«Но ведь это нечестно». – Озадачился Аваурхатх и испуганно замолчал.

«У гоблинов нет чести, – усмехнулся нантарианец. – И они бы быстро выбили это понятие из твоей головы».

«И, все же, – говорил полуэльф, вместе со всеми покидая баню. – Я бы хотел увидеть врагов и сразиться с ними. Ну, после того как научусь сражаться». – Смущенно прибавил он.

«Какие твои годы! – машинально воскликнул Ассам, но осекся и тут же прибавил. – Еще увидишь, еще сразишься».

Они шли по заснеженной улице. Наступил вечер и быстро стемнело. Жители зажгли фонари и издалека наблюдали за пришельцами.

«Нельзя сказать, что эльфы Нантарлина скромны, – произнес Келехир, скользнув взглядом по окнам домов. – Нас рассматривают со всех сторон».

«Пусть смотрят». – Отмахнулся Ассам. Сомбриэль пожал плечами. Он был занят тем, что разглядывал городской пейзаж.

«Давайте поиграем в снежки!» – предложил Келехир и, забежав за дом, метнул в нантарианца снежный ком размером с голову. Снежок, вроде бы, летел тому прямо в грудь. Но правитель Нантара ловко отскочил в сторону, и он разбился о расчищенную дорожку.

«Вот же ты мазила, лорд Келехир!» – язвительно протянул далламариец и кинулся в спешке лепить снаряд.

Все разбежались по различным укрытиям. Ассам спрятался за дом, как и Келехир. Ортан засел за невысоким заборчиком. Аваурхатх, в качестве укрытия, выбрал толстенную ель. И только Сомбриэль, не знавший правил этой игры, остался торчать столбом.

«Лепи снежки и кидай в нас!» – крикнул ему Келехир.

«И самое главное, не дай попасть в тебя!» – подсказал Ассам.

«Ах вот как!» – обрадовался нантарианец и принял участие в веселье. Он перебегал с места на место и успешно поражал противников. Все его снежки нашли свои цели. Вот уже взвыл аркаланец, не вовремя выглянувший из своего укрытия. Следом получил снаряд в глаз и его брат. За ним прилетело и высокому эльфу. Последним пострадал нантарлинец. Сомбриэль умудрился забежать ему за спину и расстрелял его около елки, за которой он надеялся отсидеться.

«Давайте еще! – попросил правитель уставших от возни друзей. – Это так похоже на орхандуан!»

Услышав его, Келехир вздрогнул. Это нантарианское слово внезапно воскресило в нем давно забытые события, когда он, вместе с гномом и Раштом, бродил по Имрану.

Однажды они зашли на арену, где как раз проводился этот древний ритуал. Эта игра, бывшая одновременно частью воинского посвящения, навсегда осталась в его памяти. Час свистящих кинжалов… Орхандуан. Его бросило в дрожь от одного только названия. Но Брегевольд сказал, что ему оказана высокая честь и, если он осмелится отклонить приглашение, то покроет себя несмываемым позором.

«Лучше я покрою себя позором». – Решительно произнес Келехир, узнав от гнома правила игры.

«Да будет тебе, Кели, – усмехнулся Брегевольд. – Всего-то час ты проведешь в этом круге».

«А если в меня попадут? – возмутился эльф. Его вовсе не радовала перспектива быть исколотым кинжалами. Тем более, нантарианскими. – Они ведь пробьют меня насквозь!»

«Не пробьют, – утешил его гном и коварно засмеялся. – Там ручка особая. Она удержит клинок в тебе».

«Ох, спасибо, Брегевольд! – злорадно прошипел эльф и стукнул гнома по шее. – Именно это беспокоило меня больше всего!»

«Хе-хе, – гном вновь засмеялся и вытолкал эльфа на арену. – Бояться нечего, если ты сумеешь довериться себе».

Небольшое, круглое помещение было битком забито нантарианцами. В центре его разгуливало пятеро воинов. Они размахивали маленькими кинжальцами и поочередно метали их в каменную мишень.

«О, Иннарималь, – взмолился про себя Келехир. – Я прошу тебя, помоги мне!»

«Келехир! – вдруг послышался низкий бас. – Твое время набирает ход!»

Слова эти вогнали эльфа в ступор, который он переборол с превеликим трудом. Справившись с этим, он огляделся. Ему угрожал лишь один воин. Вот он, стоит напротив и перебирает рукой кинжалы. У него их пять, и все они полетят в цель.

«Только это буду не я». – Решил про себя Келехир и, по совету гнома, доверился самому себе. Кинжал, пущенный нантарианцем задел рукав его куртки, и эльф ощутил, как по коже струится кровь. Он вновь призвал на помощь Иннарималя и нантарианец промахнулся все последующие четыре раза.

«Получается!» – Обрадовался про себя Келехир и тут же осекся. На арену вышел еще один воин. С собой он принес целую связку кинжалов. Теперь противников было двое, а песочные часы не опустошились даже и на треть.

Дальнейшее он помнил плохо. В себя он пришел только в лечебнице. У изголовья его кровати сидели Рашт и Брегевольд. Лица их были встревожены.

Два дня спустя, излечившись от трех ран, причиненных точным попаданием, эльф покинул больничную койку и с удивлением узнал, что покрыл себя не позором, а славой. Ибо не было еще в Нантаре чужеземца, сумевшего остаться в круге до истечения срока. Он ходил по Имрану, гордо расправив плечи, и благосклонно принимал поздравления от нантарианцев.

«Ты молодец, Келехир, – хвалил его гном, и голос его дрожал от зависти. – А мне вот не повезло, хоть такая честь и выпала на мою долю».

«Даром не нужна такая честь». – Угрюмо бурдел рядом Рашт.

«Тебе она и не светит, нахараг, – огрызнулся Брегевольд. – Лучше замолчи».

«Как ты назвал меня? – разозлился Рашт. – Ну, говори!»

«Нахараг ты, вор ты, как и все твое племя, – яростно прошипел гном. – Сэддуор-им-гаур доказывает это каждый божий день».

С этим он захлопнул перед далламарийцем дверь в дом, в котором они жили все вместе. Туда их поселила владычица Намисэль, желавшая сохранить их местопребывание в тайне.

«В этом чертовом фонтане с отрубленными руками, полными драгоценностей, моей руки нет, – заявил Рашт, пиная дверь. – Почему ты, коротышка, обвиняешь меня в том, чего я не совершал?»

«Все ваше племя такое». – Бурдел Брегевольд, не желая уступать.

Келехир вздрогнул. Он как-то видел Сэддуор-им-гаур – «Фонтан Награбленного» в Кхадре, это было мрачное сооружение, заполненное сгнившими конечностями. Каждая рука, и вправду, держала по драгоценному камню. Не то чтобы нантарианцы цеплялись за бесполезные стекляшки. Просто они были крайне нетерпимы к воровству, как таковому.

Воспоминание померкло и Келехир вернулся в реальность. Его друзья безуспешно пытались попасть в правителя Нантара. Тот смеялся и передразнивал неуклюжего Ассама. Заметив Келехира, он подбежал к нему вплотную и пристально посмотрел на него.

«Что-то ты бледен, Кели, – сказал он после беглого осмотра. – Не пей больше этого вашего вина. Оно дурманит твой разум и жжет желудок».