— Я это… Меня его мать поймала под… над ним. Сразу в храм отвела… — чуть сильнее покраснела девушка. — Я тогда пьяная была… Плохо помню.

— Ерунда какая-то, — не поверила в такую чушь тетка. — Он парень видный, за него можно было в любом случае хороший калым получить. Даже благородная могла в гарем купить.

— А у него это… — виновато оглянулась на меня Аниса. — У него проблемы… с этим делом…

— А тебе на черта импотент сдался? — удивилась тетка, и в ее взгляде появилась нездоровая подозрительность.

— А я это… я умею… тут же надо правильно… с лаской… и я особые приемы в постели знаю, — моя жена покраснела уже почти до состояния спелой помидорины. И наконец прервала допрос, припечатав прямой просьбой. — Прошу мне рассказать, что нужно делать!

— Кладете руки на алтари и произносите: «Прошу подтвердить», потом ко мне идете за браслетами, — пожала плечами жрица.

Аниса повернулась ко мне, но я сделал знак выйти на улицу. Там жена протянула мне ладошку, явно ожидая получить в нее золотые.

— Тебя ничего не смутило, специалистка в постели? — поинтересовался я.

— Да ну тебя! — действительно смутилась Аниса. — Надо же было что-то сказать. Прости, пожалуйста! Но пойдем, получим все-таки эти браслеты.

— Никуда мы не пойдем! — резко ответил я. — Не нравится мне то, что на алтарях написано.

— Дорогой, но нам же надо браслеты, — огорчилась жена. — Это просто будет ненастоящая клятва. Я очень боюсь, что тебя могут… увести. Ты же видел, что здесь творится! И я не хочу тебя подчинять. Не будет никаких, даже тайных, попыток с моей стороны. Клянусь! Ну… ну хочешь я перед тобой на колени встану?

— А это не повредит твоему образу Леди? — удивился я, высматривая на улице какие-нибудь трактиры.

— Перед мужем не возбраняется, — Аниса так беззащитно взглянула на меня, что вся злость на ее импровизацию про мою несостоятельность прошла. — Особенно если и вправду виновата.

— Нет! Мы сейчас поступим, наконец, правильно, — задумчиво произнес я. — А именно сядем где-нибудь, и я пошлю разведчиков, посмотреть как тут все устроено, чтобы не задавать больше безмерно глупых вопросов.

Потом развернул жену, все еще не желающую принять простую истину, и напоследок, как символ моего недовольства, придал ей импульс в сторону замеченного мной заведения. По-простому. Коленкой подпнул под мягкое место.

— Ты прав, любимый, — согласилась она, пробежав пару шагов от такого доходчивого целеуказания. — Ты же у меня самый умный!

Впрочем, хотя моя жена и не пыталась проявить сарказм, но тут же выяснилось, что я ошибся. Сразу и выяснилось, как только мы открыли дверь под вывеской «Пивная», и с крутой лестницы в подвал на нас шибануло таким духом, что стало понятно, что здесь ввод и вывод пива в организмы и из организмов явно совмещены в одном помещении.

Мы как пробки выскочили на улицу и радостно вдохнули свежего, только просто вонючего воздуха. Но нам повезло, так как всего в десятке ярдов виднелись широкие окна явно приличного заведения. И как раз почти напротив храма Благородной Спеси.

— Если мы сделаем себе браслеты дворян, то и без брачных сможем обойтись, — попытался я донести свою мысль до уже совсем растерянной супруги. — Дворянина никто не попытается увести. Хотя… если уводительница будет симпатичная…

Но моя попытка разрядить нервозную атмосферу шуткой не удалась. Обычно довольно ревнивая жена не стала ни шипеть, ни фыркать, а просто намертво вцепилась мне в рукав. Так себе результат шутки…

В трактире мы сняли комнату и там уже расположились для спокойной разведки. Я подчинил своими заклинаниями еще двух птичек и кота. Вся эта банда была готова собирать информацию и лететь или бежать по моей команде на расстояние до четырехсот ярдов.

