…Странными эффектами, самый очевидный из которых — плавление памяти (дурацкое название — потому и прижилось). По существу же, молекулярные биоинформационные процессы, порождаемые векториками «широкого спектра» — уничтожали субъединицы глубокой химической памяти наряду с дефектными клетками. При недавней эскалации «войн крови», масс-медиа раздули этот эффект в огромное пугало, обвешали нелепыми темами про зомби, и создали неприятие подобных векториков большинством людей…

…Но даже меньшинства хватило, чтобы порядок вещей в обществе, всегда казавшийся вечным, начал распадаться. Этот порядок абсолютно неприспособлен к ситуации, когда активная жизнь многих людей длится безгранично (прервать ее может лишь фатальный случай). Политики не умеют придумывать доктрины и программы для такого общества. Экономисты не знают, что тогда будет с трудовым ресурсом, с бизнесом и с финансами. Социологи теряются в догадках о том, как изменятся семейные и соседские отношения. Миссионеры мировых религий впадают в депрессивное или в маниакальное состояние. Алармисты пугают перенаселением планеты, но получается неубедительно, поскольку рождаемость упала до одного ребенка на трех-четырех женщин фертильного возраста. Психоаналитики готовятся осваивать новый рынок сбыта: «персоны 100+». Вот уж кто точно экономически выиграет от всей этой истории, так это психоаналитики.

Тут внезапно рядом со столиком как раз нарисовалась персона 100+.

— О, профессор Уэллвуд! – удивленно отреагировал Хлотар Нарбо.

— Просто Филипп. Еще лучше просто Фил, — с улыбкой поправил 104-летний профессор эксплитики. Сейчас он был одет в потертые джинсы и футболку с яркой картинкой, на которой узнавался символический лист каннабиса. Почти как хиппи 1960-х. Но, это не устранило сходства с Ганнибалом Лектером из «Молчания ягнят».

— Годится! – Хлотар тоже улыбнулся, — Что скажешь насчет пьянства по утрам, Фил?

— Скажу, что звучит заманчиво, — профессор посмотрел в сторону стойки, — если тебя не оттолкнет вариант местного стаута Ygron Pyr.

— Ого! — Хлотар залпом допил остатки метаксы, — Разве на Итаке варят годный стаут?

— Весьма годный, — подтвердил Уэллвуд и, обоснованно восприняв мимику визави, как одобрение, прошелся к стойке, откуда вернулся с двумя открытыми бутылками — треть литра каждая.

…

Два экстремально пожилых, но эйдж-реверсированных джентльмена выпили по бутылке местного итакийского стаута — под пересказ о цепи разумных видов, которые (согласно файлу джамблей) сменяют друг друга на Земле, и о вариантах той катастрофы, которая покончит с человечеством. В общем, профессор Уэллвуд уже знал это, лишь одна деталь оказалась для него незнакомой.

— Металлический астероид Дарума? – переспросил он.

— Точно, — подтвердил Хлотар Нарбо.

— …Дарума… — повторил профессор и положил на стол планшетник-раскладушку.

— Мощная штука, — оценил Хлотар, наблюдая, как гаджет размером с обычный телефон разворачивается до размеров канцелярского листа А4, — пожалуй, пока ты смотришь, я притащу еще пару стаута. Моя очередь выставляться.

Бармен, услышав их разговор, уже выставил на стойку две бутылки к моменту подхода клиента, и вдруг застыл, изумленно глядя в сторону устья бухты. Хлотар, уловив такую странную реакцию — повернулся, и окинул взглядом предмет, вызвавший изумление.

— А! Спокойно, парень! Это просто экраноплан с несущим фюзеляжем.

— Просто? — переспросил бармен с сомнением в голосе, не сводя глаз с гигантского (как карьерный самосвал) зеленого трехглазого жука, скользящего над поверхностью воды. Жужжание при этом было такое, которое и ассоциируется с гигантским насекомым. В финале жук плюхнулся на брюхо, пустив вокруг кольцевую рябь, развернулся на месте, посверкивая бликами на трех огромных глазах, и тихо подъехал задом к пирсу. Что-то открылось в его теле, и на пирс спрыгнула девушка, на вид загорелая китаянка, одетая минимально: в спортивное бикини, и с велосипедным рюкзачком на плече.

— Ну вот, — констатировал Хлотар, — сейчас эта вертихвостка Лола разбудит Камиллу.

