Вечером хорошо, по-семейному, посидели с дядей Мишей, его женой, Генкой и Олей. Молодые жить пока будут у отца жениха, а потом, летом, переедут на дачу к Олиной бабушке. А дальше? А дальше они так далеко не заглядывают. Есть ещё сейчас у молодёжи уверенность в своём будущем. В Советском Союзе рабочему человеку все дороги открыты. У меня такой уверенности нет, я знаю, что будет через пару-тройку лет, но помалкиваю. Не поверят. Про себя тоже сильно не рассказываю. Хвастаться? А зачем. Я сейчас больше ценю простые человеческие отношения, причем не только с власть имущими, но и с родственниками, и с друзьями, вроде Бейбута, Ильи или Иринки. Да, подумав, я решил, что она больше друг мне, чем любовница или, тем более, любимая. В отношениях она меня не напрягает, а наша разница в возрасте для меня незаметна. И для неё служит некоторым стоп-сигналом, который мешает перерасти её симпатии ко мне в нечто большее.

В аэропорту меня ожидает подполковник, который и должен помочь провести холодное оружие через аэропорты. Молодой мужик, на вид и сорока нет. Не чванливый, и вообще, располагает к себе. В самолёте я даже разговорился с ним неожиданно для себя. Дядька оказался бывшим боксером, и мы поговорили на тему профессионального бокса. Надеюсь, ничего криминального я не сказал. А хоть бы и сказал. Я думаю, подполковник понял мой статус по двум встречающим меня сотрудникам из центрального аппарата МВД. Один — водитель в чине майора, я даже вспомнил его имя-отчество, возил он уже меня, когда я машину покупал — Николай Михайлович, а второй — подполковник, как и мой попутчик. Ну и по личной машине министра, которую тот отправил, чтобы доставить меня, тоже ясно — я не простой обыватель. Подполу надо было в ведомственную гостиницу, что нам не по пути. Но я рисанулся и заставил отвезти сначала земляка, а потом уже мы поехали в министерство. Что характерно, никто из встречающих не пикнул, и мои распоряжения были выполнены безпрекословно.

В приёмной, ожидая, когда министр меня примет, из хулиганских побуждений достал шашку. Изделие метровой длины с массивной рукоятью. Серебряная, очень старинная и тупая. Как мальчишка взмахнул пару раз древним оружием и увидел, что за мной с улыбкой наблюдает из приоткрытой двери Александр Владимирович.

— Извините, — смущенно улыбнулся я собственному ребячеству. — Что-то захотелось попробовать.

— Знал бы ты, сколько раз на дню мне хочется «достать шашку» и помахать ей, — почему-то почти шёпотом сказал Власов. — Ну, заходи!

Подарки — шашка и нагайка, очень понравились будущему именнинику. Он при мне позвонил в Ростов-на-Дону Виктору Семеновичу и витиевато поблагодарил. На маленьком столике в углу я заметил подаренную мной фарфоровую статуэтку — бурятку с самоваром. Не думаю, чтобы для меня специально достали её, а значит, зашёл подарок министру.

— Билет я тебе сменю, давай хоть посидим на даче. Тем более, твой знакомый там будет, Федор Петрович, — не просит, а скорее ставит меня в известность Власов. — У него вопросы по новой структуре ветеранских организаций имеются.

— Да мы с ним месяца три назад общались, перед тем мероприятием, — я напоминаю про слёт интернационалистов, вернее, воинов запаса в Ашхабаде.

Власов кивает головой и предлагает пока мне поездить по магазинам, прикупить подарки.

— У меня сумки забиты уже обе. Хотя, давайте, — соглашаюсь я.

— В «Берёзку», или могу в ГУМ дать пропуск, там секция закрытая есть. Ты вряд ли про неё слышал. Вот где всё купить можно.

— Давайте в ГУМ, — соглашаюсь я.

Слышал я про 200-ю секцию. Да, там не хуже, чем в «Берёзке», и товары за рубли продают, коих у меня с собой много, а не за чеки, которых у меня совсем нет. Власов бы дал, возможно, но что побираться?

— Вот, возьми. И можешь с собой ещё кого-нибудь взять, — Власов протянул мне небольшой прямоугольник с надписью «Пропуск… Штыба+1»!

— Это вы заранее заготовили? — ткнул пальцем в свою фамилию я.

— Да, ещё в прошлом году. Ты же сказал, что заедешь, — соглашается министр. — Если надо кому позвонить — звони.

— Надо. Для начала Шенину, что задержусь. У меня же работа, — говорю я, прикидывая, кого позвать с собой в царство изобилия?

