«Это тот самый Сомбриэль, что помог тебе, а потом напоил тебя зельем Забвения?» – спросила Иннумиэль, выглядывая из-за спины отца и настороженно разглядывая пришельца.

«Да, это он, – ответил Келехир. – Он самый».

«Почему ты кричал? – спросил лорд сына. Взгляд его был напряжен. Он явно не доверял нантарианцу. – Что он хотел сделать с тобой?»

«Он хотел влить в меня зелье Забвения, – уверенно ответил Келехир. – Но уже слишком поздно, я все рассказал вам».

«Ложь, – прошипел вдруг Сомбриэль на нантарианском. – Как ты смеешь обвинять меня в этом? Разве я не говорил тебе о том, что пришел помочь?»

«Вы говорили, – ответил ему эльф. – Но разве мог я верить вам после всего того, что вы со мной натворили? К тому же, я вспомнил все сам, и мне казалось, что вы опять желаете заставить меня забыть»…

«Нет, – произнес нантарианец. – Сестра моя послала меня сюда, чтобы я помог тебе вспомнить, и для этого дала мне зелье Воспоминаний. Но ты все испортил».

«Вы бы забрали меня к ней?» – обрадовался Келехир.

«Я сказал бы тебе «да», – глухо проговорил Сомбриэль. – Но это теперь не так просто».

Родные и близкие молча слушали их непонятный разговор. Келехир то мяукал, как кот, то урчал, то кашлял, словно болел воспалением бронхов. Из его рта вылетали непривычные слуху слова. Точно также разговаривал и пришелец в черном.

Они немного помолчали. Потом нантарианец протянул Келехиру карту, ключи и рубиновое кольцо: «Вот, возьми. Это приведет тебя в Нантар. А я… должен идти».

«Постойте, – остановил его эльф. – Я ничего не понимаю. Разве Нами не просила вас сопровождать меня?»

Высокий, выше пришельца на голову, с правильными чертами светлого лица, большими, голубыми глазами, прямым носом и красивыми, тонко очерченными губами, Келехир удивленно смотрел на него.

Сомбриэль промолчал, наливаясь яростью. Если бы она просила! Она велела ему привести ей мужа обратно! Он еле сдержал себя. Еле подавил в себе желание съездить по смазливой мордашке эльфа. Под черной маской не было видно, как перекосило от злобы его лицо.

«Да, просила, – разъяренно ответил правитель. – И сила ее убеждений такова, что я немедленно пришел сюда за тобой! Собирайся!»

«Но мне нужно время, я должен подготовиться к путешествию»… – Оторопело проговорил Келехир, оглядываясь на родичей.

«Хорошо». – Недовольно согласился нантарианец.

«Что происходит? – не выдержал и вмешался в их разговор лорд Эмариэль. – О чем вы говорите, Келехир?»

«Владыка пришел за мной, – неуверенно ответил эльф. – Он отведет меня в Нантар, к моей возлюбленной»…

«Кажется, ты не очень рад этому». – Заметил лорд.

«Вовсе нет, – возразил Келехир. – Просто мне нужно время, чтобы купить Нами подарки и все такое»…

«Придется мне просить вас о гостеприимстве, – неожиданно ласково проговорил нантарианец на эльфийском. – Если это не обременит вас, разумеется».

«Я был бы очень рад». – Тут же ответил Келехир. Ему не хотелось самому отыскивать тайные проходы в подземное царство. Но огненный эльф смотрел на его отца и о гостеприимстве просил именно его.

«Вы вольны быть здесь сколь угодно долго». – Ответил лорд Эмариэль минуту спустя. Но слова его были холодны и официальны. А взгляд, по-прежнему, опаслив и недоверчив.

Сомбриэль немного опешил, сконфуженно потер руки в перчатках и пожал плечами.

«Пойдемте, владыка, я покажу вам вашу комнату». – Обратился к нему Келехир.

Правитель Нантара промолчал, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Сидя один, он молча бесился. Он глупо и безрассудно попался в силки, расставленные самой судьбой. Разве не ведала Набу о том, что должно было произойти? Теперь все знают о том, что огненные эльфы существуют. По крайней мере, семье лорда известно об этом и его приближенным. К тому же, он ныне пленник во дворце. Он слышал топот за дверью. Это воины, приставленные наблюдать за ним под видом охраны. Лорд все еще насторожен. Можно, конечно, сбежать. Уж этих-то двух, там, в коридоре, изображавших из себя следопытов и думающих, что остались незамеченными, он как-нибудь проведет. Достаточно лишь потушить свет. Но куда бежать? Домой, в Нантар? Ведь сердце-то его с ним не побежит, останется здесь, в древнем городе и будет очарованно смотреть на вторую половину своей сущности. Ах, Нами, Нами, не о том тебе надо было просить силы Нуана…

Он размышлял до самого рассвета, но так и не понял, что ему нужно делать и как поступить в сложившейся ситуации.

Утром пришел Келехир и пригласил его к завтраку. Выйдя следом за ним, Сомбриэль покинул дворец и оказался в саду.

Там стоял летний домик, в котором был накрыт роскошный, по меркам нантарианцев, стол. За ним сидели родичи эльфа.

Отец его, лорд Эмариэль, уже не выглядел таким настороженным и подозрительным. Его взгляд заметно потеплел. Обратившись к гостю, он указал ему на свободное место напротив себя, и попросил присесть. Нантарианец кивнул и осторожно уселся на краешек плетеного стула. Он был напряжен и не горел желанием общаться. В летнем домике было много народу и среди них присутствовала обслуга, которая могла бы разнести ненужные слухи. По этой причине он не стал снимать шлем и отказался от завтрака.

«Келехир вчера вновь напомнил нам свою историю спасения и вашу роль в этом, – проговорил лорд, обращаясь к нантарианцу. – И я хотел бы, от имени всей нашей семьи, выразить вам свою благодарность. Как бы вы в дальнейшем не поступили, мы благодарим вас за его избавление из плена и исцеление».

Нантарианец прижал руку к сердцу и еле заметно поклонился. Он не знал, что ответить на эту признательность. Не скажешь ведь, что, если б не воля Набу, он бы вообще не допустил этого несносного эльфа в Нантар и уж, тем более не позволил бы ему приблизиться к сестре.

О том, что чужеземец продолжает жить в Имране, ему доложил властитель Кхадра, сентарх Гхалариэль, давний поклонник владычицы Намисэль. С огромными трудами одному из его шпионов удалось пробраться в Нуаварион, где он и узрел это нежное эльфийское создание. После этого, сентарх, не мешкая, передал сведения об этом своему повелителю. Ведь только Сомбриэль мог заставить сестру исполнять закон. Но и то, как выяснилось, ненадолго. Теперь же он, и сам попав в похожую ситуацию, подумывал о том, чтоб совместным с ней решением отменить этот дурацкий закон, и больше никогда не принимать подобного.

Его молчание окружающие восприняли как смущение. Келехир налил ему в чашку крепкого душистого травяного чаю и предложил торт.

«Что это за торт такой?» – проговорил нантарианец, снимая перчатку с правой руки и хватая кусок с тарелки. Ни от кого не скрылся изящный перстень на среднем пальце его руки. На перстне была изображена Набу, а ее глаза сердито сверкали двумя рубинами.