Убедившись, что санкций не последует, набравший в грудь дыхание Лев, тихонько его выдохнул. Любое общение с матерью походило на хождение по минному полю. Их мать не выглядела всепрощающим существом.

Однако Лев привлёк внимание не только своей матери. Глаза сапфировой драконицы светились неиссякаемым любопытством и пришедший к красному вирмлингу эмоциональный отклик полностью это подтвердил.

Даже тот же Белый тёрся неподалеку, заинтересованный произошедшим, на что Думов широко ему ухмыльнулся, вызвав короткий рык и отвернувшуюся голову.

Почуявшие возможность дракончики принялись бомбардировать друг друга «сообщениями», в попытках добиться слов, как и у их старшего брата. От этого они стали столь громкими, от чего красная драконица издала басовитый рык, заставивший их затихнуть.

Надо ли говорить, что наставления хватило ненадолго?

Вместе с тем Лев облегченно убедился, что его умение говорить не сильно привлекло к нему нежелательного внимания. Драконы оказались достаточно быстро ментально взрослеющими существами, поэтому если Лев и выделялся, то не очень сильно.

Успех в развитии речи наконец-то позволил Думову перейти к следующему этапу развития, а именно к попытке выстроить мосты между ним и остальными родственниками.

А что лучшего всего может подойти, если не азартные игры?

Внутренний дракон Льва плотоядно облизнулся от этих мыслей.

.

— Вот пошло-поехало, было и уехало! Кручу верчу — запутать хочу! Кручу шарик — плачу гонорарик! У дракона — все по-честному, без обмана! Смотрим внимательно, играем обязательно! — мелкая жемчужина как бешенная металась между тремя одинаковыми золотыми кубками, пока трое мелких вирмлингов завороженно следили за её движениями. — За хорошее зрение — сто золотых, премия! Ходим, ходим, мимо не проходим! Если очень постараться, каждый может отыграться!

Лев уже привычно быстро переставлял кубки, позволяя шарику то и дело исчезать за движениями его кистей, от чего дракончики раздраженно шипели.

— Итак, где шарик? — Думов остановился и с усмешкой уставился на тяжело думающую Синюю. Драконица то и дело тянулась то к одному, то к другому кубку, чтобы тут же отдернуть лапу.

Это обещало быть долгим. Когда Синяя была в чем-то не уверена, она начинала медлить и тянуть резину. Впрочем, Думов уже давно научился не торопиться. И у этого неожиданно появившегося терпения была целая история.

Сколько же сил и времени Льву потребовалось, чтобы найти три более-менее одинаковых ёмкости. Затем пришлось искать ровную, гладкую поверхность, которой стала какая-то белая каменная тумба, отдаленно похожая то ли на погребальную плиту склепа, то ли на молитвенный алтарь.

Наверное, кому-то было бы интересно, почему Думов решил заняться столь муторным и не особо интересным делом? Ответ стоит начать искать с того, что Лев не сразу понял, кем именно он стал.

Живя и меря время человеческими мерками, Думов как-то не учел, что его новая жизнь идёт совсем другими темпами.

После плюс-минус полгода еды, сна и попыток хоть как-то разнообразить свой досуг мужчина прошел сразу несколько стадий принятия, отчаяния и депрессии, чтобы выработать… куда более спокойное отношение ко времени.

Для того, чтобы позволить времени бежать быстрее, а не тянуться со скоростью полудохлой улитки, Думову пришлось наконец-то осознать простую истину — он дракон. А значит, его отношение со временем будет совсем другим, чем у смертных рас.

И хоть Льва всё ещё бесило ничего не делать, но в случае необходимости от научился отрешаться, позволяя периодам дня куда быстрее сменять друг друга.

Он познал всю прелесть сна после еды и отдыха, когда тебе не надо ни на работу, ни на учебу или ещё в какое-нибудь придуманное дьяволом место. Лев вновь узнал, пусть странное, но детство и, черт возьми, это было прекрасно.

Также неплохо помогал сон. В отличие от людей, у которых в лучшем случае была пара типов сна, у драконов их было больше.