Шенина Александр Владимирович сам набрал, успел до конца рабочего дня, сам и побеседовал с ним и попросил откомандировать меня ещё на денёк. А я тем временем решил, что возьму с собой Вику Артемьеву — сестру моего товарища по боксу. Она вроде не замужем, да и секс мне с ней как-то перепадал, полгода назад.

— Вика, это Толя. Привет, с Новым годом. Давай сегодня встретимся? Я в Москве и до вечера свободен. Да я не «ставлю в известность», а просто есть несколько часов свободных… Да ты не так поняла! Нет, ты не должна, как собачка, ко мне бежать по свистку.… Я понял.… Иди на своё свидание. А Виктор дома?

— Что, хотел подарок девушке сделать, а тебя ещё и обвинили во всех грехах? — министр неожиданно развеселился, слушая мой разговор. — Это, Толя, женщины — величайшая загадка природы!

— Витёк, привет! С прошедшим тебя.

— О! Здоров! Ты чем так сеструху разозлил? — явно обрадовался мне Витёк.

— Слушай! Я хочу тебя позвать в такое место… в которое ты и не мечтал попасть, — сразу беру быка за рога я.

— В стриптиз? А где у нас есть? — с надеждой в голосе спросил Виктор.

Власов, который продолжает подслушивать мои разговоры, уже еле сдерживает хохот, пытаясь при этом сохранять серьёзное выражение лица.

— Забей! Лучше! Короче, жди, я сейчас за тобой заеду, — не стал ничего объяснять дальше я.

— До семи я тут, потом поедем на дачу. И это… машина в твоём распоряжении, вещи можешь из неё не вытаскивать, — даёт наставления напоследок министр.

Еду в гости к Артемьеву. Родители его на работе, дома бабушка с сестрой. Я всё равно купил цветы для Вики и достал из заначки коробку шоколадных конфет.

— Не нужен мне твой веник! — Вика по-прежнему на меня зла.

Вот женщины! Сами придумают, сами обвинят, и сами обидятся.

— Тогда это тоже вам, — подаю старушке вдобавок к конфетам и букет из пяти роз.

— Салют! — жмет мне руку друг, на ходу обуваясь, и говорит в сторону комнат: — Не обращай внимания, она сегодня нервная. А куда идём?

— В двухсотую секцию ГУМа. Она только для иностранных делегаций, даже космонавтов пускают не всегда, — громко сообщаю я туда же.

Для Вики естественно. Пусть знает, дурёха, что потеряла. Хотя откуда ей знать? Ну, ничего, брат расскажет.

— Да ну нахер! Ненавижу по магазинам ходить! — возмущается друг. — Я думал, ты девочек снял!

— Если ты про деньги, я тебе займу, — обещаю я, понимая, что для нормального пацана эта неведомая секция совсем не предел мечтаний.

Я и сам не большой любитель шопинга.

— Деньги есть как раз, за сборную стипу дали, почти полтыщи есть. Но я коплю на чеки, хочу потом в «Берёзке» джинсы фирмовые купить.

Молча тащу его в машину. Что ему объяснять? Лучше пусть своими глазами увидит. А вот Вика, видно, услышала про ГУМ, выскочила на балкон и смотрит на то, как мы садимся в министерское авто. У министра, кроме двух иномарок, есть ещё и отечественный «ГАЗ-14», но там полный фарш — и кондиционер, и магнитола, и телефон «Алтай» имеются.

— Ух ты, как круто! — сказал потерявший дар речи Витька, усевшись на заднее сиденье. — Туда нельзя, там у нас кирпич, и гайцы стоят! Остановят же!… Кому они честь отдали?

— Нам и отдали, — сказал я, а наш водила только усмехнулся.

Кто же остановит машину министра МВД?

— Вике, жаль, нельзя сказать! Нет у неё никакого свидания, просто вредничает, — ерзает на сиденье друг. — А эти места откидные зачем?

— Для охраны, — пояснил я. — Почему же нельзя сказать? Можно. Тут телефон имеется, можем тебе домой позвонить.

— Да не может быть! — ахает пацан.

— Николай Михайлович, наберите номер, пожалуйста, — прошу я майора и вижу, что тому приятно, что я помню его имя-отчество.

— Вик, привет! Ты бы видела, в какой машине мы едем! Видела? Почему выгнали? Нет, не из автомата, из машины звоню. Ага! Слышишь, музыка играет? Да, тут телефон стоит, и сзади всего два кресла, шикарные! Да, могу, — почти кричит Виктор и спрашивает: — Ты говорить будешь с ней?