«Мне все нравится, – сказал нантарианец, попробовав от всего по чуть-чуть. – Возьму столько, сколько предложите. И прибавьте, пожалуйста, поваренные книги к этому всему. Рассчитываться будем через гнома Кхендурга. Он мой посредник у Веренберга».

«Вот договор, – произнес Эмариэль, передавая гостю бумагу. – Согласно ему мы будем поставлять продовольствие в Нантар в течение года с момента его подписания».

«А подпишем мы его, – продолжил он, забирая ее обратно. – После посещения этого царства».

«Имауриль! – Разгневался огненный эльф и взгляд его чуть не прожег дыру в злосчастном договоре. – Прекратите это немедленно! Мой народ голодает!»

«Хорошо, – смягчившись, произнес правитель Эраниона. – Подпишем, как только пересечем границы вашего царства. Я не намерен кормить народ, о котором ровным счетом ничего не знаю».

«Вы даже гномам не доверяете? – изумился Сомбриэль. – Разве они не являются вашими союзниками?»

«Мы торгуем с гномами, – ответил ему эльф. – Но в их землях мы не шпионим за ними, и не знаем, с кем еще они ведут дела. Вот, оказывается, с вами. А, может, и не только с вами»…

Владыка Нантара с трудом удержался, чтобы не сказать лорду все, что он о нем думает.

«А сын ваш, значит, солгал вам, не так ли?» – рассерженно спросил он его.

«Положа руку на сердце, – осторожно ответил Эмариэль. – Я думаю, что Темный Владыка управляет им посредством каких-то злобных заклинаний. И за всеми его рассказами о чудесном спасении и прочем, стоит некая, еще не известная мне, цель».

«О, Нуан! – вздрогнул нантарианец. – Как далеко зашел ваш ум!»

«Так полагаю не я один, – просветил его правитель Эраниона. – Все мои советники так считают».

«Ну, что ж, – разочарованно произнес Сомбриэль. – Вы не оставляете мне иного выбора, кроме как согласиться на ваши условия».

«Значит, мы договорились, – заключил лорд. – Вы едете к Синим горам. А я пока что напишу своему другу, князю Бельтегиру и брату, лорду Эмборлада. С ними вы тоже сможете заключить торговые соглашения, и вскоре ваш народ позабудет, что такое голод».

Нантарианец промолчал. Осторожность иннарима, на его взгляд, начинала переходить в паранойю. Он явно не жаждет отправляться в Нантар в одиночку. Видимо, рассчитывает находиться под сильной охраной. Для этого ему нужен князь Бельтегир и его люди. И брат со своей свитой.

Они не доверяли друг другу. Каждый искал в словах собеседника какой-нибудь коварный подвох. Не находя, придумывал его сам. За этим занятием их и застал Келехир.

«О чем разговор?» – спросил он, войдя в кабинет отца без стука.

«Ах, что?» – вздрогнул лорд, погруженный в свои мысли.

Келехир повторил вопрос.

«Мы разговаривали о поставках продовольствия». – Рассеянно ответил правитель Эраниона.

«Что будем поставлять? – обрадовался сын. – Это договор? Дай, я прочту».

С этим он взял бумагу и пробежал ее глазами.

«Вы не проставили дату, – заметил он. – Почему?»

«Мы проставим ее позже, – ответил отец, отбирая у него договор. – После того, как посетим Нантар».

«Я не понимаю». – Недоуменно произнес Келехир.

«Я оставлю вас, – сказал Сомбриэль. – Отец тебе все объяснит».

С этим он вышел, а лорд вывалил на сына все свои подозрения.

«Никто не знает, где ты был, – заявил он опешившему Келехиру. – Ты утверждаешь, что был в шахтах. Но вдруг это колдовство Темного Владыки? Вдруг он отпустил тебя, чтобы впоследствии заманить нас всех в ловушку в этом самом Нантаре?»

«Если Сомбриэль тебе не враг, тогда почему он хотел напоить тебя зельем Забвения или как там его?» – продолжил он, заметив, что Келехир пристально смотрит на него.

«Отец! – воскликнул Келехир, поняв причины его недоверия. – Эльфы Нантара действительно существуют!»

«Я их не видел, – отрезал лорд. – И еще, Келехир. Голос в твоей голове, о котором ты мне рассказывал… Это ли не есть прямое доказательство того, что Мехир-Улог управляет тобой?»

«Это не он. Это кровь и голос Нантара, – устало возразил сын. – А впрочем, ты волен думать, что тебе заблагорассудится».

Он вышел из кабинета отца и отправился развеяться в сад.

Была поздняя осень, почти середина ноября. Листья с деревьев уже давно опали и по утрам покрывались изморозью. Дни становились все прохладней и короче, а солнце грело все меньше и меньше. Келехир ускорил шаг и, покинув сад, отправился в город. Там он зашел в свой излюбленный трактир и, заказав гномьего эля и закуски, стал прислушиваться к разговорам местных завсегдатаев.

В таверне, в основном, звучал огдир, изредка разбавляемый эльфийским и аркаланским. Там всегда присутствовало множество гномов, эльфов и несколько купцов с Дельборо. Говорили о ценах на зерно и молоко. О том, что многое подорожало из-за сильной засухи в степях. Пшеницы уродилось вдвое меньше, чем обычно, и это повлекло за собой сокращение надоев молока. Аркаланские фермеры, опасаясь разорения, принялись избавляться от лишнего скота и мясо подешевело. Его бойко закупали гномы Кхаззарада.

Также обсуждали различные события. В Ваймаре, небольшом эльфийском городке к северо-востоку от Дельборо, открыли новый скорняжный цех. Под Хаззараном обрушилась угольная шахта. Камнями побило множество горняков. Добычу приостановили, пострадавших вынесли с опасного участка. В аркаланском Алдане, что к югу от Хороса, в Торговых рядах произошла потасовка среди купцов. В результате поножовщины, двое были убиты и еще троих отнесли в лечебницу. А в Балам-Ватаре, на восточной границе Намлад-нома и Аркалана, якобы полностью сгорел постоялый двор.

«Это ложь, – недовольно бурдел седобородый гном в теплом кафтане и меховой накидке. – Я был там два месяца назад. Там сарай сгорел. Остальное все цело».

«Правда ли, Ольфур? – пытал его худой аркаланец с густой, рыжей шевелюрой на голове. Он был одет гораздо бедней и его потрёпанная, обветшалая куртка переживала не лучшие времена. – А то мне скоро в Буст возвращаться. Ежели двор Делемира сгорел, то, где же останавливаться теперь, да не одному, а с обозом?»

«Езжай спокойно, Мархан, – успокоил его гном. – Что ты всякой вороне веришь? Некоторых медом не корми, дай каркнуть где-нибудь посреди толпы».

«Тебе верю, поеду спокойно, – сказал ему человек. – А тех, кто сеет ложь, не мешало бы проучить».

«А это уже дело городового, – согласно произнес Ольфур и оправил окладистую бороду. – Я полагаю, что он с этим справится».

Мархан закивал в ответ и принялся за еду. «Вороной», сообщившей новость, оказался бродяга из аркаланцев. Один из тех, у кого не было собственного двора и занятия, кроме как рассиживаться в тавернах. Он беспокойно завертелся по сторонам и принялся оправдываться тем, что эти вести рассказал ему кто-то другой, а он сам ничего не знал и не видел. В его оправдания никто не поверил. И бродяга в спешке покинул трактир, не желая попадаться в руки городской стражи, ведь за неподтвержденные сведения, за клевету и ложь в Эранионе наказывали. Обычно это был денежный штраф, всеобщее презрение и исправительные работы.