Опытным путем Лев сумел определить, что он способен впадать в невероятно чуткую дремоту, где любое изменение вокруг него мгновенно регистрировалось органами чувств, что могли тут же его пробудить. Более того, Лев мог даже размышлять, пускай и делал это чуть медленнее обычного. В таком состоянии Думов мог находиться часами, если не днями, но это было плохой заменой полноценному сну.

Вторым типом шел более глубокий, но всё ещё чуткий сон. В нём мужчина уже почти не мог думать, но его чувства всё равно фиксировали все изменения и предупреждали об опасности. В подобном состоянии дракон мог находиться днями и неделями.

Ну и наконец третьим типом сна шел самый глубокий, где дракон засыпал на целые годы. Сам Лев пока не был способен на подобный тип сна, но его инстинкты намекали на саму возможность подобного в будущем.

Игра в наперстки в подобных обстоятельствах стала одной из многих игр, которые он придумывал, чтобы повеселится со своими сёстрами и братом.

Необходимость очень точно направлять шарик и держать кубки заметно улучшили координацию его кистей, а постоянное слежение за жемчужиной выработали хороший глазомер.

— Здесь! — четко произнесла слово Синенькая, азартно виляя сапфировым хвостиком. — Быстрее!

Драконы воплощают в себе несколько смертных грехов и гордость один из главенствующих. Новость о том, что их старший брат обладает некоей способностью, которой они не владеют, в высшей степени возмутила его мелких родственников.

Лев особо пристально за этим не следил, но он то и дело натыкался на пыжащихся дракончиков, что в такие моменты очень уж напоминали какающих ёжиков из всем известного анекдота.

И если поначалу Думов считал, что рано или поздно они сдадутся, то уже скоро он осознал, что сильно недооценил упорство своих родственников.

Забавно, что Лев этого даже не осознавал, но своей непоседливостью и желанием получить всё и сразу он оказывал серьезное положительное влияние на сестёр и брата, которые тоже невольно за ним тянулись и развивались куда быстрее, чем могли бы в естественной среде.

Самой первой, кто сумел освоить речь, оказалась Латунная, чем изрядно так подпалила хвостатые «седалища» своему брату и сестре.

Белый и Синяя рассматривали Латунную как нечто слабое и неполноценное, существующее лишь по причине протектората красного брата, но подобный успех заставил их осознать, что теперь уже они оказались позади!

Впрочем, даже невзирая на все их старания, они смогли освоить речь лишь в конце четвертого месяца. И на протяжении всего этого времени Латунная ничуть не стеснялась пытаться с ними общаться, чем доводила их до белого каления.

Лев начал подозревать, что за всей этой милой внешностью скрывается очень мстительная дракоша.

Но даже научившись отправлять полноценные слова, чуда не случилось. У его родственников не было второй жизни за плечами, поэтому дальнейшее постижение драконьего языка шло у них куда более медленными темпами.

— И-и-и, — Лев намеренно медленно потянулся к указанному кубку. — Не угадала!

— Не-е-ет! — Издала долгий крик Синяя, принявшись метаться из стороны в сторону. — Угадала! Угадала! Нечестно!

— Ничего не знаю, — Думов оскалился. — Плати.

Синяя замерла, сверля брата интенсивным взглядом, но ей ли не знать, что её брат был самым наглым драконом на всём белом свете.

Отойдя от стола, Лев вальяжно подошел к сдавшейся сестре и угрожающе потянулся к голове Синей, чтобы… начать довольно её гладить.

Сапфировая дракоша аж сгорбилась от охватившего её унижения. И ради этого десятки поколений её предков жили? Лев же ухмылялся всё шире и шире, рискуя, что его морда рано или поздно треснет.

Из-за того, что всё в этой пещере принадлежало их матери, то им оставалось не так уж много ставок для игр, но Думов даже так сумел кое-что придумать.

— Хватит! — Лев еле успел убрать пальцы из-под щелкнувших челюстей потерявшей то немногое терпение, что у неё осталось, Синей.