— Еще одна неординарная личность на нашу голову?

— Если ты считаешь обнаглевших девчонок, привыкших подставлять всех вокруг, пользуясь их добротой, чем-то особенным, то да. Она очень необычная девочка, навлекшая на себя беду своими пристрастиями.

— Поделишься тем, что успела про нее узнать?

Просительный взгляд вышел у него отменный. Не каждый ребенок так может, что уж говорить о взрослых. Не поверю, что он не тренировался ранее.

— Так и быть, расскажу, но потом тебе придется прочитать мой отчет от корки до корки. Не собираюсь я каждый раз освежать твою память.

— Большое тебе спасибо. У меня мандраж от завалов бумаг, что высятся в моем кабинете.

Пропустив мимо ушей его последнюю жалобу, я набрала в грудь побольше воздуха, желая выдать все подробности разом.

— Во-первых, она родилась тут, в столице. Жила в свое удовольствие в торговом квартале и слыла далеко не тихоней. Переехала на запад по настоятельной рекомендации отца, не желавшего постоянно разгребать ее проблемы. Можно сказать, он ее выгнал, захлопнув все ранее открытые двери. Если бы она успокоилась после этого, смогла бы жить долго и счастливо. Но не сложилось.

— Не думаю, что она была согласна оставить вольную жизнь и стать кем-то другим, — скривившись, предположил Кристофер.

— Именно так, но не перебивай. Во-вторых, Мирлена была очень умной. Не гнушалась ничем, но прекрасно знала законы и способы, как их обойти. Не брала то, что превышало сумму, за которой могло последовать преследование по закону и уголовное наказание. Не приближалась к одним и тем же магазинам с намерениями украсть чаще, чем раз в год. Чаще она примеряла наряды и даже покупала из них что-то, пока изучала порядки. А так как это порядком сужало круг охотничьих угодий, она любила путешествовала. Уезжала из города, в котором проживала, на подвиги, делая это достаточно часто.

— Продуманная воровка, которой подавай мелочевку? — удивленно спросил Донгар, явно не понимая размах ее деяний.

— Вот именно, но не только. Вещи, продукты, предметы постоянного обихода, которые можно унести в дамской сумочке исчезали вместе с ней с прилавков постоянно. И ходила она не во все магазины подряд, а только в те, которые вешали пропажи на персонал, в которых было мало работающих камер, и те, в которых имела сомнительную честь работать лично. Ее мозг работал на каком-то ином уровне анализа. Я восхищаюсь всем, что она проделывала, подходя с такой тщательностью к каждой вылазке, как не всегда выходит у наших спецов из аналитического отдела.

Я восхищалась, потому что делать вид, что мне безразличны ее успехи, будет не правильно. Пусть и с коварным умыслом, но Мирлена была экстраординарной особой. Можно сказать, выдающейся.

— Отменное качество, примененное не в том ключе. И почему такие уникумы не идут в стражи? — почти простонал Кристофер.

И он был прав! Просто озвучил мои первые мысли после того, как узнала о талантливой воровке.

— Наверное, нам платят недостаточно для таких уникумов. Да и помогать всем, пока твои руки связаны ради благого дела, не весело. Воровать куда как интереснее, — задумавшись, я дополнила список еще парочкой увлекательных занятий. — Как и предавать, искушать, соблазнять. Одним словом, действовать, теша свое эго. Они все эгоисты. Преступники, которых мы ловим, не милые и невинные, но порой они талантливы. Я вообще думаю, что в их головах случился какой-то сдвиг, и они стали обходить закон, что един для всех, но для них неприемлем.

— Это все лирика, но я понимаю, почему тебя подобное задевает, — усмехнувшись, Кристофер растрепал в очередной раз волосы рукой. — Вот почему ты крутишь глобус ногой? Тебе кажется, что мы все в ловушке правил и условий?

— Даже если так, мне все нравится, — пожав плечами, я убрала ногу с чертового глобуса. — И поступать, как они, я точно не планирую. Просто немного устала копаться в грязевом шлейфе преступников, выискивая хвосты и чужие убытки. Сейчас я, как никогда, мечтаю уйти на пенсию и никогда не слышать об убийствах, воровстве и прочем изобилии правонарушений. Хочу нюхать ромашки и наслаждаться покоем, разглядывать небо с его облаками и солнышком. Веришь или нет, мне даже дождливая погода сойдет, как основа комфортного безделья.

