Застыв на мгновение перед тяжелой дубовой дверью кабинета отца, Эрик продумал, что он хочет сказать, и постучал.

– Войди, – раздался громкий приказной голос Генриха, лорда Ригберта; не умел тот говорить по-другому.

Именно эта привычка говорить со всеми в приказном тоне и стала причиной, по которой Эрик при живом отце стал Лордом-управляющим. Однажды предыдущий король, отец короля Нэйтена, в шутку решил напугать генерала армии, красного палача, Генриха Ригберта. Но генерал не испугался, а отчитал короля за поведение. Не отличавшийся добрым нравом, Ричард Ниа Фер в порыве ярости лишил своего друга титула, передав его по праву наследования его сыну Эрику. Попытавшись на следующий день вернуть все на свои места, король Ричард натолкнулся на вежливый отказ. Отец так больше и не стал действующим лордом, предпочтя управлять всеми делами руками Эрика.

Эрик дошел до стола и замер, он и не сомневался, что его отец занимается бумагами. Весь стол был завален докладами, на стене висела большая карта страны с пометками, понятными только хозяину кабинета, а сам он возвышался над столом как большая скала. Светлые с сединой волосы были коротко острижены, чтобы не мешались. Синие пронзительные глаза изучали сына.

– Чего хотел? – произнес старый главнокомандующий ритуальную фразу.

Эрик чуть улыбнулся. Каждый вечер он заходил к отцу и каждый раз слышал эти слова с того самого момента, как научился внятно говорить. До этого отец мало обращал на него внимания.

– Пожелать спокойной ночи, – ответил он, чуть наклонив голову. – Завтра я отправлюсь во дворец, мне нужно поговорить с начальником Уэйном. Аудит приказов закончен.

– Не понимаю, как такой сосунок может быть быть начальником архива. Даже Эдвин еще не годится на свою роль, а его характер куда тверже. Да у всей их шайки еще не обсохло молоко на губах.

– Отец!

– И ты тоже хорош. Ну да ладно, это все, что ты хотел сказать?

– Нет. Сегодня Ингрид услышала крик.

– Плохо, – отец встал из-за стола и прошелся вдоль окна. – Тебе нужно лучше заниматься своей невестой, найди ей занятие или отправь в столицу. Пусть погуляет там под присмотром наших друзей. Ей будет не так скучно.

– Да, отец, – решение, предложенное им, показалось Эрику правильным. – Завтра я предложу ей навестить подругу в столице.

– Доброй ночи, сын, – разговор был окончен.

– Да какого? Так больше продолжаться не может! – Уэйн, лорд Гутрум, влетел в кабинет короля, не постучав. В его правой руке был зажат свиток, а в левой он держал перо и воинственно размахивал им. – Как прикажете мне объяснить, почему правая башня была опять сломана, спустя месяц после того, как ее торжественно открыли после реставрации? Или вот еще, почему мы сначала объявили войну Серсии, а спустя неделю подписали торговый договор с ней же, причем война не была закончена? Мы воюем или нет?

На этом моменте придворный историк перевел дыхание и наконец решил посмотреть, кто находится в кабинете.

Нэйтен, вальяжно развалившись на стуле, чиркал что-то на пергаменте и даже не поднял голову. Кристофер смотрел на Уэйна удивленно и немного обеспокоено, наверное, уже считая про себя, как давно тот не был на свежем воздухе и не пора ли уже придумывать очередную причину для одновременного закрытия библиотеки и архива. Причем причина должна быть веской и не повторить прошлые, чтобы королевский историк ничего не заподозрил. Джеймс же вертел перо и после слов Уэйна только улыбнулся, будто вспомнил хорошую шутку.

– Вы понимаете, что я должен все, что вы творите, записывать и объяснять потомкам? – продолжил историк уже менее горячо, казалось, что весь воздух из него выпустили. – Из одних ссылок нашего придворного мага можно составить сборник анекдотов, а еще есть торговые решения, которые, казалось бы, противоречат основным принципам экономики, но они работают! Над любовными похождениями короля через сотни лет будут вздыхать все придворные дамы! Про то, что мы за один год успели повоевать со всеми соседями хотя бы по разу, я вообще молчу.

