Чёрт! Да как так-то⁈ И что теперь делать? Думаю, тут помог бы полноценный ритуал в месте Силы Живы. Но как мне его провести, если проклятый Перун даже просто обратиться к богине мне не даёт.
— Боярин, ты вообще как? — снова заговорил Михалёв. — И что тут произошло? Мы гром слышали и шум битвы. Выждали немного, как ты и приказывал. А потом я сюда прибежал. А тут, вон, трупы безголовые. Дом разрушен. Да и ты в крови весь с ног до головы. Словно кожу живьём сдирали…
— Хм… — посмотрел я на десятника. — Точно! Кожу! Михалёв, ты молодец!
— Э-э… Боярин, может всё же к целителю?
— К целителю успеем. Остальные бойцы где?
— По периметру сидят. Присматривают. Сюда я один зашёл.
— Зови! — приказал я. И, дождавшись когда десятник выйдет, начал кастовать «Среднее исцеление». Для себя. В скором времени мне понадобятся силы. Много сил и здоровья. Ещё бы пожрать что-нибудь…
— Михаил Владимирович, а может всё же разбудить? — услышал я тихий голос Вторуши.
— Приказа не было, — ответили ему.
— Ну не дело это, что боярин наш тут среди трупаков лежит. А если восстанут они? Не успеем и сделать ничего.
— Да с чего они восстать-то должны? Ты Вторак говори, да не заговаривайся! У нас тут не земли мёртвого бога, где каждый угол светить надо. На нашей земле наши Боги подобного не допустят. Если только колдун какой сильный не заведётся, что их обмануть сможет.
— А если завелся? Откуда мы знаем, кого тут наш боярин напластал? Вдруг и колдун был! Ты погляди, как он ослаб. С чегой-то?
— С тогой-то! Хватит чушь городить! Противники сильные достались, вот и устал боярин.
— Так он и в прошлый раз с сильными противниками бился. С нами плечом к плечу. А потом ещё и смог боярина Каганова забороть. А сейчас вон — пластом лежит. Может, был тут колдун?
— Вторуша, ты заколебал!
— Так а если восстанут! И покусают боярина, пока спит.
— А мы на что тут?
— Так и нас покусают.
— И что ты предлагаешь?
— Так на улицу их вынести, а дом спалить к богам!
— Проснётся боярин тогда. А ему отдых нужен.
— Так может и пусть проснется? Ты же сам сказал, что он за нами послал. Значит дело ещё есть какое-то…
— Я и так уже проснулся, — пробурчал я, открыв глаза. Надо же, снова не заметил, как заснул.
— Вот то дело! — радостно воскликнул Вторуша.
Михалёв же лишь раздосадовано покачал головой и недобро посмотрел на Безфамильного.
— И часто у вас тут мертвяки восстают, — поинтересовался я.
— Да уже лет тридцать такого не было, — отмахнулся десятник. — Болтун наш Вторак, просто.
— Что есть, то есть, — хмыкнул я. И спросил: — А Михаил Владимирович — это ты выходит, десятник?
— Я боярин, — вздохнул Михалёв. — Вбил он себе в голову, что надо меня по имени отчеству называть. И называет теперь.
— Так уважение показать, Михаил Владимирович! — возмутился Вторуша.
— А меня почему не называешь? — заинтересовался я.
— Так ты, боярин — боярин! Куда уж уважительнее?
— Понятно. Долго я спал?
— Не очень, — покачал головой десятник. — Часа полтора. Я велел не будить. Слишком уж у тебя вид был уставший.
— Это уже вечер получается?
— Темнеет уже, — кивнул он.
— Чёрт! — потёр я лицо ладонями. — Может оно и к лучшему. Остальные бойцы где?
— На улице. Кашеварят. Мы тут кабанёнка споймали.
— Кабанёнок — это хорошо. Тогда сначала поедим. Егора аккуратно на улицу вынести надо. Поищите тут может одеяла какие, чтобы удобнее было. А дом этот и правда спалим потом. Как уходить будем.
— Вот! — радостно воскликнул Вторуша. — Говорил же я — мертвяки не простые!
— Не простые, не простые, — пряча улыбку, покивал я. На самом деле дом сжечь надо на всякий случай. Не знаю, какие будут последствия моего сегодняшнего противостояния с князем. Поэтому, чем меньше улик останется, тем лучше. По-хорошему, надо бы те почти три десятка бойцов в дом перетаскать, прежде чем жечь. Да некогда. И так времени мало. А нам желательно до рассвета в нужно место дойти. Да ещё и подготовить всё. Кстати, насчёт тех воинов. — Вы трупы вокруг хутора видели?