— Кэп, ты что, знаешь эту девчонку?

— Ха! Возьми с полки бинокль, парень, и приглядись. Возможно, ты тоже знаешь ее.

Бармен последовал этому совету и через несколько секунд воскликнул:

— Офигеть! Это девчонка, которая ведет евро-канал про астронавтов и джамблей!

— То-то же, — наставительно произнес Хлотар, взял бутылки и направился к столику. Между тем, экраноплан, похожий на гигантского жука, отвалил от пирса, а секундой позже зажужжали воздушные винты на консолях (у настоящего жука это были бы не консоли, а усики). Экраноплан выполнил разворот, затем разгон, и отрыв от воды. Он метнулся в открытое море, оставляя позади быстро оседающую ленту тумана. Хлотар проводил эту штуку взглядом, и уселся за столик, поставив бутылки со стаутом.

— Очень любопытный астероид этот Дарума, — сообщил ему профессор Уэллвуд, — Его удалось неплохо исследовать во время сближений с Землей в 2001-м и в 2032-м годах. Расстояние составляло соответственно 7 и 11 миллионов километров.

— Как 20 и 30 расстояний до Луны, — откликнулся Хлотар, — не очень-то близко.

— Это очень близко по космическим меркам. И химический состав установлен довольно точно. Дарума содержит 80 процентов железа, 10 процентов никеля, около полпроцента кобальта… Самое занятное, что он, как типичный астероид М-класса содержит порядка одной сотой процента платиновых металлов на тонну. Масса Дарумы приблизительно 5 миллиардов тонн, значит, в нем около полмиллиона тонн платиновых металлов.

Хлотар покрутил в руке бутылку и посмотрел сквозь нее на низкое солнце.

— Ничего себе… А сколько сейчас в мире добывается платиновых металлов?

— Около 500 тонн в год, насколько я помню, — ответил профессор эксплитики.

— Гм… Итого, к нам летит земная добыча за тысячу лет. Но вряд ли этот клад кого-либо обогатит при падении нам на головы. Впрочем, как я понял Нигига, можно изобрести и реализовать метод, как отклонить этот астероид. Все-таки 800 с плюсом лет впереди.

— Только отклонить или еще и поймать? – мгновенно спросил профессор.

— Ух ты… Вообще-то Нигиг сказал: исключить столкновение. Без уточнений.

— Тогда уточнения внесу я. Зачем позволять Даруме улететь, если его можно поймать?

— Поймать астероид массой 5 миллиардов тонн при относительной скорости несколько километров в секунду? – с сомнением в голосе произнес Хлотар.

— Тебе кажется, что это проблема лишь потому, что ты не привык рассуждать о таких проектах в масштабе столетий. Представь себе, что мы доставили на Даруму машину с реактивным двигателем 10 мега-ньютонов тяги. Это как разгонные блоки для тяжелых ракет. Машина будет менять скорость Дарумы на 2 микрометра в секунду за секунду.

— 2 микрометра? — Хлотар хмыкнул, — Инфузории будут впечатлены!

— Не надо так торопиться с выводами, — весело посоветовал профессор, — за год скорость Дарумы изменится более чем на 60 метров в секунду, значит за столетие более чем на 6 километров в секунду. За полтора столетия можно перевести Даруму на курс к наперед заданной точке и орбите, например к одной из точек либрации в системе Земля — Луна.

— Ух ты… Фил, а это чисто абстрактно, или можно на самом деле провернуть такое?

— Второе, — ответил профессор, — такой проект вполне реален.

— Ладно, допустим, астероид на примерно лунной орбите. А что дальше? Как доставить платиновый клад на Землю? Ведь рудовозы ходят по морю, не по космосу.

— Это лучше спросить у принца Флоризеля.

— У кого, у кого? – удивился Хлотар, не ожидавший тут адресации к герою авантюрных романов Роберта Стивенсона из Викторианской эпохи.

Профессор Уэлвуд добродушно рассмеялся и пояснил:

— Прозвище принц Флоризель прилипло к Маркусу Хейнхайму, гендиректору MOXXI, вследствие его некоторой иллюзорной гламурности. Он тоже будет на андеграунде.

— Слушай, Фил, а ты можешь объяснить цель сегодняшнего андеграунда на Итаке? Мне непонятно, почему респектабельные топ-менеджеры и евро-чиновники тайно устроили саммит на маленьком некурортном острове ради силурианской темы в стиле джамблей.