– Почему мои ссылки похожи на сборник анекдотов? – удивился Кристофер, на минуту отвлекшись от плана по закрытию архива.

– А разве твоя ссылка на год, за покушение на жизнь короля, из которой ты вернулся через три дня, ворча, что не дают нормально заниматься исследованиями, не анекдот?

Атмосфера в кабинете несколько накалилась. Придворный маг относился к своим ссылкам с некоторым трепетом. Король Нэйтен оторвался от бумаг и посмотрел на Уэйна:

– Среди моих предков были и более эксцентричные, вспомни хотя бы Ричарда Странного, который бросил вызов Богу природы и хотел спалить заповедник. Или Николая Пресветлого, который имел 200 любовниц и обязал всех незамужних женщин носить чулки. Данный закон, кстати, все еще действует, может, пришло время напомнить о нем?

На это лорд Гутрум только вздохнул. Хотелось, чтобы летописи, написанные им, были правдивы и полезны, несли мудрость сквозь века, увековечили великие дела его друзей, а не вот это все. Когда-то давно именно истории про великих королей прошлого помогли ему выбрать свой путь, понять, чего он хочет…

– Так что ты слишком драматизируешь, – продолжил король, – но если это так важно, кто мешает тебе приукрасить немного?

Королевский историк пошел красными пятнами, но ничего не стал говорить в ответ. Если эти ослы хотят позориться в веках, то он им мешать не будет. Он запишет все так, как происходило.

– Историю часто переписывают, тебе ли не знать? – вступил в разговор Джеймс. – Не ты ли защищал свою работу на тему нестыковок в хрониках темных веков? И очень успешно. Забыл, что случилось после?

Уэйн продолжал упрямо молчать. С той поры ему был закрыт путь в парочку библиотек мира, и самого Уэйна признали самым молодым знатоком исторических наук. Эту защиту друзья будут припоминать ему до самой старости. Как-то они с Крисом и Джеймсом решили поспорить о скорости смещения королей во времена темных веков. Кристофер утверждал, что в то время был король, который правил всего три дня и был убит своим же братом. Спор тогда будущий придворный маг выиграл, но Уэйн заметил, что в книгах были несоответствия по времени, часто события происходили в те даты, в которые никак не могли происходить, или путешествия от страны в страну осуществлялись за день, хотя это было еще до изобретения телепортирующих чар. Таких неточностей было очень много, причем все они вписывались в строгую последовательность. Это очень заинтересовало Уэйна, и он начал сравнивать данные даты с книгами по истории других государств. Так, собирая информацию крупицу за крупицей, он смог раскрыть один из самых великих заговоров того времени. Но не все университеты из других стран смогли принять правду. С тех пор ему не везде можно было появляться. Пришлось довольствоваться лишь королевской библиотекой. Печально, но от своих слов он не отказался бы никогда.

– Потом последнюю «ссылку» мы и так с тобой описали еще неделю назад, не так ли? – подхватил маг, издевательски показывая кавычки жестом, и продолжил. – Так в чем настоящая причина твоего прихода сюда?

Уэйн только сильнее поджал губы и отвернулся от друга. Ему не хотелось признавать, что он никак не может связать события последнего месяца в одну цепочку. Разрушение башни, несколько тайных торговых договоров с разными странами, причем теми, которые раньше и не интересовали Джея, потому что не имели с ними общей границы; Кристофер, все время ходивший мрачный и злой, и даже не заходивший к нему пожаловаться на идиотов, которые его окружают; Брайн, начинающий сходить с ума, потому что вместо крови у него уже тек кофе. Происходило что-то глобальное, шла подготовка. Но к чему? Уэйну всегда нравилось по слухам, разговорам с Джеймсом и Крисом, мельчайшим событиям видеть, как плетется полотно истории, угадывать заговоры, которые устраивал Кристофер или обсуждать с ним же наиболее верные ходы в дворцовых интригах, понимать, кто станет следующей фавориткой, как меняется расстановка сил во дворце. И вот теперь он ничего не понимал. События происходили настолько хаотично, что казалось, будто мир решил сойти с ума. Или это он начал сходить с ума и больше не мог ничего увидеть.