— Видели, боярин, — подтвердил Михалёв. — Ты прости за самоуправство, но мы с них всё ценное поснимали. И оружие в сторонке сложили. Трофеи твои.
— Правильно сделали.
Спустя десять минут мы сидели во дворе, под навесом, за добротно сделанным столом. Рядом, на специальном очаге, жарился кабанчик, от которого прямо во время готовки отрезались большие куски. Которые тут же и уничтожались. Кабанёнок и в самом деле был небольшим. Наверное, молочный ещё. Но на семерых голодных мужиков должно хватить.
Так же чуть в стороне питались наши лошади. И не только наши. Где-то бойцы нашли ещё четверых. И теперь животинки с удовольствием употребляли свежее сено.
Десятник всё порывался выставить дозоры вокруг хутора. Но я не велел. Не должен князь сейчас вернуться. А больше опасаться в округе особо и некого. Так что все сидели, ели мясо и запивали водой из фляг. Кстати…
— Надо бы Егора напоить, — вспомнил я о Зареченском.
— Уже, боярин, — проглотив кусок кабанятины, сказал Михалёв. — В доме, пока ты спал.
Повезло мне с десятником. Вроде такой же молодой, как и остальные его бойцы, но очень ответственный. И инициативный. А это даже лучше, если инициатива правильная.
— Спасибо.
— Боярин, а что мы дальше делать будем? — спросил неугомонный Вторуша. За что тут же получил подзатыльник от сидевшего рядом воина. Того самого молодого парнишки, с которого началось моё знакомства с этим полудесятком. Боголюб его, кажется, зовут. Точно! Боголюб Странный. Он тогда по пути в гимназию представлялся. А остальных воинов я, к стыду своему, до сих пор по именам не знаю. Ну да ладно. Если сегодня всё нормально пройдёт, то успею ещё познакомиться. А сейчас голова не тем забита.
— Дальше нам нужно добраться в одно место, — ответил я Втораку. — Тут где-то недалеко есть старое Капище Живы. Знает кто это место?
Сам-то я его найти смогу, но не от этого хутора. Слабо вообще представляю, где нахожусь. А навигатора в этом мире, к сожалению, пока не придумали.
— Не Капище, а Славище боярин, — поправил меня Михалёв. — Про него говоришь? Там раньше богиню восславляли. Дары ей приносили. Помощи просили. А потом, как храм построили в городе, то редко кто туда ходит.
— Откуда ты такой умный взялся, десятник? — улыбнулся я. На что он вдруг засмущался и отвёл взгляд.
— А он у нас всегда лучше всех учился, — сказал Боголюб. — И в школе, и в боевых дисциплинах. Потому и десятника так рано получил. Мы его ещё Умником дразнили всё время.
— Эх, — вздохнул вдруг Вторуша. — А я вот тупой!
На несколько секунд над хутором воцарилась тишина. А затем округу потряс дружный громогласный смех. Даже Вторак перестал сокрушаться о своей тупости и ржал как конь вместе со всеми.
— Зато с тобой весело, — вытирая выступившие слёзы, произнёс я. Чем вызвал ещё одну вспышку хохота.
— Ладно, — отсмеявшись, снова заговорил я. — Так ты десятник знаешь, значит, где это Славище?
— Знаю, боярин.
— Далеко до него?
— Та-ак, — задумался он. — Тут от хутора нормальная тропинка есть до дороги. А там уже верхами можно ехать. Часа за три, три с половиной добраться должны. Это с учётом того, что не быстро поедем. Егора чтобы не растрясти. Он же с нами будет? Я правильно понял?
«Действительно, Умник» — подумал я, с уважением посмотрев на десятника.
— Правильно.
— А зачем нам на Славище, боярин? — спросил Вторуша.
— Попытаемся там Егора вылечить, — честно ответил я. — С помощью Живы.
— Так может лучше в храм?
— Часто тебе в храме помогали, Вторак? — строго поинтересовался у него Михалёв.
— Ну так я и не боярин, чтобы на меня внимание боги обращали, — пожал плечами воин. — Просто в храме жрицы есть. Через них богиню попросить проще будет.
— Богиню мы и сами попросим, — сказал я. — Она добрая. Главное чтобы не мешал никто.
