нашей машины бьёт в сторону дороги, прямо по движению, а вот тусклый свет луны освещает какую-то возню на противоположной обочине. Быстро иду туда. Вижу перевернутые на бок голубые «Жигули»! Так я и думал — авария! Вроде без жертв, хотя Леонид Аркадьевич при свете фонарика что-то делает с необъятных размеров бабой. Она и издаёт эти звуки. Рядом топчется мужик, очевидно, несчастный муж мамонтихи и смазливая девчушка моих лет, думаю, дочь. Мужик рассказывает обстоятельства аварии, как он отвлёкся, и машина пошла юзом, слетев на обочину.

— Толя, надо срочно ехать в райцентр, в больницу, а тебя потом завезём, — пыхча сообщает райкомовец. — Лодыжка сломана! А ну, давай, помоги перенести женщину в нашу машину.

Впрягаюсь, понимая, что других вариантов нет, родные мои подождут, а оставлять в снегу ночью «перевертышей» — не дело. Хотя мужик с нами ехать отказывается наотрез, лишь просит позвонить свояку Мишане, у которого друг работает на «зилке» с краном.

— Не дури! Замерзнешь тут, — уговариваю я мужика бросить свою собственность.

— Ноль градусов, не замерзну. Помню, на границе на посту в минус тридцать стоял по два часа! — упорствует дядька, — так разводящий…

Вот оно мне надо слушать его армейские истории? Но и понять его можно — бросить свою «ласточку» не каждый сможет. Что тут с ней случиться может ночью? Да хоть колёса снимут!

Четыре мужика с трудом дотащили тётку до «Волги». Пострадавшую машину удалось поставить на колёса. На этом успехи закончились.

— Разместились мы с трудом, тетка заняла половину заднего сиденья, даже чуть больше, мы с девахой оказались приплюснутыми к разным дверям. Посадить посередине девушку мне не позволили.

— Ишь ты какой! — под птичий смех девушки неодобрительно произнесла Инна Валерьевна, которую я на своём горбу пёр до нашей машины.

Ясно — не для меня горлицу рожали.

— Руки помнят, я ведь врач-ортопед, двадцать лет стажа, — Аркадьевичу на переднем сидении хорошо.

— А почему вы сейчас в культмассовом секторе? — любопытствую я.

— Почему культмассового? Я сейчас возглавляю отдел здравоохранения, социального обеспечения и физической культуры! — удивился Копнов.

— Перепутал, значит, — отмахиваюсь я, не желая признаваться в источниках информации.

В больнице райцентра Копнова знали и, как я вижу, уважали. Сразу принесли носилки и вчетвером (двое не справлялись) утащили бабищу в приёмный покой. Я пошёл туда же, звонить свояку, как и просил муж потерпевшей, мало ли, что там было в армии, а при нуле можно и замерзнуть. Голос свояка, дяди Миши, показался мне знакомым, но я не заморочился.

— Толя, дежурный врач бухой, да и не травматолог он, придётся мне самому больной заняться, вытяжку делать. Подождёшь? — выскочил в приёмную через пару минут Копнов.

— О чем речь, Леонид Аркадьевич?

Моё отношение к чиновнику заметно улучшилось, и я уже решил, что на тридцатое декабря он мне как сопровождающий не нужен. «Волгу» возьму, права есть, сам погоняю. Вполне адекватный мужик, помощь оказал первую, да и сейчас причина задержки более чем уважительная.

— Тебя куда отвести, красавица? — с интересом смотрю на сонную дочку пострадавшей.

— К морю можно? — шутит она. — Я Яна, а ты, я так поняла, Толик? Как там мама моя?

— Врач ей занимается, не переживай, вытяжку будут делать, — повторил чужие слова я. — А за папу не волнуешься?

— Он же трезвый! Что с ним может быть⁈ Он в армии один раз знаешь…

М-да, служба в погранвойсках оставила весомый след в памяти мужика. Думаю, все вокруг уже слышали его истории по несколько раз.

— А куда вы ехали ночью-то? — перебил я.

— К родне нашей, тут в районе живут. Фарановы. Ну а потом в Ростов к бабуле Новый год встречать.

— Фарановы? — поразился я. — Я с Алёнкой вместе учился, вернее, в параллельном классе.

— Ой, вспомнила. Мне про тебя и Алёнка, и тетя Маша рассказывали! — радуется деваха.

— Так я Фарановым сейчас звонил? То-то мне голос показался знакомым!

Перебираем общих знакомых, обсуждаем новости, пока не возвращается партийный работник. Уже светает.

— Так… после Нового года сделают операцию маме, всё будет хорошо! — радует он Яну. — Тебя куда, домой?

— А можно всё-таки к тёте? Машину нашу папа туда пригонит, думаю. А маму я потом навещу, всё равно уже в Ростов не поедем, тут будем отмечать, — просится в попутчики девушка.

— Так это можно. Ты скажи, Анатолий, мне сегодня во сколько приехать? Может тебя Степан пока отвезёт, а я посплю пару-тройку часов.

— Леонид Аркадьевич, да вы что⁈ Не нужен мне водитель вообще, я сам с правами. Вы отдыхайте, и Степан пусть тоже не дёргается. Я сам за руль сяду.

— Я за машину отвечаю, — неожиданно подал голос водила. — Ты, парень, ездить-то умеешь?

— Степан! Тебя может в слесаря перевести, чтобы за машину не переживал? У меня указание — на два дня обеспечить товарища из Красноярского обкома КПСС транспортом! — с наездом спросил Копнов. — Будешь спорить с приказом первого секретаря? Забыл, как тебя вчера на трассе ГАИ ловила?

— Крайком у нас. Да вы, дядь Стёп, не переживайте, вот права мои, хотите, прямо сейчас навыки вам продемонстрирую? — пытаюсь сгладить ситуацию я.