– Тварь! – Евгений быстро вскочил на ноги и, всё так же, не отпуская мою шею, приподнял меня на пару сантиметров над полом. – И что же тебе спокойно не жилось? – отвесив заложнице хорошую затрещину, Паршин продолжил дальше вправлять непутёвой ведьме мозги. – Так нет же, припёрлась! – Мне вновь досталась унизительная пощёчина. – Помимо того, что всё испортила, так ещё и Рафаила с собой привела!

Видимо, это была последняя капля ангельского терпения ворма. И он, особо не напрягаясь, откинул мою тушку в сторону, и лишь удовлетворённо улыбнулся, заметив, как я впечаталась спиной в стену больничной палаты и тихо сползла по ней вниз, бесформенной кучей оседая на полу.

Ни сил, ни желания предпринять попытку подняться на ноги и прибить обидчика или спастись позорным бегством (что было бы, кстати, наилучшим вариантом) совершенно не было, поэтому мне оставалось только стать безучастной наблюдательницей стремительно разворачивающихся событий.

– Василиса... – Эх, всё-таки приятно услышать нотки паники вперемешку с испугом за себя, любимую, от малознакомого хвостатого демона.

– Кузя, защищать! – отдал приказ серебряноглазый и передо мной тут же появился большой чёрный волк с жёлто-золотыми глазами, буквально соткавшийся из воздуха.

– Рафаил, не становись у меня на пути, – злобно зарычал ворм, вмиг приобретая заострившиеся и какие-то звериные черты лица, шикарный набор когтей и клыков. – Я всё равно её убью – уж больно манит повышение демонического ранга!

– Сначала расправься со мной, – бесцветным голосом поставил перед фактом хозяин Кузьмы, становясь между неудачницей-ведьмой и вконец обнаглевшим Паршиным.

Предвкушающе улыбнувшись, Женя свёл над головой поднятые вверх руки. Резко разведя их в стороны, правой рукой поймал выпавший из мини-портала длинный, обоюдоострый меч с замысловатой рукоятью и какими-то письменами, опоясывающими кончик лезвия. Уставившись на заскучавшего Рафаила, в предвкушении принялась ожидать ответной показушности, мол, мой клинок длиннее твоего, бе-бе-бе! Но нет. Черноволосый медленно поднёс правую руку к лицу и, прикрыв ладонью левую половину, резко сжал кисть в кулак. Несколько томительно-долгих секунд ничего не происходило, но потом воздух перед ним окутался сиреневым сиянием и из него соткался полутораметровый клинок с письменами на мёртвом языке, тянущимися по всей длине лезвия с обеих сторон. Красивая гарда была поделена на два уровня, на каждом из которых присутствовали небольшие шипы, очень удобные при ближнем бое.

Яростно что-то прорычав, Евгений взмахнул мечом и бросился на спокойного до омерзения Рафаила. Молодец, служащий для меня живым щитом, медленно, словно бы делая огромное одолжение всем присутствующим, сжал рукоять своего клинка и играючи отразил стремительную атаку нападавшего. Стальной блеск и мечи парней вновь скрестились, разбрызгивая вокруг магическую силу.

Я и раньше подозревала, что Рафаил не относится к категории «человек», но сейчас убедилась в этом воочию. Смертоносный танец ворма и черноволосого парня перешёл на новый уровень, где мне, простой смертной, было не уследить за стремительными, расплывчатыми движениями двух... демонов?

Очередной выпад... Ускользающая от острия клинка тень... И две фигуры, замершие друг напротив друга. Серебряноглазый даже не запыхался и всё так же стоял между мной и вормом, а вот Евгений обзавёлся несколькими глубокими порезами на руках и наливающимся синяком на скуле.

– Будь ты проклят, Рафаил! – Разъярённо взревел Паршин.

Неожиданно сформировав на ладони чёрный сгусток заклинания, ворм бросил его в моего нежданного защитника, а затем исчез в открывшемся портале, не дожидаясь развязки.

У Рафаила был хоть и не богатый, но всё же выбор. Либо отскочить в сторону и открыть меня, либо отразить заклинание и молиться, чтобы магия не отрикошетила от стен обратно, либо принять смертоносный удар на себя. Честно, была готова к первому варианту развития событий, но не к тому, что парень так и останется стоять, спокойно дожидаясь своей скорой и мучительной смерти!

– Нет! – мой вопль слился с аналогичным криком растерянного Асуки, уже успевшего разобраться в двинутой психологии хозяйки.