Разведка уже через час принесла интересные результаты. К храму Благородной Спеси подъехала совершенно примитивная карета, по сути короб, поставленный на телегу. Оттуда выгрузились сначала сухая немолодая дама в кирасе, потом два судя по всему ее мужа в необъятных шароварах, а под конец молодой упитанный парень. Ну как молодой? Я думаю на год-другой постарше моих лет. Но какой-то весь зашуганный и излишне скромный.

В храм отправилась только мать семейства с сыном. Довольно логично, если учитывать, что только за вход они тут же отдали по золотому с носа. Дальше я все наблюдал глазами птички, притаившейся на балке под крышей этого убогого храма.

— Я смотрю, вы не сильно спешили подтвердить благородное происхождение вашего сына, — с почти незаметным уважением произнесла необъятно толстая жрица, восседавшая за столиком сразу за входной дверью храма.

— Я решила, что с этим спешить не надо, — важно ответила крепкая дворянка, явно в недавнем прошлом знатная воительница. — У нас в имении и так все знают, но вот теперь надо отправить мальчика в столицу. И это… у вас должна быть оплата от герцогини, нашей сеньоры.

Пока жрица, раздраженная от того, что сейчас не получит на руки звонкой монеты, листала какой-то журнал, я еще раз окинул своим взглядом убогий возок, потертую одежду мужей дворянки, а потом и взглядом птички доспехи воительницы. Получалось, что эта дворянка совсем небогата. Она даже неуместную в городе кирасу натянула, так как ничего приличнее у нее просто-напросто нет. Вот и синьора за нее заплатила.

Потом, по кивку жрицы, мать с сыном подошли к рядку из семи алтарей около дальней стены храма. Судя по изученным мной ранее надписям, они соответствовали местной благородной иерархии. А может и всемирной, если особо не заморачиваться переводом и поиском аналогов в разных землях. От ненаследного рыцаря до императора, или императрицы в местных реалиях.

— Так… — пробормотал я, — судя по затертой табличке на столе жрицы, есть семь рангов… Ненаследный рыцарь, уже наследный дворянин, барон, граф, герцог, король и император.

— Ты, мой дорогой, наследный дворянин, — произнесла моя любимая, которая при обсуждении титулов сразу же вышла из прострации, в которой почти непрерывно пребывала с нашего шага в злосчастный портал. — А я, как твоя жена, наследная дворянка. Но ты же позволишь мне получить здесь браслет урожденной баронессы?

Я просто кивнул, еще не догадываясь, как же я ошибся. Но в тот момент мне подумалось, что бы не сделать приятное горячо любимой жене? Ну есть у нее пунктик насчет титула… А у кого нет маленьких слабостей?

Тем временем в храме упитанный парень украдкой положил ладонь не на второй алтарь простого дворянина, на который ему указали, а на четвертый, соответствующий графу. Ничего не произошло. Только мать легонько стукнула его по руке, да жрица, от которой демарш не укрылся, пробормотала себе под нос:

— Сколько этих дур и дурней? Все надеются, что мать прижила их от более благородного…

Но инцидент последствий не имел, парень коснулся нужного камня, который ответил ему вспышкой яркого света, браслет был надет на запястье, и вскоре семейство укатило на своей дребезжащей полутелеге-полукарете. А жрица вытерла пот от тяжкого труда по заполнению нескольких строк в книге и направилась в трактир, комнату в котором мы и сняли. Пока она там пила свою законную утреннюю кружку пива, я развил нешуточную деятельность.

Пользуясь тем, что толстенный журнал остался на столе, я отправил в храм кота, и тот своей пушистой лапой стал листать страницы. Я смотрел его глазами и быстро записывал.

Уже через полчаса все для нашего внедрения в благородное общество было готово.

— Ты будешь урожденная ненаследная баронесса Анисана во Лардос, а я наследный лорд Киран Симир, — наставлял я супругу. — Я посмотрел похожие имена. Для северян это звучит обычно. В книге есть записи отпрысков, у которых были бабки в северных землях.

Аниса морщилась, но вынуждена была смириться. Для настоящей Леди менять имя недопустимо, но… если просто исковеркать на местный лад, то еще туда-сюда. Тем более, представляться она может и не полным именем, а значит своим. Это если ей вообще придется представляться, так как она будет вынуждена быть немой в местном обществе. На бумажке разве только написать имя. А бумажка и произнесенное своими устами — это две огромные разницы!