— Ты же не бросишь нас, не раскрыв это дело?

— Что? — искренне ужаснулась я, передернув плечами. — Ты действительно думаешь, что текущее дело затянется на несколько лет? И будет висеть над нами до моей предполагаемой пенсии?

— А почему нет? Ему явно не один год, так с чего нашему субъекту ошибаться сейчас на ровном месте? По моему опыту, с каждым разом преступники становятся более умелыми, если им не изменяет рассудок и хладнокровие.

— Какая ужасная перспектива… — протянула я. — Если нам в штат на постоянной основе добавят новичка из западного подразделения. Ведь когда-нибудь его начальству надоест платить командировочные и проблему решат простым переводом. Я не против Альтара Хамиша, но его подозрительность и неприязнь призраков настораживают.

— Надеюсь, до этого мы примем недостатки друг друга как данность, и никаких конфликтов не случится даже при подобном исходе.

— Конфликты?! — переспросила я, не веря, что Донгар может додуматься до подобного абсурда. — Я не собираюсь выяснять отношения ни с кем. Приму, как данность, и буду работать, как привыкла.

— Он планирует стать тебе больше, чем просто коллегой. Так что лучше строй свои планы, отталкиваясь от перспектив, отбиваться от внимания нового майора, чем слепо закрывать глаза на факты, — снова включил свой вкрадчивый тон Кристофер.

Конечно, он был прав, подталкивая меня к нужным выводам. Однако, сейчас я не хотела размышлять, как поступлю, если дело повернется не в мою пользу.

— В планах на ближайшие пару лет, пункта обзавестись семьей у меня не значится. Он проиграет все, если станет настаивать сверх меры.

— А если случится любовь? Она не спрашивает разрешения постучаться в чужие двери, — продолжил гнуть свою линию упертый, как мул, Донгар.

— Случится? Прям так неожиданно случится? Я не такой человек. В моем понимании чувства должны быть подконтрольны владельцу или погребут тебя под обломками выстроенного порядка. Хаос ужасен, если он ломает твою жизнь, переворачивая все с ног на голову.

— Какая ты не романтичная, Йорго, — погрозил мне пальцем, этот шутник.

Вот кто понятия не имеет о тех словах, которые говорит другим.

Вот правда, что Кристофер Донгар может знать о любви?

— А тебе многое дала любовь к красавице Анлике? Много мои родители получили от взаимных чувств, погибнув в один день? В моем понимании любовь губительна для нормальных магов. Она застилает глаза и притупляет чувство самосохранения. Зачем искать ее, отдавая порой гораздо больше, чем объект твоих чувств, и в результате оказываться в одиночестве, преданным и раздавленным?

— Никак не пойму, пессимистка или все-таки реалистка? Кто ты на самом деле, Селена Йорго?

— Веришь или нет, но я сама не знаю. Во мне постоянно борются несколько крайностей, уйти от которых не выходит, пока я регулярно вижу уродливую сторону нашего мира. Как вообще можно закрывать глаза на все это и рожать детей? Кому как не нам с тобой известно, что никогда нельзя списывать со счетов исход, при котором твой ребенок умрет по разным бытовым обстоятельствам.

— Так далеко я не заглядываю, — покачав головой, он выдавил из себя грустную улыбку. — В любом случае, ради своих детей я превращусь в цепного пса, оберегая их от всех невзгод. Но ты заметила, что теперь сама коснулась слишком личной темы?

— И правда, — спрыгнув со стола, я натянула обратно сапог, и приведя форму в порядок, вернулась за стол и устроилась напротив майора. — Лирика утомляет и поднимает на поверхность те темы, которые я обычно игнорирую. Возможно, с годами я стану мягче и приму все, что привычно для других, но не сейчас.

— Мне приятно знать, что вхожу в круг тех, кто слышит и видит тебя такой. Той Селеной, которая сомневается и не уверена в себе. Это напоминает мне о нашем прошлом с темными пятнами.