Секунда, и я, непостижимым образом оказавшаяся стоящей перед Рафаилом, принимаю весь удар демонической магии на себя. (Всё равно Смерть не отпустит своего заместителя так легко, поэтому волноваться особо не о чем.) Выразительные серебряные глаза удивлённо расширились, а сильные руки поймали безвольное тело до того, как я упала на пол, отхаркиваясь кровью и мучительно мечтая, чтобы эта агония скорее закончилась.

– Идиотка! – припечатал фамильяр, всё-таки пробиваясь сквозь защитный купол, разлетевшийся в дребезги от очередного магического удара, и опутывая мою руку хвостом. – Васька, не смей ум...

Окончание фразы падшего демона я не услышала: меня наконец-то поглотила благодатная темнота, забирающая боль и дарующая спокойствие.

Очнулась я, как обычно, в морге. Вот только вместо привычной лёгкости, всегда чувствовавшейся после воскрешения, тело было словно налито свинцом и повиновалось законной хозяйке с превеликим трудом и неохотой. Оглядевшись по сторонам в поисках Смерти (нет, я, конечно же, помнила, что начальник косточки под знойным солнышком греет, но всё же по-глупому надеялась на чудо), и, не найдя искомого субъекта, осторожно поднялась, то и дело шипя от боли, сковывающей моё бренное тело.

«Эх, всё-таки нужно будет поблагодарить Габриеля за наложенные чары исцеления!» – в очередной раз преисполнившись чувства благодарности к упырёнышу, припомнила прошлогоднюю драму.

Получив травмы, несовместимые с жизнью, я в который раз была при смерти. Разозлённый сим прискорбным фактом начальник притащил какую-то старуху, рассыпающуюся от древности на составные части, и в приказной форме потребовал создать для недоучки хоть какую-нибудь защиту. Ведьма задумчиво пожевала губу, провела некий загадочный ритуал, почитала надо мной заклинение и вот, я получила способность к самоисцелению.

«Отлично, ни Смерти, ни Асуки...» – обида противной занозой сидела в сердце. – «Как я теперь до дома должна добираться?»

Но, как известно, неразрешимых проблем не существует. Поэтому натянув футболку и летние шорты, лежащие в корзинке в изголовье прозекторского стола, поковыляла на улицу, надеясь, что мадам Удача всё-таки осчастливит своей улыбкой, и я быстро поймаю такси. Вот только весенней ночью в летней одежде не очень-то комфортно.

Помнится, на мой наивный вопрос о том, как медики отреагируют на то, что из морга пропал труп (причём ушёл своими ногами, что отлично видно по камерам видеонаблюдения), упырёныш только рукой махнул, мол, всё схвачено – не нагнетай атмосферу. Поэтому я сейчас смело выходила из центральных дверей городского морга, а не как домушник – через окно.

В момент моей кончины балахон, кольцо перемещений и коса, благодаря небольшому магическому фокусу-покусу перемещались в чулан родной квартиры. Поэтому ни санитары, ни полицейские, приезжающие на место преступления, ни разу не заинтересовались оккультными предметами, и свято верили, что у меня в момент прогулки сердечко прихватило, и я скончалась от обширного инфаркта.

Как ни странно, но Фортуна соизволила-таки обратить на ведьму своё монаршие внимание: мне посчастливилось моментально поймать такси, и даже в рекордно короткие сроки оказаться дома, но какого страха я при этом натерпелась! Мне то и дело казалось, что этот доморощенный Шумахер армянского производства на раздолбанной «шестёрке» непременно не впишется в поворот или не успеет уйти от столкновения. Но нет, слава Богу, пронесло. И вот, спустя сорок минут я стояла в ванной комнате и рылась в аптечке в поисках обезболивающей мази.

Наивно полагая, что сама смогу помазать место ушиба, откопала в аптечке мазь и, морально не подготовившись, посмотрела в большое настенное зеркало. С трудом сдержав крик ужаса, была готова разрыдаться от увиденного. Чёрт с тем, что тело представляет собой один сплошной синяк, намного хуже выглядели тёмные синяки под глазами, осунувшееся лицо и тусклые, ломкие волосы. Раньше я смело могла назвать себя довольно симпатичной девушкой – хрупкая, с большими серыми глазищами, со вздёрнутым носиком, и длинными тёмно-русыми волосами, а сейчас же смахивала на ожившее умертвие!